Сергей Шведов - Яртур

– Как? Уже? – испугался Ермень и схватился за рукоять меча, словно утопающий за соломинку.

Волох молча застегнул ремни колонтаря и повел широкими плечами. Поножами он пренебрег, дабы не мешали при ходьбе. А потом проверил, как вынимается из ножен меч.

– Будь начеку, – сказал он Ерменю. – Не исключено, что парс Сардар приготовил для нас ловушку.

Ермень шел за князем Себерии ни жив, ни мертв. Ужас переполнял его душу. Сама мысль, что вот сейчас, через несколько шагов, он окажется пред грозным оком титана, которого боялись даже боги, повергала его в такой трепет, что он с трудом удерживался от крика. Зато князь Волох, похоже, ничего не боялся и стремительно отсчитывал ступеньки винтовой лестницы сильными ногами, обутыми в красные сапоги. Сын рахмана Коломана жаждал обладать жар-цветом, и теперь только смерть могла его остановить. У тяжелой двери, украшенной золотом и драгоценными камнями, он все-таки задержался, дав тем самым боярину Ерменю возможность перевести дух.

– Бей сразу, без раздумий, – прошипел Волох. – На вопросы не отвечай. Хороший парс – мертвый парс.

Князь Себерии первым вбежал в святилище Аримана с мечом в правой и кинжалом в левой руке. Пятеро парсских магов, стоявших в ряд в самом центре зала, обернулись почти разом. Их лица были искажены страхом, но вряд ли их испугало появление князя Волоха и боярина Ерменя. Биармцу показалось, что Сардар хотел что-то крикнуть князю Себерии, но не успел, удар кинжала сына Коломана пришелся ему прямо в горло. Седобородый маг покачнулся и рухнул прямо под ноги обомлевшего Ерменя. Зато четверо остальных мгновенно обнажили мечи, спрятанные под широкими пестрыми одеждами. Они были куда моложе старого Сардара, и их длинные бороды еще не успели покрыться сединой. Меч биармца, направленный в голову ближайшего парса, был перехвачен уверенной рукой. Ерменю пришлось отпрыгнуть назад, дабы этот выпад не стал в его жизни последним. Парсы быстро разобрались, что князь Себерии куда более искусный боец, чем его спутник, и атаковали Волоха втроем. Сын Коломана отбивался отчаянно, то падая на колени, то соколом взлетая в воздух. А боярин Ермень никак не мог совладать со своим необычайно вертким противником. Парс, судя по всему, прошел хорошую школу и не раз попадал в крутые переделки. Он довольно успешно теснил биармца, не давая ему ни мгновения передышки. Ерменю уже некогда было следить, что там творится за его спиной, но если судить по хрипам и ругательствам на родном языке, Волох был еще жив и, видимо, довольно успешно отражал натиск своих врагов. Ермень наступил в лужу крови и поскользнулся. Как ни странно, именно эта оплошность и спасла ему жизнь, меч парса прошел над его головою, а глаз мага неожиданно оказался в опасной близости от кинжала биармца. Ермень своего единственного шанса не упустил. Стальной клинок вошел в мозг мага, и тот рухнул на мраморный пол, даже не вскрикнув. Биармец обернулся. Волох уже успел убить одного из своих противников и теперь довольно успешно отражал наскоки двух остальных. Ермень ринулся было ему на помощь, но его остановил крик князя:

– Бери жар-цвет и уходи.

Жар-цвет стоял на столике в нескольких шагах от странного сооружения, которое Ермень сначала принял за гробницу. И только потом, прикоснувшись случайно к твердой поверхности, он вдруг осознал, что это голова, точнее затылок живого существа. Затылок был настолько горячим, что оставил красный след на руке биармца. Ермень в ужасе вскрикнул и ринулся к двери.

– Жар-цвет! – рявкнул ему вслед Волох. – Удавлю своими руками, собачий сын!

Для того чтобы остановиться и схватить священный сосуд, Ерменю понадобилось все его мужество. Он даже успел закрыть сосуд пробкой, висевшей на изящной цепочке, но никакие угрозы и даже прямое принуждение не заставили бы боярина обернуться и заглянуть в Око, которое как раз сейчас открывалось за его спиной. Краем глаза Ермень успел заметить, что Волох уже убил второго своего противника и сейчас преследует последнего уцелевшего парса.

– Беги, Ермень!

Крик Волоха подстегнул биармца, и он птицей полетел по подземному ходу, сжимая мертвой хваткой драгоценный сосуд. Впопыхах Ермень забыл захватить факел, лежавший у входа, и сейчас бежал почти в полной темноте, надеясь только на чудо. И, надо сказать, удача не отвернулась от несчастного боярина. Каким-то шестым чувством он определил верное направление и ринулся туда, где забрезжил спасительный свет. Это был факел, очень вовремя зажженный мечником Ревенем. Ермень едва не врезался на полном ходу в своих спасителей, но все-таки успел в последний момент остановиться.

– Лошади готовы? – прохрипел он.

– Готовы, – бодро отозвались Ревень и Студень.

– Тогда вперед и побыстрее.

Ермень уже садился в седло, когда над его головой стали с шумом разрываться шутихи, приготовленные парсскими магами. Ревень и Студень уже видели нечто подобное во время свадьбы князя Родегаста, а потому не поняли, отчего это так взволновался биармский боярин.

– Каган Яртур пошел внапуск на Асгард, – крикнул Ермень удивленным мечникам. – Бежим, беры. Я не хочу участвовать в битве богов.

Ермень хлестнул плетью коня, вставшего было на дыбы, и первым поскакал по берегу реки к ближайшему лесу. Мечники переглянулись и, швырнув факелы в воду, последовали за ним. Света и без того было достаточно. И от луны, и от огней, зажженных в небе защитниками Асгарда. У кромки леса Ермень все-таки обернулся. Асгард потряс его своей величественной красотой, и в этот миг биармцу показалось, что замок, созданный волею бога Перуна, устоит перед напором безумцев, устремившихся на его стены. И эта победа князя Родегаста будет последним подвигом и в его жизни, и в жизни очень многих людей. А далее будет побеждать только он – титан Ариман, творец Хаоса как на небе, так и на земле.

Князь Волох успел вернуться к своим мечникам раньше, чем весть о гибели парсских магов достигла ушей князя Родегаста. Сто беров захватили крышу Срединной башни и перекрыли своими телами лестницу, ведущую на верхние этажи. К сожалению, товарищи, ринувшиеся им на подмогу, были перехвачены витязями Асгарда еще во дворе. А штурм верхних этажей Срединной башни возглавил сам Родегаст. На сотню беров он бросил тысячу отборных асов из своей личной охраны. Эти ни в чем не уступали витязям, ни в вооружении, ни в умении биться грудь в грудь. С пятого и шестого яруса они выбили беров в один миг. За Волохом остались седьмой и восьмой ярусы и крыша, которую следовало удержать во что бы то ни стало. Князь Себерии сражался в первых рядах, подбадривая своих мечников неистовым ревом:

– За Велеса, беры! За Явь и Правь!

А снизу несся другой клич: