Роберт Скотт - Ореховый посох

Он очень хорошо заплатил капитану той барки и велел молчать о состоянии Данмарка, но это не помогло, как не помогло и то, что целых шестьдесят дней принц не показывался на людях. А от Данаи и вовсе не было никакого толку; она продолжала сидеть в своих покоях, сложив руки на коленях, и смотреть в окно — туда, где простиралось невидимое из дворца море. Ела она так мало, что казалось, этого недостаточно даже для того, чтобы хотя бы просто поддерживать в ней угасающую жизнь; если будет так продолжаться, вскоре она неизбежно утратит последние силы, а может, и разум. Теннер, опасаясь, что жизнь для Данаи окончательно потеряла смысл и она чрезвычайно близка к самоубийству, поставил у ее дверей охрану, но принцесса запретила кому бы то ни было входить к ней.

Теннер отлично понимал, что при сложившихся обстоятельствах ему нельзя чересчур задерживаться в Роне. Политическая стабильность в Фалкане также пошатнулась, и теперь ему, за неимением других претендентов, предстояло стать правителем страны.

Его племянник Хелмат был найден мертвым вместе с Анис Ферласа, наследницей пражского престола, и те, кто их нашел, совершенно не сомневались, что именно Анис и убила своего кузена, причем с особой жестокостью, перед этим вступив с ним в кровосмесительную связь. А затем, по всей вероятности, сама пала жертвой того же страшного недуга, который чуть раньше погубил принца Маркона. Когда были найдены тела молодых любовников, и без того шаткий мир между Фалканом и Прагой затрещал по швам. Сестра Теннера и мать Хелмата, принцесса Анария, совершила самоубийство через три дня после своего возвращения в Ориндейл. Она безумно горевала, когда в море пропал ее старший сын, Харкан, но смерть Хелмата и вовсе стала для нее непосильным ударом. И в итоге корона Фалкана перешла к Теннеру — а он подобной ответственности никогда на себя брать не хотел.

Слезы выступили у него на глазах, когда он вспомнил об Анарии. Если бы тогда он вместе с сестрой вернулся домой, а не остался в Речном дворце, желая помочь Роне в столь кризисной ситуации, у Анарии, возможно, хватило бы сил пережить случившееся. Возможно, она даже смогла бы снова взять в свои руки бразды правления. Но он не поехал с нею на север, позволил ей одной везти на родину своего последнего сына — в гробу... Анария очень неплохо правила Фалканом, мало того, она была отличной матерью его, Теннера, племянникам. И он вдруг понял, что никогда ей этого не говорил.

Далеко ли она успела тогда проехать — одна в своей королевской карете, — прежде чем решила покончить с собой? Успела ли она пересечь границу? Увидела ли в последний раз Блэкстоунские горы? Или в течение всей поездки держала шторки на окнах кареты задернутыми? Теннер надеялся, что Анария приняла решение покончить с собой внезапно; ему была невыносима мысль о том, что его сестра целыми днями размышляла о самоубийстве, и он в эти дни должен был быть с нею рядом, должен! Но теперь он уже никогда и ничего не узнает.

Он не поехал в Фалкан на похороны Анарии; слишком сложными были обстоятельства, сложившиеся в Роне, и слишком велика его ответственность. Но в ближайшее время непременно собирался туда отправиться. И тогда, надеялся он, ему, конечно же, удастся помириться с усопшей сестрой и вымолить у нее прощение.

Но через несколько дней после трагической гибели Маркона, Хелмата и Анис Теннер получил из Горска известие о чудовищной резне во дворце Сандклиф. Подробности остались неизвестны но, похоже, уцелели лишь очень немногие из сенаторов, а может быть, и никто. Теннер тут же послал туда конных гонцов и велел им собрать побольше сведений о случившемся, но, как известно, даже самому быстрому всаднику требуется немало дней, чтобы добраться из Роны до Горска. Итак, вся политическая структура Праги и Восточных земель рухнула в один миг. Потомки короля Ремонда I, правившие государствами Элдарна, были буквально стерты с лица земли; из всей огромной королевской семьи уцелели только правители Малакасии Уитворды — принц Дравен, его жена Мернам и их сын Марек.

Весь Элдарн, казалось, был охвачен паникой и неуверенностью в завтрашнем дне. Сообщалось о многочисленных бандитских налетах на границе Роны и Фалкана; несколько торговых судов Праги подверглись в Равенском море нападению фалканских боевых кораблей и были ими захвачены. Надвигалась война, и практически не осталось правителей, способных разрешить миром нависшую над Элдарном угрозу. Всего лишь двоелуние назад подобные обстоятельства казались совершенно немыслимыми, и поэтому Теннер решил пока остаться в Роне, понимая, что обязан обеспечить рождение у принца Данмарка законного наследника, пока сам Данмарк окончательно не лишился рассудка.

Для решения этой задачи требовалась простолюдинка, чтобы никто даже не заподозрил, что она может носить под сердцем наследника ронского престола. Дочь какого-нибудь знатного семейства для подобной роли совершенно не годилась, ибо ее беременность вызвала бы слишком много подозрений.

И тут Теннеру повезло: он нашел Регону Карвик, красивую смуглолицую служанку с южного побережья Роны. Он не пожалел времени, чтобы как следует объяснить девушке всю важность ее предназначения — стать матерью следующего законного правителя Роны, но Регону, безусловно обладавшую недюжинным умом, эта перспектива все же явно пугала. Впрочем, вряд ли ее можно было за это винить: ведь Теннер уже не мог скрыть от нее, в каком состоянии пребывает молодой принц. Когда он рассказал ей о безумии Данмарка и о том, что теперь он не может даже самостоятельно выбрать себе невесту, девушка заплакала:

— Пожалуйста, доктор Теннер, пожалуйста, не заставляйте меня делать это!

— Я, разумеется, не могу заставить тебя, милая, — спокойно сказал он ей, — но пойми: мне очень, очень нужна твоя помощь. Она всем нам очень нужна.

— А он не буйный? — вдруг спросила она, дрожа с головы до ног.

— Нет, конечно. Этого тебе бояться не нужно. Наоборот, он очень тихий и нежный, — заверил ее Теннер, хотя сам отнюдь не был в этом так уж убежден, и тихо повторил: — Регона, милая, все это только ради благополучия Роны! Ты очень нужна ей сейчас.

Регона вытерла слезы и молча кивнула в знак согласия; впрочем, сказать это вслух она так и не смогла.

Теннер выбрал Регону не столько из-за ее несомненной красоты, сколько из-за ее ума. Она была замечательно одаренной девушкой. В отличие от большинства людей, прислуживавших в богатых домах Эстрада и не умевших ни читать, ни писать даже на так называемом общем, простонародном языке Элдарна, Регона умела и то и другое; мало того, она постоянно проявляла неуемное стремление к знаниям и поразительную изобретательность. Когда ей удавалось вырваться с кухни, она рассказывала тем, кто хотел ее слушать, сказки и истории, учила детишек дворцовой прислуги читать, писать и даже считать, придумывая разные игры. И все дети округи предпочитали учиться у этой молодой посудомойки с кроткими оленьими глазами, а не у школьных учителей.