Роберт Скотт - Ореховый посох

Когда его голова соприкоснулась со ступнями Брексан, девушка даже вскрикнула от неожиданности:

— Черт! Это еще что такое? — И она дернулась назад, довольно-таки сильно ударив Версена ногой в висок.

— Прекрати, Брексан, — тихо сказал он, — это же моя голова. Мне просто удалось перевернуться и лечь.

Он рассказал ей, как это сделать, и вскоре голова Брексан коснулась его головы. Не сдержавшись, он на мгновение зарылся лицом в ее волосы и попытался пошутить:

— Я очень рад, что ты сумела ко мне присоединиться. На самом деле он отчего-то страшно нервничал, совсем как мальчишка.

— Да ладно, — сердито прервала она его, — подвинься-ка лучше поближе.

Их лица встретились в темноте, и когда он прижался щекой к ее щеке, его охватил такой блаженный покой, какого он никогда прежде не испытывал. А когда он, уже проваливаясь в сон, чуть отклонил голову, Брексан командирским тоном приказала:

— Назад!

И тут же дрожащим голосом поправилась:

— Подвинься поближе, пожалуйста!

Версен, вытянув шею, положил голову Брексан на плечо и прижался щекой к ее щеке. А она повернулась и нежно поцеловала его в губы. Он так и уснул, вдыхая ее запах и прильнув к ее плечу, и снилось ему, что они гуляют вместе где-то в холмах близ Эстрада.

Первые призраки материализовались в хижине, точно видения из ночных кошмаров. Они водопадом просачивались сквозь крышу или сквозь неплотно пригнанные доски пола и прямо на глазах начинали обретать форму. Ореховый посох вел себя у Стивена у руках, как живой; в нем так и клокотала магическая сила, но хватит ли этой силы, чтобы противостоять натиску целого войска призраков? Стивен, прикусив нижнюю губу, старался держать себя в руках. Рядом с луком наготове пристроился Гарек; Лахп распластался на полу с кинжалами в обеих руках, готовый в любую секунду прыгнуть на врага.

Удивляясь самому себе, Стивен вдруг обратился к духам и громко сказал:

— Немедленно убирайтесь отсюда! Можете возвращаться в Малакасию, мы не станем чинить вам препятствий. — Лица некоторых духов постепенно обретали конкретные черты; было ясно, что Стивена они понимают. — Но если вы все же начнете бой, я всех вас снова отправлю в ту щель, откуда вас извлек Малагон.

А сможет ли он это сделать? Он надеялся, что да. Во всяком случае, в данных обстоятельствах это прозвучало как вполне достойная угроза.

Заметив, что духи заколебались, он прибавил:

— Алмора я уже убил, и вас я тоже совершенно не боюсь. После этих слов призраки ринулись на него. Их рты, то и дело менявшие очертания, были разверсты в беззвучном крике — должно быть, так кричит самоубийца, прыгнувший с утеса в бездонную пропасть. Стивен, отразив первый удар, шагнул вперед, представив себе, что Ханна попала в ловушку и томится где-то в недрах дворца Велстар, в ужасе взывая о помощи.

— Ну, попробуйте-ка меня взять! — крикнул он и рубанул посохом по одному из духов в первых рядах.

Когда-то этот призрак был женщиной, и ее туманное лицо исказилось, как от сильной боли, когда посох разрубил ей голову и плечо. Да, его магия оказалась достаточно действенной! — обрадовался Стивен. Однако он понимал, что ему придется туго, если он не хочет подпустить смертоносных духов к своим друзьям.

Стивен взмахнул посохом над головой, как палашом, и сразу разнес в куски нескольких призраков. Как и прежде, время для него словно замедлило свой бег, и теперь ему было все равно, откуда на него нападут в следующий раз — со стен, с потолка или с пола, — у него в любом случае хватит времени, чтобы приготовиться, отразить атаку и нанести ответный удар. Магическая сила рвалась из посоха наружу; Стивен прямо-таки чувствовал в хижине ее запах, похожий на запах озона после грозы.

И он вдыхал этот бодрящий аромат, чувствуя, как в душе его просыпается боец. Он словно расплачивался сейчас за все те годы, когда из-за собственного безволия и слабости позволял другим принимать решения вместо себя. Удар! Да, это была долгожданная расплата за утраченные возможности, за нерешительность, за то время, когда он прятался в тени, боясь даже голос подать.

Удар! Его прежняя жизнь была ужасна, но сейчас наступило куда более страшное время.

Удар! Сейчас смерть стояла с ним рядом, в этой комнате, за этими стенами — повсюду, и Стивен с пронзительными криками наносил ей удар за ударом.

— Еще! Еще! — кричал он во всю силу своих легких. — Что ж они у тебя едва шевелятся, Нерак? Или они такие же трусливые ублюдки, как и ты сам?

Стивен то приподнимался на цыпочки, то наклонялся вперед или назад, то вертелся веретеном, нанося удары по головам, спинам, конечностям этих немыслимых призрачных воинов. Один призрак вынырнул из щели в полу прямо у него под ногами, и он буквально вколотил его в эту щель своим посохом, словно ставя некую жирную точку.

Время от времени призрачные существа издавали даже вполне слышимые вопли и стоны — особенно когда посох разрубал кого-то из них на куски. Эти вопли и стоны болезненно отдавались в душе Марка, и в такие мгновения ему казалось, что пол в хижине не выдержит и они все вместе провалятся прямо в преисподнюю. И он крепче прижимал к груди Бринн — не столько для того, чтобы ее успокоить, сколько для того, чтобы она оставалась лежать на полу, где он мог хоть как-то ее защитить, прикрыть хотя бы собственным телом.

Стоило ему немного выпустить Бринн, и она тут же начинала сражаться, пытаясь достать призраков своим ножом. Один из них мелькнул совсем рядом с ней, едва не коснувшись ее вытянутой руки, и Стивен с трудом отогнал наглого духа. Но Бринн все же почувствовала его страшное воздействие и, вся дрожа, в ужасе отдернула руку. Ей показалось, что призрак успел создать нечто вроде соединяющего их магического мостка, по которому и намеревался проникнуть в ее душу. Бринн сунула нож в ножны и прижалась к Марку.

— Он подошел слишком близко, — прошептала она, все еще вздрагивая от пережитого ужаса. — Ты прав. Я буду лежать смирно, я даже головы больше не подниму.

Марк нежно сжал ее руку, и это немного успокоило их обоих. Несмотря на весь ужас их нынешнего положения, Марк просто глаз не сводил с Гарека, искренне восхищаясь его смелостью и мастерством. Гарек и впрямь был прекрасен. Он точно слился со своим луком в одно целое, превратившись в некую смертоносную машину. Сперва он стрелял с перерывами, поскольку первый свой яростный удар призраки обрушили на Стивена. Затем в бой стало вступать все больше и больше духов, он стал выпускать стрелы, наполненные магической силой посоха, одну за другой, сосредоточившись главным образом на тех призрачных воинах, что проникали в хижину через дверь. Воя от ужаса, пораженные тем, что самое обыкновенное оружие оказалось способно их уничтожать, духи впали в ярость и теснили Гарека со всех сторон.