Грегори Магвайр - Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

Из окна, застыв от изумления с чашками чая в руках, выглядывали Эльфаба и няня.

— А ну спускайся немедленно, — прикрикнула Эльфаба. Нор так и не поняла, к кому обращалась ведьма: к ней или к метле. Если к ней, то бесполезно: ведь у нее не было ни поводьев, ни волшебных слов, чтобы управлять метлой. Но команда подействовала: пристыженная метла развернулась, спикировала в окно и неуклюже приземлилась на полу солдатской спальни. Нор соскочила с нее и, плача, стала одеваться. Нехотя, осторожно подняла она угомонившуюся метлу и отнесла ее ведьме, ожидая сурового выговора.

— Зачем тебе понадобилась моя метла? — рявкнула Эльфаба.

— Я хотела прибраться у солдат, — отвечала Нор. — Там такой беспорядок: бумаги, одежда, мешки — все разбросано.

— Не смей больше трогать мои вещи, ясно? — пригрозила ведьма. — Какие еще бумаги?

— Карты, планы, письма… Откуда я знаю? — ответила Нор, храбрясь. — Вам интересно — сходите и проверьте, а я на них внимания не обращала.

Ведьма взяла метлу и посмотрела на девочку так, будто собиралась ударить.

— Не будь дурой, держись подальше от солдат, — процедила она ледяным тоном. — Забудь о них. Им ничего не стоит сделать такое, о чем ты всю жизнь будешь жалеть. Не лезь к ним, слышишь? И ко мне тоже!

И она взмахнула метлой, как дубинкой.

Прогнав Нор, Эльфаба задумалась. Метла досталась ей от матушки Якль. Тогда дряхлая монтия казалась молодой послушнице обездвиженной и выжившей из ума старухой, но что, если Эльфаба многого не разглядела в ней? Сама ли старуха заколдовала метлу или у Нор откуда-то взялась магическая сила и как-то на нее передалась? Нор ведь всегда верила в волшебные сказки: вдруг метла только и ждала того, чтобы в нее поверили? Но полетит ли метла для Эльфабы?

Ночью, когда все уснули, ведьма вышла с метлой во двор и, чувствуя себя идиоткой, обхватила ее ногами, как ребенок, скачущий верхом на палочке.

— Ну ты, как тебя, метелка. Лети давай! — пробормотала она.

Метла непристойно потерлась о бедра хозяйки.

— А ну прекрати, — приказала Эльфаба. — Я тебе не институтка.

Метла слегка приподнялась и внезапно уронила хвост, так что ведьма шлепнулась наземь.

— Шутить со мной вздумала? — прошипела Эльфаба, поднимаясь. — Вот спалю тебя, будешь знать.

Понадобилось пять или шесть ночей, чтобы подняться на высоту человеческого роста. Эльфаба ругала себя на чем свет стоит. Она никогда не отличалась успехами в волшебстве. Неужели у нее так ничего и не выйдет?

Наконец упорные тренировки принесли плоды. Эльфаба летала вокруг замка, распугивая сов и летучих мышей и наслаждаясь чувством обретенной свободы. Потом, набравшись смелости, сгоняла к остаткам плотины, которую так и не достроил регент Пасториус. Там она передохнула, надеясь, что не придется обратно идти пешком. Так и вышло: метла капризничала, но всегда исправлялась, когда ей грозили огнем.

Эльфаба чувствовала себя ночным демоном.

В разгар лета приехал арджиканский купец и вместе с товаром — горшками, ложками, мотками шерсти — привез письма с почтовой станции. Одно из них было от Фрекса. Видно, няня рассказала ему о первых плодах своих поисков, потому что послание было адресовано в монастырь Святой Глинды и уже оттуда перенаправлено в Киамо-Ко. Фрекс писал, что младшая дочь организовала восстание, в результате которого Манчурия откололась от Оза, а саму Нессарозу как единственную герцогиню поставили во главе независимого государства. По-видимому, Фрекс считал, что это место по праву принадлежит Эльфабе, и уговаривал старшую дочь отобрать его у сестры. «Я опасаюсь, не наделала бы она беды», — писал Фрекс. Это удивило Эльфабу. Разве не Несса была его любимой, глубоко духовной «лапочкой», какой Эльфабе никогда не стать?

Сама Эльфаба не испытывала никакого желания ни править манчиками, ни ссориться ради этого с сестрой. Но теперь, когда у нее была волшебная метла, она подумала, а не слетать ли действительно в Кольвенский замок и повидаться с родными. Все-таки двенадцать лет минуло с тех пор, как она оставила в Шизе Нессарозу, пьяную и заплаканную после поминок мисс Клютч.

Манчурия, освобожденная от гнета Гудвина, — да на одно это стоило посмотреть. Эльфаба грустно улыбнулась своим мыслям: как мало было нужно, чтобы в ней снова вспыхнуло презрение к давнему врагу. А еще говорят, время лечит.

На всякий случай перед отлетом она наведалась в пустую солдатскую комнату и просмотрела бумаги. Ничего особенного: карты, описания местности и записи о составе почвы. Никакой явной угрозы для арджиканцев или других винков.

Рассудив, что чем раньше она улетит, тем скорее вернется, и что лучше никому не знать о ее путешествии, Эльфаба сказала сестрам, что хочет несколько дней побыть одна и просит не отвлекать ее ни посещениями, ни пищей. Когда пробило полночь, она вылетела в окно и направилась к титулованной сестре в Кольвенский замок.

Днями Эльфаба спала в сараях, под навесами или просто в тени одиноких деревенских домиков. Ночами она летела. Сумеречные пейзажи сменялись, как театральные декорации. Сложнее всего было преодолеть крутые склоны гор, зато потом перед ней раскинулась ровная долина реки Гилликин. Эльфаба полетела вниз по течению, над островками и торговыми судами, пока не достигла Тихого озера, крупнейшего водоема, в стране. Целая ночь ушла на то, чтобы облететь его вдоль южного берега. Казалось, темной маслянистой воде, мягко плескавшейся о болотистый, поросший осокой берег, не будет конца. Эльфаба долго искала устье реки Манч, впадавшей в Тихое озеро с востока. От нее найти Дорогу из желтого кирпича уже не составляло труда. Картины сельской жизни становились все радостнее; от последствий страшных засух, столь обычных в ее детстве, не осталось и следа. Молочные фермы и деревеньки, окруженные вспаханными полями, процветали, и все в них было хорошо, как в игрушечном городке.

Правда, дальше на восток дорога была изрядно попорчена: то тут, то там изрыта, перегорожена поваленными деревьями, кое-где мелькали сломанные мосты. Видимо, манчики готовились защищать свою свободу от армии Гудвина.

На седьмую ночь после вылета из Киамо-Ко Эльфаба спустилась около городка Кольвен и прилегла отдохнуть под зеленым дубом. Проснувшись, она спросила у встречного торговца дорогу в замок. Тот съежился от страха, будто встретил самого дьявола, но путь указал. «Значит, зеленую кожу здесь все так же боятся», — отметила про себя Эльфаба и, пройдя оставшиеся пару миль пешком, добралась до родового имения, когда уже должен был закончиться завтрак.

Эльфаба помнила, с какой любовью мать рассказывала о Кольвенском замке, когда они шлепали в резиновых сапогах по болотной жиже. Теперь, насмотревшись на шизские древности и пышность Изумрудного города, Эльфаба была, казалось, подготовлена к любому зрелищу. И все-таки она не удержалась от возгласа удивления, когда увидела размах семейного гнезда Троппов.