Маргит Сандему - Затишье перед штормом

Ритмичные звуки звучали все громче и громче. Они оглушали, дрожал пол… Глаза Габриеля закрылись, и он погрузился в небытие. Он словно перенесся на много веков назад, в первобытный мир, очутился в какой-то неведомой долине. Ландшафт полностью изменился. Вдруг он очутился в юрте, стены которой были сшиты из оленьей кожи; в нос ударил кислый дым от разожженного в середине юрты костра.

Стены словно смыкались, места становилось все меньше и меньше, а песнь звучала все громче, все мощнее.

Перед взором проплывали тотемы, столбы, погребальные холмы, статуи, какие-то талисманы… В дыму появлялись и исчезали какие-то существа, гротескные лица, похожие на монгольские. Дым сменился пламенем. Появился Бог. Оленьи рога блестели золотом. Габриель мало что понимал, он слышал крики и бормотанье, в ушах звучала непонятная речь…

Барабаны смолкли.

И парень снова очутился на террасе Горы Демона. Похоже было на то, что остальным привиделось то же самое. Все выглядели немного сонными. Шаманы опустили руки в полном изнеможении, головы склонились на грудь.

— Они дали ответ, — пробормотала Тун-ши. От усталости шаманка еле ворочала языком.

— Кто? — удивился Габриель. Он уже забыл, зачем все собрались на террасе.

Послышался шепот Суль:

— Смотри! Это они?

Все посмотрели вниз, в пропасть. Сначала были заметны лишь небольшие черные точки. Эти четыре точки стремительно приближались, становясь все больше и больше.

— Это они, — сказала Тун-ши, и повернулась к собравшимся. — Прошу вас выказывать максимальное почтение. Шира и Map в курсе.

Map, обладающий возможностями таран-гаев, согласно кивнул:

— Помните, они представляют саму Землю!

— Все прошло успешно. Спасибо вам, мои дорогие помощники. Мы смогли! — Тун-ши не смогла скрыть гордости и торжества.

Будто у нее были причины сомневаться в своем могуществе.

Габриель еще раз взглянул вниз и задрожал.

Присутствовавшим казалось, что время остановилось, и они попали в безвременное пространство. Но это было не совсем так.

Время шло, ночь убывала, но участники ничего не замечали. В эту ночь минута для них длилась, словно целый час. Да и как иначе можно было столько успеть за одну короткую весеннюю ночь.

А за пределами Горы Демона время шло своим чередом. Близкие Людей Льда забылись в эту ночь тяжелым, без сновидений, сном. Ведь им не дано было знать, чем их родные занимались этой ночью.

Пес Габриеля шевелил лапами. Ему снилась погоня за кошкой. Пес слегка повизгивал, лапы двигались в такт бегу. Чертовой кошке удалось спастись, взобравшись на дерево. Пес был обманут. Что за глупый сон!

Абель Гард громко храпел в огромной двуспальной кровати, думая, что Криста находится рядом.

Семь братьев Натаниеля, разбросанные по всему миру, сладко сопели, не представляя, что творится в этом мире.

Великолепный дом на Линде-аллее пустовал. Обитатели дома были в эту Вальпургиеву ночь там, где им и надлежало быть, а обычные смертные сладко спали. Спали крепким спокойным сном, не подозревая, что дома и усадьбы давно уже находятся под неусыпным наблюдением. А наблюдение продолжалось, между прочим, всю зиму.

Они стояли, скрывшись в тени деревьев Гростенсхольма. На Линде-аллее — тихая ночь….

— Нашли их?

— Никаких следов!

— Странно. Они словно сквозь землю провалились. Все!

— Шеф беспокоится. Мне страшно.

— А что мы можем поделать, если они спрятались!

— Он должен быть доволен. Мы всю зиму не спускали с них глаз. В эти-то холода! Поганая работенка!

— Я совсем окоченел.

— И я.

— И я. Давайте бастовать.

— Попробуй только! Один умник уже пробовал. И что с ним сталось! Его даже инфицировать не удалось!

— Идентифицировать!

— Заткнись, дурья башка! Сам-то и двух слов связать не можешь.

— Сам дерьмо. Ишь, какой умник нашелся. Что ты корчишь из себя? Подумаешь, аттестат получил. А чем ты лучше нас?

— Ладно болтать! Помните, чо он нам посулил? Неуязвимость!

— Ага. В меня вот стрелял полицай, стрелял, а пули только отскакивали. Чертовски приятно! — послышался еще один голос.

— Ну. Но обещано-то только нам, тринадцати. Остальные, кто поглупее, работают в глубинке. Им это не светит.

Темные фигуры сблизили головы:

— Вы его когда видели?

— Номера первого?

— Не-а.

— Да я не про него. Про шефа.

Самый «умный» значительно произнес:

— Думаю, шефа никто не видел. А вот номера первого я видел. Я-то сам номер два…

— Видел? Ну и как он?

— Не знаю, — с сомнением произнес первый. — Он мне не понравился. Отвратителен. Вот только не могу объяснить почему.

— Как он хоть выглядит?

— Ну-у-у… Как ты и я. Жутко бледен. Говорит так странно. Будто с усилием. Страшно хладнокровен. Одним словом, берегитесь.

— А нанимал нас он?

— Не. То был другой голос, — ответил «умник». — Знаете, чо я думаю? Он сам шеф и есть.

— Самый главный?

Второй номер медленно и многозначительно кивнул.

Все помолчали. Говорить расхотелось. Голос, что однажды услышал каждый из них, обсуждать не было желания. Он словно прозвучал в голове. Как призыв. Или приказ. Разбить лед молчания не смел никто.

Этот голос…

Никто из них не мог забыть тот ужасный миг, когда прозвучал приказ. Они знали, что не подчиниться невозможно. Они обязаны были во всем слушаться номера второго, который получал приказы от мистического, холодного как лед номера первого. А тот, в свою очередь… Слушался голоса!

Правду говоря, подчинялись они с удовольствием. Тот низкий, слегка шепелявый голос, услышанный лишь однажды, очаровал их, подчинил своей власти… Обещал так много… Исполнить все их желания… Богатство, славу, превосходство над прочими тварями, успех у женщин и мужчин… (Среди этих тринадцати были и те и другие), роскошь и избыток.

Что по сравнению с такими обещаниями значили небольшие неудобства, как, например, эти долгие и изнурительные дежурства?!

Скоро, совсем скоро придет конец шпионажу и слежке. Ждать осталось недолго. А потом просто покончить с этими людишками, которых шеф терпеть не мог, и все.

Сейчас они всерьез забеспокоились. Если вовремя не обнаружить тех, за кем поставлены были следить, Великий Незнакомец строго накажет за потерю бдительности!

И хоть знали они немного, но подозревали, что кара будет ужасной!

Габриель не мог дышать. На террасе перед собравшимися появились четыре фигуры. Парень стоял несколько в стороне, а потому видел их только в профиль. Ближе всего к Габриелю стоял человек в коричневой рясе, почти полностью скрывавшей лицо. За ним стоял другой, в огненно-красном облачении. Казалось, что он объят пламенем. Третьей была женщина в почти прозрачном светло-голубом плаще. Плащ четвертого переливался всеми цветами радуги — от серого, до зеленого и голубого цветов, по нему словно пробегали волны.