Лис Арден - Алмаз темной крови. Книга 1

— Экое же ты ненасытное, — Арчеш усмехнулся, — ты и старость мою решило обездолить? Забрало мой цветочек… — он неторопливо пошел вдоль обманно-зеленого дерна.

— Да чтоб тебе лопнуть!.. — пожелал Арчеш в сердцах, пнув подвернувшуюся под ногу палку. Остановившись, он пригляделся к следам, которые, благодаря сухой и холодной погоде оставались вполне четкими. Вот колея от телеги братьев Брейс, вот следы копыт их клячи. Старик сделал несколько шагов в сторону и заметил еще одни отпечатки подков… но явно не лошади Брейсов. И подкова совсем другая, да и не могла же лошадь сама выпрячься и отойти от болота подальше, а телегу, мол, сами хозяева пусть везут. Арчеш опустился на колени. Его глаза, ничуть не потерявшие остроты, осматривали примятые былинки, отмечали форму подков стоявшего здесь коня, и странный характер следов. Наконец, старик встал и, вопреки всем доводам рассудка, направился прямо к болоту, сделал несколько шагов вглубь. Постоял, глядя под ноги и что-то обдумывая, повернулся и пошел к ожидавшей его гнедой.

Вернувшись в поместье, Арчеш — видно, чтобы успокоиться — отправился в сад. Старик бесцельно бродил по тропкам, без нужды поправляя соломенные шалашики на розовых кустах, прибежавшую было экономку он прогнал, нетерпеливо замахав на нее руками. Здесь, в саду, его и застал Риго.

Арчеш смотрел на торопливо подходящего к нему внука безо всякого выражения, чуть ли не тупо, молча пожевывая губами.

— Как она? — задыхаясь, выговорил Риго. — Как моя жена? она уже…

— Уже. — Выплюнул слово старик, — уже. Он смерил внука яростным взглядом и, не в силах более сдерживаться, заорал:

— Да как ты посмел здесь появиться? Ты… ты… недоумок!!! Вон отсюда!!! Чтобы ноги твоей здесь не было!

Риго попятился было от столь неожиданного натиска, но все же остановился и нашел в себе мужество спросить:

— Что случилось, дед? Я, признаться, плохо соображаю… три дня не спал, все ночи в седле провел… — он покачнулся. — Что с моей женой?

На лице Арчеша Мираваля застыла горько-насмешливая гримаса. Он двинулся на Риго, словно намереваясь силой выгнать из сада.

— Твоя жена… — старик намеренно подчеркнул это слово, — жена в Эригоне, где ей и полагается быть. Поздравляю тебя, внучек, — подойдя вплотную к Риго, дед с силой ткнул его в грудь своими длинными, сильными пальцами, — у тебя родился сын!

Снова удар. Риго отступил, не сводя с деда изумленных глаз.

— Прекрасный сын, достойный наследник славы линьяжа Миравалей!!!

Еще один удар, такой силы, что Риго отшатнулся.

— Жена твоя жива и здорова, и, надо полагать, несказанно счастлива! Еще бы — родил репейник яблочко, это ж надо, какое чудо!!!

Старик наступал, обличая и язвя, сам не замечая того, что по морщинистым щекам его текут слезы.

— Так что марш отсюда!!! — Арчеш кричал во весь голос.

— Что с моей женой? — тихо спросил Риго, словно не слыша деда.

— Да ты никак оглох?! Я ж сказал тебе — в Эригоне она, сына новорожденного нянчит!

— Амариллис увезли в Эригон? — в голосе Риго было изумление… и испуг.

Арчеш вытаращил на внука глаза и рассвирипел окончательно. В воздухе раздался сухой треск пощечины.

— Это чтобы тебе уши прочистить! Жена твоя — слышишь ли?! Ж е н а! — В Эригоне, будь он проклят! А Амариллис…

— Что с ней?! — Риго подался навстречу старику, схватил его за плечи, — Где моя Амариллис?

Арчеш, глядя прямо в глаза внука, процедил сквозь зубы:

— В Поганом болоте… — ухмыльнулся он, — твоя Амариллис.

Он оттолкнул Риго и, ссутулившись, направился к дому. Риго догнал его, пошел рядом.

— Ты сердишься на меня, дед? — примирительно заговорил он. — Я впрямь виноват перед ней. Нельзя было ее одну оставлять… Ты знаешь, я и до границы-то не доехал, тоска меня забрала. А неделю назад совсем невмоготу стало… и я вернулся. Знаю, отец меня со свету попреками сживет… ну и пусть. Ты уж не пугай меня так. Что она? Здорова ли? — Риго шагал рядом с дедом, заглядывая ему в лицо.

— Я сказал тебе, — тихо повторил Арчеш, не поворачивая головы, — Амариллис в Поганом болоте. Она, — старик остановился и размеренно заговорил, — упокоилась с миром… и линьяж Миравалей помог ей в этом. А потом ее — как и полагается жене будущего ратмана — достойно погребли, вышвырнув, как дохлую кошку, в болото. Но ты не печалься, внучек. Поезжай-ка домой, в Эригон, скажешь, мол, предчувствовал такую для себя радость, потому и поездку прервал. Порадуйся с женой, с отцом — да про подарки не забудь! А коли поиздержался в дороге, так ты повнимательнее посмотри, может, что и осталось от нее — истрепать вещички она не успела… — Арчеш сглотнул… — Будь ты проклят, Риго Мираваль! Что толку от твоего возвращения, убирайся, не береди мне душу! Ты опоздал… навсегда.

Риго застыл, не веря услышанному. Вся его дипломатическая выдержка испарилась в мгновение ока, он сильно побледнел и был не в силах сказать хоть слово. Арчешу вид внука почему-то напомнил о самой неприглядной стороне его судебной практики: иногда, в особых случаях, он был вынужден присутствовать на допросах с пристрастием. И теперь лицо Риго живо напомнило ему лица приговоренных к пытке — та же мертвенная бледность, та же недоверчивость и полыхающий в глазах ужас. Старик отвернулся и направился к дому.

Экономка, накрывая стол в покоях хозяина, сказала Арчешу, что Риго закрылся в бывшей его и Амариллис спальне и никого туда не пускает. Старик отмахнулся было, но, отужинав и собираясь уже ложиться спать, он помедлил и, выругавшись вполголоса, отправился на половину недавних счастливых супругов. Но, прежде чем пойти туда, взял небольшой сверток из прикроватного сундука. Пройдя по коридору и остановившись перед запертой дверью, он постучал и крикнул:

— А ну, открывай! Не хватало только, чтобы в моем доме кто-нибудь повесился! Открывай, кому говорю! Или я дверь в щепки разнесу… — он не успел докончить.

— Входи… — открывший дверь Риго казался постаревшим лет на десять. Он вернулся в свое кресло у окна, дед сел рядом.

— Холодно здесь… — поежился Арчеш.

Риго кивнул; было видно, что ему совершенно все равно, покроются ли резные ручки кресла инеем, или вспыхнут от невыносимого жара. Он так и не переоделся с дороги, и изрядно запыленный плащ пачкал теперь дорогую обивку. Рядом, на подоконнике, стояла почти пустая бутылка вина. Арчеш помолчал с минуту, затем развернул принесенный сверток и протянул его внуку.

— Возьми… она приготовила это к твоему дню рождения, — в руках Риго оказался воротник густо-вишневого бархата, вышитый золотым шелком, и такие же манжеты. Он держал их осторожно, словно они были живыми.

— Я купил поместье, подальше отсюда, за Одайном. Хотел увезти, когда… когда отец получит долгожданного наследника и оставит ее в покое. И меня тоже. Думал, смогу ездить туда… к ней… — Риго рассматривал узоры на бархате и говорил совсем спокойно, только пальцы его вздрагивали… а глаз он не поднимал.