Артем Лунин - Время жестоких чудес

День выдался отличным. Солнце светило вовсю, светлый лик его не омрачало ни облачко. Небо было синее-синее, такое, что Алек снова вспомнил свои искусительные сны, и сердце полоснула тоска о несбывшемся. Отгоняя неподобающие мысли, он вприпрыжку шел по тропке к дому Джо, мурлыкая под нос любимый мамин псалом «Светлый день». Сегодня. Что-то случится сегодня. В воздухе пахло переменами.

На стук в окно Джо отозвался не сразу. Наконец он выглянул, хмурый и заспанный, удивленно посмотрел на друга. Мрачно поинтересовался:

– Ты чего такой счастливый?

– Да просто так! – гордо сказал Алек.

– Просто так даже дети не рождаются, – сообщил Джо.

– Я и сам это подозревал, но ты мне открыл глаза. – Алек раскинул руки и нараспев продекламировал:

Он вдруг смутился, спрятал руки в карманы и попытался сделать серьезное лицо, но все равно не смог сдержать улыбку.

Джо вылез в окно, оглянулся и признал, что денек и вправду хорош. В самый раз для разведывания.

– Пройдемся вниз по реке, посмотрим водопои, солончаки.

– А ты не боишься, что соседи пожалуют?

– Еретиков бояться – в лес не ходить. – Джо простер мысль, и собранный с вечера тюк выплыл в окошко. Юные охотники взяли с собой луки, охотничьи копья и ножи. По настоянию Джо Алек захватил одеяло и теплую одежду.

– Мало ли… – туманно пояснил Джо.

Они спустились к реке и какое-то время сплавлялись вниз, закидывая жилы, поймали немного рыбы. Потом Джо перегнал лодку к другому берегу, ловко завел в протоку, заросшую тростником, бросил веревку в заросли ивняка.

– Вылезай, чего расселся…

Джо был опытным охотником. Алек шел сзади, стараясь подражать его бесшумной походке.

– А медведи здесь водятся?

Джо досадливо дернул плечом, цыкнул – нечего разговаривать в лесу! Потом смилостивился:

– Водятся, куда же им деться… Сам видел не раз. Об эту пору они смирные.

Алек смолчал.

Мосес Владим Вашевич уже в девятилетнем возрасте добился, чтобы его уважали все мальчишки Луков. Но надеждам его отца, что когда-нибудь сын займет его место за горном и наковальней, не суждено было сбыться. С первого ходжа сразу после исповеди наследник мастерства угодил прямиком в деревню Проклятых.

Кузнец, самый сильный человек в округе, не выдержал удара. За полгода он превратился в бледную тень себя самого, а потом умер. Алисия Вашевич пропала через месяц после его похорон, пастыри сказали, что она утонула, но все в деревне считали, что не утонула, а утопилась.

Мосес не заметил, что отец и мать перестали навещать его. Он теперь вообще мало что замечал. Все мысли его и чувства выгорели, как цветная рубаха под яростным июльским солнцем.

Такое бывает.

Высокий, красивый, широкоплечий, а в льдисто-голубых глазах стыло полное равнодушие ко всему на свете – таков был Мо… вернее, таким его сделала сила пастырей.

Только когда молодому мужчине приходилось пускать в ход свою кузнечную сноровку или недюжинную силу, Мо казался почти нормальным человеком – если, конечно, к Избавленному можно применить слова «нормальный» и «человек». Макшем даже говорил, что однажды видел на лице скорбного разумом улыбку, когда тот стоял за наковальней. Необъявленному старосте деревни Проклятых никто не поверил.

Мо невозможно было втянуть в связную беседу, он говорил коротко и без эмоций, на все вопросы своих товарищей по Избавлению отвечал односложными репликами, а пастыри были уверены, что бедный малый вовсе разучился говорить.

Он легко и молча исполнял просьбы друзей, не ожидая никаких благодарностей. Однако что-то мелькало на неподвижном лице, когда Кати дарила ему очередную вышивку или Джо снимал с охотничьего пояса пеструю утку.

Лишь в одном Мо проявлял непослушание. Патэ Ламан, опасаясь, что когда-нибудь Избавленный просто кинется в реку, запретил ему сидеть на берегу Лейки. Мо обещал, что ноги его больше не будет на обрыве. Но когда его дом пустовал и из кузни на краю деревни Проклятых не доносился звонкий голос молота, все знали, что Мосес сидит на ветвях огромной осины и смотрит на реку. Так он мог сидеть часами. Пастыри ругались, грозили, Мо кивал дурной головой и… забывал обещанное. В конце концов на него махнули рукой, убедившись, что топиться полоумный не собирается.

Впрочем, в Лейке было довольно трудно утонуть…

Первым вестником перемен стал подслушанный разговор пастырей. Вернее, не подслушанный, патэ не таились от полоумного, пребывая в полной уверенности, что он их не услышит, а услышит, так не поймет, а поймет, так не придаст значения и тут же забудет.

Отчасти пренебрежение, сквозившее в косом взгляде пастыря Ламана, заставило Мосеса внутренне взбунтоваться. Он разучился видеть и понимать, думать сложные думы и направлять сильные мысли, но он был сыном недавно покоренного народа. Покоренного, но не покорившегося.

Кузнец запомнил разговор. Пастыри говорили о сложном положении стратига Матиса и возможности военного похода на Еретиков.

Через полтора года в деревне Проклятых появился Александр. И Кати сказала Джо и Максу, что его вытащила только собственная могучая воля, а не искусство пастырей…

Она оглянулась, Мо стоял в зелени ее сада. Она бы все равно его увидела, но…

Мосес спрятался.

Он сам не понял, как это у него получилось, но Жива вокруг него застыла в молчании, послушная, как в снах о прошлой силе. Друзья не разглядели его ауры.

– И только чудо помогло ему не стать, как Мосес, – тихо докончила она.

Мо вышел из-за кустов, и девушка ласково заговорила с ним. Мо не ответил и поскорее пошел к своей осине. Ему надо было обдумать услышанное. И вспомнить значение слова «воля».

Назавтра Алек попытался сам дойти до колодца и молодой кузнец увидел, что такое воля. Но еще долго не мог он осознать собственную волю и лишь рядом с горном был свободен…

Они бродили целый день.

Алек с интересом осматривался по сторонам, но ничего необычного не видел. Все те же деревья, звуки, запахи. Словно они ходили не в глубине леса, почти граничащего с тем лесом , а где-нибудь в паре шагов от дома.

Забавно… Он и сам не заметил, как привык называть домом не большую и светлую избу в Дорнохе, а маленький домик в деревне Проклятых.

Около солончаков оказалось полным-полно следов зверья. Джо, сияя, пообещал, что завтра они будут лакомиться нежной сырой печенью.

– Хватит, пошли назад. – Джо бросил озабоченный взгляд на небо, солнце уже падало к горизонту. – Далеко забрались, как бы на патруль не налететь…

– А сами охранники здесь охотятся?