Стив Кокейн - Странники и Островитяне

Вероника угрюмо кивнула. Король в последнее время стал слаб здоровьем и все меньше и меньше прибегал к услугам своих советников. Волшебник и клоун медленно потягивали эль, погрузившись в молчаливые раздумья, пока волна новых любителей выпить не заставила их тесно прижаться друг к другу, чтобы освободить немного места.

— Многое меняется, — наконец произнесла Вероника. — В Конторе Герольда теперь другая система очередей. Все идет быстрее. И канцелярская работа изменилась. Их заставили погоняться за собственными хвостами. А в отделе волшебства появилась новая тетка. Немного смахивает на дракона…

Казалось, клоунесса на секунду потеряла мысль.

— Хотя фигура хорошая, — продолжила она спустя некоторое время. — Я бы назвала ее настоящей женщиной. Почему ты не посадишь ее в свою приемную? Она бы отлично вписалась.

Она замолчала, чтобы прикурить маленькую вонючую сигару, затем резко сменила тему:

— Ты слышал? Эти Волчата снова принялись за свое.

Через завесу дыма, кислый запах пива и грубые шутки своей спутницы Леонардо услышал краем уха далекий звон колоколов Института классификации и забеспокоился, боясь опоздать на Конгресс. Услышав, что пробило без четверти десять, он принялся приводить в порядок свою мантию, готовясь уйти.

— Погоди, у тебя еще есть время для последней кружки, — сказала Вероника. — Давай. Я плачу.

Леонардо уже готов был сдаться, когда, ощупывая внутренний карман мантии, вдруг понял, что чего-то не хватает.

— Какой же я глупец! Я забыл свои записи! — Он начал суетиться. — Мне придется вернуться за ними в мастерскую. Прости, Веро. Надо бежать прямо сейчас.

Он поспешно поднялся и, попрощавшись с приятельницей, зашагал вверх по холму обратно во дворец.

Поворачивая ключ в замке прихожей, Леонардо совсем забыл, что у Элис сейчас время отдыха. По этому, войдя, он удивился, увидев, что ее колпак и туника аккуратно висят на спинке стула у двери, а под ним ровно стоят высокие сапоги с острыми носами. Затем он увидел Элис. Раздетая до черных чулок и майки, она танцевала.

Она танцевала в полной тишине, но, пока Леонардо наблюдал за ней, он почувствовал ритм и гармонию, которую создавала Элис, и что-то в душе волшебника, неведомое ему самому, отозвалось на этот призыв. Элис словно заполнила собой широкую приемную: она изгибалась, скользила и прыгала. Ее тело чертило пространство с геометрической точностью, создавая кончиками пальцев рук и ног замыкающуюся цепь широких кругов, ровных овалов и причудливых гипербол. Изгибаясь дугой и исполняя сальто, скользя и перетекая от одной позы к другой, Элис высекала, словно резцом, невидимую движущуюся скульптуру вокруг себя, выстраивая своим тонким телом гармоничную последовательность арабесков, пируэтов, узоров, и они говорили с волшебником с ужасающей резкостью на языке, которого его ум не мог постичь. Она была то тигром в прыжке, то летящей цаплей, то скорпионом, готовым к укусу. И наконец, после вращающей каденции поворотов, от которой у Леонардо перехватило дыхание, движения Элис сошлись с драматической внезапностью в одной точке, а изящный узор невидимой архитектуры все еще оставался в воздухе вокруг нее, медленно распадаясь на множество деталей, нежно замирая в замысловатой мозаике, мягко растворяясь в сумраке комнаты. Косой луч из окна осветил изящную линию ее ключиц, плеча, коленей. Ровно дыша, со спокойными чертами, Элис тихо встала лицом к лицу с волшебником, прямая, словно ствол дерева.

Его рука все еще сжимала дверную ручку. Леонардо внезапно почувствовал себя неуклюжим и смущенным, словно он подсмотрел что-то очень личное, не предназначенное для посторонних глаз. Волшебник кашлянул так вежливо, как только мог.

— Я… простите… я…

Казалось, Элис только сейчас его заметила. Она смотрела на него спокойно и невозмутимо.

— Все в порядке, вам не о чем волноваться. — Ее мягкий тон успокоил Леонардо. Последовало недолгое молчание, затем девушка сказала: — Теперь я должна одеться.

Стремительным движением она собрала свои вещи и исчезла в гардеробной, оставив взволнованного Леонардо искать свои забытые заметки. На Институте классификации далекий колокол пробил десять часов.

Миссис Браун разбудили далекие крики Рыжика и испуганный лай Малыша. Она выскочила из постели, вбежала в комнату сына и обнаружила, что там пусто. Миссис Браун уже спустилась по лестнице, чтобы проверить другие комнаты, когда мальчик и собака вошли в заднюю дверь.

— Ты весь вымок! — воскликнула миссис Браун. — Посмотри, на кого ты похож! Закапал чистый пол! Ради всего святого, чем ты занимался?

Рыжик безучастно посмотрел на мать, не сразу собравшись с мыслями.

— Должно быть, это был сон. Кажется, я ходил во сне… Потому что, когда я проснулся, я был в воде. А Малыш пытался вытащить меня. Я так испугался, мама!

Внезапно он залился слезами. В следующую секунду мать обнимала его, гладя худые лопатки и волосы, с которых стекала вода.

— Ты уже много лет не делал этого. Но когда ты был маленьким, ты часто ходил во сне.

Мало-помалу прерывистое дыхание Рыжика выровнялось, и он перестал всхлипывать. Мать вытерла ему лицо.

— Так что же тебе снилось?

— Сон был о цирке, — запинаясь, вспоминал он. — Он казался таким настоящим… А еще там была ведьма, та, что украла колокол, а может, это была девушка-акробатка из цирка? Она тоже была во сне, мама. — Он испуганно помол чал. — У нее были глаза Лорел. Лорел могла быть в цирке?

Мать не сразу ему ответила.

— Бедный мой мальчик, — наконец произнесла она. Ее лицо выражало тревогу. Последовало долгое молчание, прежде чем мать повторила: — Лорел. Бедный мой мальчик!

Имя повисло между ними в воздухе, имя, которое ни один из них не произносил уже много лет, огромное запутанное препятствие, которое ждало, чтобы его преодолели. Когда миссис Браун продолжила, ее голос был полон страдания:

— Если бы только эта девчонка никогда здесь не появлялась! Если б только ты смог забыть ее, когда она уехала! Я думала, ты забыл. Я на самом деле была уверена, что ты забыл. А потом у тебя начались кошмары, и ты стал ходить во сне. Не знаю, что тебе снилось, но ты просыпался, дико крича, очень громко крича. Иногда я находила тебя во дворе. Однажды ты добрался даже до лужайки. Но все это было много лет назад. Я и вправду думала, что с ночными кошмарами покончено. Но мне следовало бы знать, что она вернется…

Миссис Браун удалось овладеть собой.

— Что помнишь о ней? — резко обратилась она к сыну.

Рыжик нахмурился, напряженно собирая в уме разрозненные фрагменты своих мыслей.

— Я помню, как мы с ней сидели в сарае на школьном дворе. И еще я помню, что она однажды пришла к нам в гости. Тебе вроде бы она не понравилась, я так и не понял почему. А потом я думал, она умерла от скарлатины во время эпидемии. Но теперь я в этом не уверен. Я разговаривал со школьным учителем, и он рассказал, что ее семья скиталась по дорогам и что они забрали ее. Поэтому я теперь не знаю, во что верить. Что произошло на самом деле, мама?