Стив Кокейн - Странники и Островитяне

Вокруг волшебника сгущаются тучи. Тучи, которые он не может увидеть, не может понять, что они значат и какое они носят имя. Ибо в облике и теле девушки Элис он смутно ощущает нечто, что тревожит и влечет его, нечто, что принадлежит тем сферам, перед которыми его интеллект бессилен.

Но мне ведомо то, что чувствует волшебник. Это нечто, что однажды тронуло его душу и после долго покоилось, скрытое в самых ее глубинах. И ведомо мне, что в девушке этой волшебнику чудится что-то связанное со мной. Ибо в подобном пересечении путей можно было бы почувствовать руку мою, в подобной встрече — уловить тень моего присутствия. Чувствует это волшебник, но смутно и только с помощью самой неразвитой из своих способностей. Может, кружит ему голову простое влечение, а может, прикосновение ледяной руки ужаса? Он не ведает. Возможно, в чувстве его скрыто и то и другое. Он борется, чтобы отстоять свое превосходство, но именно эту битву он обречен проиграть.

Тем временем мальчик излечился от своих кошмаров, он наслаждается недолгим счастьем, забывая на некоторое время о тайнах и ужасах тьмы. Пока его деревня освобождается от суровых цепей упадка, мальчик, похоже, обретает жизнь вместе с ней. Вступая в лето своего шестнадцатого года, он встречает девушку из той же деревни, и вместе они погружаются в обычные для молодых людей занятия. Я вижу издалека, как они гуляют по лесам и холмам, как купаются в реке, лежат в высокой траве, наблюдая за одинокой птицей, что парит в воздухе высоко над ними. И еще я вижу собаку, готовую в любой миг броситься на защиту своего хозяина, и ее суетливое присутствие плетет над юной парой хрупкую паутину охраны.

Иногда, бродя по окрестностям, они обмениваются словами приветствия с лудильщиками или точильщиками ножей, которых встречают на узких тропинках. Иногда они садятся рядом с ними, что бы застенчиво выкурить трубку или разделить простую трапезу. А время от времени, как сейчас, например, у мальчика возникает смутное ощущение, как будто он что-то разыскивает. Возможно, он просто получает невинное удовольствие в подобном обществе. Но оно не затягивается, ибо жители его деревни другие. Они нетерпимы к странствующему люду и считают всех бродяг опасным сбродом.

Я обращаюсь к тому, что происходит в доме моем. Работа движется семимильными шагами, и вскоре старое место возродится к жизни. Ты делаешь успехи, Лазарус. Как методично ты справляешься с делами, ты и твои помощники! Самый старший, Гарольд, неуступчив и непреклонен, и от него мне мало толку, а вот молодой, Сэм, более открыт, более податлив… У него доброе сердце, он умеет быть преданным и не слишком умен. А с какой готовностью он выполняет свою работу, не важно, твои ли это инструкции или мои. О да, от Сэма мне больше проку, ибо время от времени он бывает неуклюжим, и теперь наконец-то и ты начал замечать его неповоротливость. Мелкая неосторожность здесь, небольшая поломка там, — возможно, не всегда руками Сэма, но всегда при его участии. Скоро ты вызовешь его на разговор, но, обращаясь к нему, ты будешь разговаривать со мной.

Да, Лазарус, ты должен скоро столкнуться со мной, потому что эти грубые шутки начинают утомлять меня. Скоро начнется настоящее дело. И придет время, когда ты обратишь на меня внимание. Мне нужно набраться чуть больше терпения.

За последние несколько дней сад и территорию перед домом наконец-то расчистили от сорняков и валежника. Теперь дом целиком виден с дороги, и время от времени я начинаю замечать любопытные лица зевак, заглядывающих между прутьями ограды. До поры до времени это не мешало нашей работе, но сегодня днем произошло важное событие.

Мы с Гарольдом совещались в галерее со скульптурами, пытаясь закончить опись имущества, когда, к нашему удивлению, послышался резкий стук в парадную дверь. Я оставил Гарольда в галерее, а сам спустился по лестнице, чтобы узнать, кто бы это мог быть. Открыв дверь, я обнаружил на крыльце дородную даму средних лет. Ее голову украшала изящная шляпка с перьями, под мышкой дама сжимала объемистую сумку. Она представилась председателем местной Исторической ассоциации и, к моему изумлению, осведомилась, не разрешат ли ей осмотреть внутреннее убранство дома. Мне пришло в голову, что было бы благоразумно обсудить это с моими коллегами, поэтому я не стал отвечать ей незамедлительно, а предложил зайти на следующий день.

Сегодня утром мы лишились одной из картин. Сэм со своим помощником вешали на стену довольно симпатичный небольшой пейзаж, нарисованный акварелью и вставленный в богато украшенную позолоченную рамку. Когда они цепляли картину на крюк, она каким-то образом умудрилась выскользнуть у них из рук и упала на пол. Рама сильно повреждена, стекло разбилось, и, что самое худшее, длинный осколок проткнул картину. Я решил, что, если подобная небрежность повторится еще хоть раз, мне придется сделать Сэму строгий выговор.

Дородная дама вернулась сегодня днем. (Я тем временем обсудил ее просьбу с коллегами, и мы пришли к заключению, что мы позволим ей — под строгим наблюдением, конечно же, — произвести осмотр внутреннего убранства дома.) Я лично повел посетительницу в обход по комнатам. В заключение нашего путешествия я пригласил ее на кухню, где она могла бы выпить чаю перед возвращением в город. Дама находилась, несомненно, под большим впечатлением от того, что увидела, и спросила, можно ли посетить дом рядовым членам ее организации. Очевидно, владелец дома был достойным жителем города и, многого добившись, снискал мировую славу. Дама упомянула его имя, но оно было мне не знакомо. И хотя я испытывал некоторые опасения, но согласился на ее просьбу, и мы назначили дату приема гостей.

Несмотря на мои сомнения, визит членов Исторической ассоциации прошел без происшествий. Однако я начинаю сожалеть о своей любезности, так как после их посещения со мной стали связываться другие люди и организации. Они просили разрешения тоже посетить этот дом. Согласившись на одну подобную просьбу, я уже не мог так просто отказать в ней другим. Местный художественный кружок хотел осмотреть коллекцию картин. Музыканты и композиторы выразили желание побывать в залах с инструментами и рукописями. Один весьма пожилой господин, согнувшись почти вдвое, тщательно изучал сад на предмет редких трав, которые, по его твердому убеждению, когда-то здесь росли. Списку желающих, похоже, конца и края не предвидится.

Я пытаюсь делать все, чтобы потакать энтузиазму каждого, но замечаю теперь, что удовлетворение этих просьб стало отнимать существенную часть моего времени.