Стив Кокейн - Странники и Островитяне

Танцы являлись действием, которое раньше не имело значения для мира Леонардо, но изящные движения Элис что-то пробудили в нем, некое хмурое, мятущееся существо, которое до сегодня мирно дремало в своем дальнем углу. Леонардо казалось, что ее танец говорил с ним каким-то не поддающимся определению способом — возможно, не языком слов, а какими-то тайными знаками, знаками могущественных форм странного вида, которые он не мог ни назвать, ни понять. Эти формы медленно кружили перед его глазами, плетя своим кружением узелковую сеть из странных незнакомых мыслей, заманивая его, сбивая с толку, запутывая.

Будучи человеком науки, Леонардо жил в мире слов, чисел и четко определенных понятий. У него было мало опыта в подобных вещах, которые населяли этот незнакомый новый мир. Он задумался: может быть, это чувства? Волшебник не мог заставить их исчезнуть, но ему пришло в голову, что можно добиться некоего контроля над ними. Он мог бы начать определять свои чувства и называть их. То, чему дано название, можно понять, а поняв — управлять этим.

Леонардо потянулся через стол к перу и чернилам и начал составлять список на пергаменте, лежащем перед ним. Восхищение. Это просто. Возможно, даже зависть. И удивление. И… вот это, судя по всему, вина. Словно он вторгся во что-то хрупкое и личное. Кроме того, волшебник был вынужден признать, что испытывал нечто вроде эстетического одобрения. В конце концов, какой мужчина мог бы остаться безучастным к изгибам стройного юного тела? Но и это было еще не все. Было что-то еще, что-то, не поддающееся определению, ускользающее сквозь частокол слов. Леонардо изо всех сил старался распутать то, что было в этом узелке, его пальцы бессознательно перекрещивались и сжимались. Да! Теперь он понял. Волшебник испытывал желание подчиниться… и еще — страх. Леонардо вздрогнул.

В это мгновение голос Старшего Советника ворвался в его мысли.

— А что на это скажет Главный Волшебник Короля?

Леонардо медленно поднял голову. Он ответил не сразу. Он наморщил лоб, словно размышляя над серьезными и важными делами. Он внимательно оглядел ряд ожидающих лиц. Наконец с важностью, накопленной многолетним опытом, он произнес:

— Я более чем согласен с мнением почтенных братьев и сестер.

Когда Леонардо в конце концов добрался до своей постели, он почувствовал невероятное бремя усталости. Конгресс продолжался до самого позднего часа. Хотя кофе, как обычно, имел привкус дезинфицирующего средства, остальные закуски были более-менее приличными, так что Леонардо наелся сандвичей и сумел избежать утомительного приготовления ужина. Но когда он приехал домой, оказалось, что одна из поднимающих пони захромала.

— Прошу прощения, отец, но без полной команды я не могу доставить вас выше третьего этажа. Может, прогулка будет вам не во вред, — извинился капитан поднимающей команды.

Раздраженно хрюкнув, Леонардо отклонил дальнейшую помощь и прошел пешком все восемь этажей до своей квартиры.

На следующий день ни Леонардо, ни Элис не упоминали о том, что произошло. День проходил за днем, и Леонардо начал испытывать неловкость, которую не знал, как прогнать. В свободные минуты он ловил себя на том, что внимательно смотрит на Элис, пока она занимается своими делами, и теперь он видел ее новыми глазами. Он осознал, что устойчивость и согласованность, которые она продемонстрировала в танце, наполняли все ее повседневные движения. Свою работу, как и свой танец, она исполняла, будучи сосредоточенной. Элис вела себя так уравновешенно, что это заставляло Леонардо верить, будто ею движет какая-то неизвестная сила, какая-то таинственная слаженность, которая формирует ее жизнь странным, поразительным, непостижимым образом. И вокруг нее царил все тот же ореол тайны. Элис открыла лишь малую толику сведений о себе и о своей жизни за пределами дворца. Как будто спрятала часть себя в тайном месте, окруженном невидимой стеной. Леонардо уже начал верить, что перед ним неземная форма жизни, возможно пришелица с другой планеты. И он поймал себя на мысли, что отчаянно хочет узнать о своей помощнице больше.

Но если Элис тоже чувствовала что-либо подобное, она определенно не показывала этого. Таким образом, их деловые отношения внешне оставались прежними.

В начале лета Элис попросила отпуск, чтобы навестить семью, которая, как она сказала Леонардо, жила на одном из островов на северо-востоке. В этой просьбе Леонардо не мог отказать и поэтому на несколько недель остался один.

Однажды, в пятницу утром, впервые за несколько месяцев он оказался в Конторе Герольда. По словам Вероники, очереди теперь двигались намного быстрее, и вестибюль был уже не так густо заполнен ожидающими. Стены красила бригада маляров, и Леонардо заметил, что пол заново выложен плиткой в черно-белую клетку и теперь стал непривычно ровным. Довольно быстро дождавшись своей очереди, он подошел к столу.

— Да?

Этот резкий голос принадлежал хорошо сложенной женщине средних лет. Очевидно, Герольды больше не облачались в наряд с гербами, поэтому женщина была запакована в черную кожаную куртку с немыслимым числом карманов, украшенную замысловатым узором из маленьких латунных заклепок. У нее были коротко подстриженные волосы и только взлохмаченная челка свешивалась прямо на глаза. На куртке сверкала официальная эмблема, которая сообщила Леонардо, что девицу зовут Нина. Он представился:

— Леонардо Пегас, волшебник.

Она подняла бровь:

— Пегас? Ах да! Да, я слышала о вас. Вы ведь новый начальник Элис, точно? То, что она отчалила в середине реорганизации, на самом деле расстроило все мои планы. Таким простофилям, как я, вечно не везет! Я никогда не хотела работать на входе, знаете ли. Это совсем не мое. Короче, а вам чего надо-то?

Сбитый с толку этим потоком слов, Леонардо принялся ощупывать карманы, пытаясь выискать свой пергамент.

Девица вздохнула:

— Давайте живее! Теперь слишком мало времени, номера теперь сокращают и все такое. А эти ведомости! Теперь мне больше нельзя пользоваться старыми, приходится заполнять новые, все пять видов, а их просто-напросто забирают насовсем. Еще и копий всегда не хватает. Ух, я бы добралась до того, кто придумал эту систему! Ой, ну что, нашли наконец-то?

Леонардо отошел от стола, чувствуя себя незваным гостем. И почему эта женщина не могла быть такой же сдержанной и смышленой, как Элис? Он вдруг понял, что ужасно скучает по Элис. Интересно, пришлет ли она ему открытку?

В тот вечер в «Отдыхе глашатая» Леонардо попытался объяснить Веронике сложные чувства, обуревавшие его. Леонардо очень ценил советы маленькой клоунессы, потому что Вероника обладала уникальной способностью видеть запутанные дела под простым углом зрения.