Барб Хенди - Предатель крови

— И ты, — прибавила Винн. Лисил глянул на нее. У него было много лиц, и Винн до сих пор помнила, каким он явился после кровавой стычки на стравинской границе — мертвые пустые глаза, слипшиеся от чужой крови волосы.

Отправляя Винн в это путешествие, Гильдия Хранителей поручила ей в том числе собирать сведения о Магьер, единственном до сих пор известном Гильдии живом дампире. Винн прилежно все записывала, включая и то, что им удалось узнать о кровавом наследии Магьер в замке близ Чеместука, захолустного древинского селения. Винн зашла даже так далеко, что украла несколько костей из скелетов пяти Уйришг, обнаруженных ими в замурованной комнате. Кости эти, вкупе со своими записями, она отправила домину Тилсвиту — в доказательство того, что не только эльфы и гномы, но и прочие легендарные расы отнюдь не досужий вымысел. Каким-то образом представителей всех этих рас отыскали в мире, собрали и принесли в жертву, чтобы обеспечить появление на свет Магьер. Что все это означало, Винн никак не могла додуматься, а Магьер до сих пор понятия не имела, о чем их юная спутница тайно ведет регулярные записи. И Винн не собиралась просвещать ее на сей счет.

Но вот как же быть с Лисилом? Винн смотрела, как он уселся на полу рядом с Магьер и непринужденно положил ладонь ей на бедро.

Во всем этом долгом путешествии Лисил неизменно оставался ее другом. В нелегкие дни и ночи после гибели Чейна именно он приносил Винн чай, укрывал ее одеялами и убеждал в том, что рано или поздно она оправится от своего горя. Этого добра Винн никогда не забудет — даже после того, что ей довелось увидеть на Стравинской границе.

Лисил был единственным полуэльфом, которого она когда-либо встречала; впрочем, о других полукровках ей и слыхать не приходилось. У нее на родине эльфы всегда заключали браки только внутри своей расы. Лисил был скрытен и к тому же стыдился своей прежней жизни, но все же он с глазу на глаз рассказал ей кое-что о себе и о своих родителях. Порой Винн подумывала о том, чтоб вести записи не только о Магьер, но и о Лисиле, но в конце концов отказалась от этой мысли. Очень уж такой поступок попахивал предательством.

Вот Магьер никогда сама ей ничего не рассказывала, да и вовсе была против того, чтобы Винн отправилась с ними.

— Вы уже решили, с чего мы завтра начнем? — спросила Винн.

— Может, стоит подумать над словами Брета? — первой отозвалась Магьер, неуверенно глянув на Лисила. — С какой стати твои отец и мать решили бежать в замок?

Лисил помотал головой, потирая пальцем висок.

— Глупцами они не были, и наверняка у них имелась серьезная причина так поступить, но какая — понять не могу. — Он искоса глянул на Мальца, затем поднял глаза на Винн. — Переведи, пожалуйста, что скажет Малец. Он долго жил в нашем доме, может, ему что-нибудь об этом известно.

Винн сбросила на кровать Помидорку и Картошика, вытащила из мешка «говорильную кожу» и, опустившись на колени, расстелила ее на полу.

— Ты знаешь, что мне нужно, — сказал Мальцу Лисил. Пес поднялся и начал тыкать лапой в письмена, начертанные на коже.

— Заметил ты, как он изменился, едва мы покинули Древинку? — спросила Магьер, движением подбородка указав на Мальца. — Он готов был броситься под колеса фургона, лишь бы помешать нам в поисках моего прошлого.

Лисил коротко кивнул, но вслух не сказал ничего.

Винн нахмурилась, однако все так же внимательно следила, на какие слова и знаки указывает Малец. Когда он закончил, девушка мгновение помолчала, поджав губы.

— Он не знает, почему твои отец и мать направлялись в замок, однако он помнит слово «подземелья»…

— Ну да, — перебил ее Лисил. — Их заметили, когда они спускались в подземелья.

— Малец предполагает, что твоим отцу и матери было известно в подземельях замка нечто такое, что помогло бы им бежать. — Винн помедлила. — Что же, нам придется обыскивать еще один замок? — спросила она, стараясь не выдать голосом, как не хочется ей услышать «да».

Лисил исподлобья, сердито глянул на нее:

— Вот уж не думаю! Потайного входа в этот замок не существуют, а на мосту нас прикончат раньше, чем доберемся до середины. Но даже если б это было возможно — ни одну из вас я и близко не подпущу к Дармуту.

— А как насчет Брета? — предложила Магьер. — Мог бы он испросить аудиенции у Дармута, а уж оказавшись в замке, осторожно осмотреться по сторонам?

— Такие, как Брет, никогда не встречаются с самим Дармутом, — ответил Лисил. — Брет — всего лишь один из множества рядовых соглядатаев. Ни Дармут, ни он сам не хотели бы, чтоб его истинное занятие стало вдруг, без веской причины известно широкой публике. Кроме того, если уж осведомители Брета так немного сумели ему сообщить, вряд ли он разузнает больше, если возьмется за дело сам.

— Если только он рассказал нам все, что знает, — прибавила Магьер.

— Да, — согласился Лисил, — именно так.

На сей раз Винн неохотно признала, что Магьер с ее извечной подозрительностью права.

— Что ж, в таком случае мы начнем с городских архивов — со всех записей, до каких только сможем добраться. Быть может, армейские списки смертных приговоров или… — Она прикусила губу, увидев, что Лисила передернуло при этих словах. — Нам надо убедиться, что твои родители не были официально казнены.

— Тиранам не нужны архивы, — сказал Лисил и встал. — Да, ведутся какие-то записи, но больше напоказ, для видимости — по крайней мере так было раньше. Как раз в этом Брет мог бы нам помочь… но сейчас я слишком устал. Отложим разговоры до утра.

Это был намек, что Винн пора уходить. День для Лисила сегодня выдался долгий и совершенно безрадостный.

Она свернула «говорильную кожу», закинула на плечо дорожный мешок и хотела уже кликнуть Мальца, когда вдруг заметила — лишь сейчас, — что его спутанная шерсть сбилась в колтуны и слиплась от грязи. Выглядел он просто ужасно. В последний раз Винн вычесывала пса как раз в ночь перед боем на Стравинской границе. До сих пор, когда девушка смотрела на него, ей чудился бесплотный шорох крылышка-листа и перед ее мысленным взором всплывала окровавленная морда пса, забившегося под стол в Стравинских казармах.

— Пойдем, Малец, — сказала она едва слышно, затем взяла на руки Помидорку и Картошика. — Они могут спать с нами.

Пес застонал, но послушно последовал за ней.

В коридоре Винн опустила котят на пол. Картошик тут же шлепнулся на задние лапы и, округлив глаза, недоуменно уставился на нее. Помидорка, к ворчливому неодобрению Мальца, потрусила за девушкой, и Картошик в конце концов тоже косолапо побрел следом.

В тот самый миг, когда Винн открыла дверь своей комнаты — и котята немедленно прошмыгнули внутрь, — со стороны лестницы, которая вела на первый этаж, донеслись негромкие голоса. Один принадлежал Брету, другой был более высокий, странно певучий, и это звучание показалось ей знакомым.