Даниэла Долина - Кочевница

Мария даже представить не могла, чему её станет учить Элизабет: орудовать мечём, копьём или кулаками. Но ждала первый урок с нетерпением и тревогой. Последнее время физические возможности Мэри значительно возросли, но в прошлой жизни, стыдно сказать, она была настоящей размазнёй. Уроки физкультуры всегда казались ей пыткой, а стеснение, которое испытывала Мария от насмешек сверстников, загоняло её в такое непролазное отвращение к самой себе и своей неуклюжести, что до сих пор трудно было справиться с ним.

В конце лета Лизи, наконец, взяла с собой Марию в школу военного мастерства, где занималась тренерской работой, делилась опытом. Школа располагалась на побережье, только с противоположной стороны острова. Дамы решили скакать туда на лошадях вдоль берега, но добрались довольно скоро. Ведь одна из дам была Кочевницей.

Школа больше походила на казарму: скучное двухэтажное здание по периметру обрамляло огромную прямоугольную площадь, сплошь заставленную деревянными и металлическими тренажёрами таких замысловатых конструкций, что о назначении этих тренажёров совершенно невозможно было догадаться. Мария безошибочно определила лишь брусья и перекладину. И ещё додумалась, для чего приспособлен невысокий, но довольно обширный деревянный настил. Это место для тренировочного боя.

Войти на площадь можно только со стороны моря. Вдоль берега тоже сооружены какие-то полосы препятствий. Когда всадницы стремительно направляли лошадей во двор, на берегу занималась большая группа учеников. Это были в основном юноши. Мэри удалось различить только двух девушек. Потом она обнаружила девушек гораздо больше. Просто в мужской одежде и зачастую с короткими волосами юные ведьмы мало отличались от симпатичных молодых чародеев.

Элизабет повела Марию в свою личную раздевалку. Там дамы облачились в мужскую одежду. Выглядели при этом замечательно. Особенно Лизи. От девушки невозможно было отвести глаз: стройные ноги, упругие ягодицы и такая узкая талия, подчёркнутая кожаным ремешком, что, казалось, она переломится под тяжестью вдруг определившейся девичьей груди. Элизабет подобрала волосы, связала их в тугой узел, не давая ни малейшего шанса локонам выбиться из-под узкой шёлковой ленты. Мария всё ждала, когда же бравая воительница возьмёт из какой-нибудь оружейной меч и прикрепит его на поясе. Но этого не произошло.

Когда дамы вышли на улицу, двор уже был полон народу. Инструкторы покрикивали на своих подопечных, поучали их, показывали, как надо выполнять упражнения. А ученики преодолевали препятствия, лазили по подвесным лестницам и канатам, с разбегу сталкивались друг с другом, падали, кувыркались через голову, делая невероятные кульбиты и прыжки. И здесь не обходилось без магии: некоторые буквально бегали по стенам, по воздуху, по спинам своих товарищей.

Небольшая группа учеников столпилась возле настила для боя. К ним и направилась Лизи. Мария — за ней. Она была рассержена на себя, когда почувствовала комок в горле, услышав «мадам Элизабет». Опять проклятая сентиментальность. Гордость, видите ли, взяла из-за успехов юной приятельницы. На Марию никто не обращал внимания. Всех интересовал только один вопрос: «Кого выберет мадам Элизабет для тренировочного боя»? Вместе с Лизи на помост поднялся коренастый молодой парень с ёжиком тёмных волос. Гладко выбритый затылок, короткая и толстая шея. Он выглядел как-то карикатурно на своих кривых ножках рядом с неподражаемой воительницей Элизабет.

Лизи и Колин, — так звали молодого человека, — разошлись в разные стороны, стали друг напротив друга, пристально всматриваясь каждый в своего соперника. Оружия по-прежнему в руках не было. Может это какой-нибудь вид единоборства без оружия?

Дальше всё произошло молниеносно. Как по команде воины вскинули правые руки, будто пытаясь нащупать стрелы в колчане за спиной, левые отвели верх и в сторону. Потом слегка согнули ноги в коленях, придавая таким образом устойчивость своим телам. И снова синхронно взметнулись правые кисти, теперь вверх, а в руках, — словно вынутые из невидимых чехлов за спиной, — хлысты.

Они извивались: закручивались в спираль, взмывали в небо, постоянно меняя свою длину. Всё это происходило, похоже, по желанию владеющего оружием. Плети сияли неоновым светом, меняли свою окраску от кроваво-красного до фиолетового, захватывая все оттенки цветового спектра. Рукоятки хлыстов были сделаны из прозрачного хрусталя. Тонкие и изящные, поражали красотой исполнения. Казалось, что неоновый свет зарождается внутри прозрачной рукоятки и вырывается наружу, чтобы быть подчинённым волеизъявлению своего хозяина. Но стоило воинам захотеть, и гибкие плети хлыстов возвращались обратно в свои хрустальные капсулы.

Лизи и её соперник, покорившись азарту боя, словно взбесившиеся пантеры носились по дощатому помосту, то, взлетая вслед за плетьми своих хлыстов, то, прижимаясь к самой площадке и буквально скользя по ней. Они старались обезоружить друг друга. Взмах — и хлыст Элизабет рассёк плеть Колина. Колин взметнул руку вверх и на месте рассыпавшейся на тысячи светящихся капель плети появилась новая — алая, как кровь. Закаляясь на воздухе, плеть приобрела синеватый оттенок. И вот уже Колин атакует своего учителя. Лизи проворно изворачивается, и сокрушающий удар нанесён помосту. Как нож входит в подтаявшее масло, так хлыст Колина вошёл в древесину. Помост разрезан ровно и без зазубрин. А если так же пройдётся плеть по телу Лизи? Сердце Марии ушло в пятки.

Но Лизи не была смущена. Стремительным движением руки, воспользовавшись замешательством соперника, — он едва удержался, балансируя на краю помоста, — Элизабет нанесла решающий удар. Хлыст Колина выпал из рук и покатился по утоптанной земле. Рукоятка мгновенно омертвела, но не разбилась, плеть рассыпалась на капли и растворилась в воздухе. Подавшись вперёд, желая схватить оружие на лету, Колин оказался на четвереньках. Лизи, переводя дух, спрыгнула с помоста, подошла к парню и похлопала его по плечу. Плеть её хлыста светилась тусклым зеленоватым светом и была такой короткой, что только лизала каблуки сапог. Элизабет обернулась, взмахнула хлыстом, очертя то, что осталось от помоста:

― Поправьте здесь всё. — Она подняла руку с хлыстом и запрокинула его за себя. И рукоятка будто вошла в её спину, исчезла, соединившись с человеческой плотью. — Пойдём со мной. — Эти слова уже относились к Марии.

В тот же день для Марии было заказано оружие — хлыст из прочного небьющегося хрусталя, вовнутрь которого впрыснут кровь Кочевницы. Элизабет рассказала, что, когда оружие будет готово, его с помощью несложной магии навсегда вживят в тело Марии. Оно станет её частью. Содержимое рукоятки-капсулы сможет заряжаться живительной силой человеческой плоти, и станет послушно выполнять любые желания хозяина. Плеть чудесного хлыста — продолжение воина. Он может научиться владеть ею так же ловко, как рукой с мечом. Только сила плети более беспощадна и сокрушительна. Хлыст достанет противника на любом расстоянии.