Лола Екшибарова - Путь

Иногда мне кажется, что Эллорн специально подстраивал такие нелепые моменты, чтобы на законном основании схватить меня в охапку. Открываю глаза — так и есть, мы вновь в опасной близости друг от друга.

«Неправда! — Немного запальчиво возразил он, не разжимая при этом рук. — Я тебя спасаю, а ты подозреваешь меня в коварстве! Стыдно!»

«Ага».

— Что «ага»? — Требовательно спросил эльф. — Что это значит?

Сдерживая смех, я расслабилась, склонила голову ему на руку:

— Ты собирался посвятить меня в тайны мироздания. Это что, начало?

Поднимаясь вслед за ним, опираясь на протянутую руку, я держала его взгляд. Взгляд, в котором опять проявилось изредка мелькавшее и ранее холодное отстранение.

Иногда мы заходили в небольшие поселения эльфов, каждый раз чувствовала себя очень скованно от невозможности гармонично вписаться в окружение. Но помнила о данном обещании, и старалась не раздражаться. Никто не виноват в моем несоответствии, и я — в том числе.

Зачаровень, от границ выглядевший пустынным, изнутри оказывался наполненным жизнью. Прямо посреди непроходимых (как я считала) чащ вдруг возникали затейливые домики, разнообразные фермы, часто слышался гомон домашних животных и лай собак. Эллорн, проникшись моими трудностями: рядом с эльфами на меня нападало оцепенение, переходящее в откровенную глупость, тактично не оставался в них надолго, но, кроме этого, совершенно никак не спешил помочь в приспособлении. С некоторой опаской начинала понимать, что стороннее наблюдение — обычная манера поведения принца, личное вмешательство происходило лишь в крайних случаях. Опять же, случаи признавались «крайними» сугубо с его точки зрения.

Понемногу разобралась в династической иерархии эйльфлёр. Королевский Дом - Первые, что пришли в мир, став (поневоле) родоначальниками и некоторые из их детей. Первые Дети эйльфлёр — дети в человеческом понимании. Вторые Дети — Дети Первых, то есть внуки. Третьи — правнуки. И так далее по нисходящей. Тот, кто оставался старшим (по возрасту, не по «высоте» рождения) в роду, считался Королевским Домом. Никаких особых привилегий принцы и принцессы не имели, кроме возможности оставить за собой последнее слово, и, соответственно нести прямую ответственность за последствия. Решения Старших становились законом, который не то, что не нарушался, но даже и не обсуждался более. Король или Королева избирались из самых старших по принципу самопредложения. Нынешний Король — Эманель, правил уже очень долго, всех устраивал, и сам не уставал от несения тяжкого бремени. Так же определялись Старшие в семьях — то есть самый взрослый в семье из присутствующих на данный момент.

Незатейливо и понятно.

Несколько раз мы пересекали убранные поля, однажды я видела издали мельницу. Самую настоящую, как показалось, ничем не отличающуюся от тех, что строили люди. Но самое главное, самое интересное — эйльфлер. Среди встреченных не было ни одного, выглядевшего бы старым, или усталым. Изредка они хмурились, но в основном сохраняли стоическое спокойствие, в том числе и в радости. Приглядываясь к прекрасному народу, раздумывала: спокойствие - проявление внутренней сдержанности или врожденной холодности? Эллорн лишь посмеивался.

«Ты любознательна и нетерпелива. — Поддразнивал он. — Имей терпение, учись принимать мир, как он есть».

После полета с дерева мы отошли от обычной шутливой манеры общения лишь один раз, когда к месту нашего ночлега вышел патруль, возвращающийся с обхода по восточным границам. Несколько эльфов были ранены. Эллорн долго разговаривал с ними, я, понимая неуместность подслушивания, просто ушла спать.

Утром он был задумчивее, чем обычно, я кивнула вслед ушедшим эльфам, поинтересовалась:

— С гномами?..

— С людьми.

— По восточным границам нет близких поселений людей, мне Рэм рассказывал!

«Были» — ответил его взгляд. Холодок, пробежавший по спине, оставил ощущение опасности.

— Мы не позволяем нарушать наших границ, и сами не нарушаем чужих рубежей. — Сказал в пустоту Эллорн. — Говорю не в оправдание, а для ясности. Сколько есть Зачаровень, столько существует проблема недопонимания. Мы предупреждаем — нас не слушают. Мы выгоняем — нас называют убийцами… это несправедливо, Элирен. Ты сейчас думаешь: «»надо сосуществовать«». Не получается сосуществовать. Потому что совместное существование возможно лишь с равными, но смертные не равны нам. Мы пытались… и не один раз… давно. Потом поняли: мы не можем каждые пятьдесят лет доказывать право на… собственные правила. Хотя бы потому, что наши дети не рождаются с такой частотой, как дети людей. А поколения людей, сменяющиеся с быстротой ветра, ничему не учатся друг от друга. И тогда мы закрыли границы, оградив себя от вас, людей. Кстати, и вы от нас ограждены столь же надежно, согласись, это справедливо. Не надо ненавидеть нас лишь за то, что мы выживаем, как можем.

«Вот сейчас ты оправдываешься, Эллорн. Не надо оправдываться. Я не судья ни вам, ни кому другому. То, что меня печалит гибель соплеменников, еще не преступление»

«Не грусти, люди никогда не успокаиваются! И сотни лет не пройдет, как нам снова придется «объясняться» взаимно».

— Мне тоже не понравилось бы, если б мне всегда напоминали место. — Забывшись, вступила я в полемику.

— Это их право, жить по своим законам! — Горячо ответил Эллорн. — Они не нарушают ничьих границ. Они не насаждают своих идеалов. Они, — элегантный взмах в самую сердцевину Зачаровня. — Никому не навязывают свое общество. Почему им нельзя защищать свою независимость?

Он сказал не «мы» а «они». Я отметила данное обстоятельство. Эллорн отмахнулся: «Я помню времена, когда на месте этого леса была степь, Элирен. Для меня здесь нет места, которое я мог бы назвать родиной. Но если бы вдруг кому-то вздумалось нарушить покой любого из моих домов - здесь ли, на острове ли - я защищал бы его от любых посягательств, защищал бы до смерти. И даже ты не сможешь тут ничего возразить!»

Я не стала возражать.

К концу третьей недели нашего блуждания по бескрайнему лесу заметила, что зима всё же наступила. По утрам вода в сосудах покрывалась тонкой хрусткой корочкой, в воздухе все чаще висела мокрая пелена. Но и зимний Зачаровень был прекрасен, даже раздевшись, лес сохранил королевское величие.

Однажды мы ночевали в крытых стогах, а утром, вылезая из-под навеса, замерла от удивления: Зачаровень стыдливо прикрылся кружевным покрывалом.

— Надо возвращаться. — Решил Эллорн, разглядывая низкие серые тучи.

— Куда? — Насторожилась я.

— Домой. — Успокаивающе произнес он. — Во Дворцы.

Мы вышли к ним ввечеру третьего дня. Разглядывая сменяющиеся по мере угасания солнечного света оттенки мистического города, поняла: мы не просто так вышли к Мерцающим Дворцам именно вечером. Эллорн хотел, чтобы я впервые увидела их сейчас.