Лола Екшибарова - Путь

— И… что?… — Спросила на всякий случай.

— Что «что»? — Тут же прицепился Росни.

— Росни, я понятия не имею, что именно «что». — Произнесла примирительно, не желая скатываться в ссору. — Пожалуйста, поверь мне.

— Ты не вызываешь во мне симпатий. — Вдруг признался он, глядя в спину уходящему Рэму. — Не знаю, в чем дело, но в тебе присутствует нечто раздражающее.

— Знаешь, в тебе тоже. — Ответила честно. — Кстати, куда пошел Рэм?

— Там ручей, под горкой.

Помыть руки — хорошая идея. Осторожно спускаясь среди зарослей терновника, я подумала, — почему меня не обижают его резкости? И еще — надо переложить ножи, широкий с коротким изогнутым лезвием — на руку, длинный узкий кинжал — в сапог. Теперь я совершенно точно уверена, что их именно так и носят. Маленький трехгранный клинок на ремень слева под куртку; длинный большущий, выбранный Росни — сверху, слегка ниже талии, точно под правую руку.

И еще, я должна сказать им кое-что, предчувствуя, что откровение не внесет в наши и без того натянутые отношения ничего хорошего.

— Я полагаю, вам надо кое-что знать. — Начала вечером, когда Рэм сел с трубкой, а Росни распрямлял оперенье стрел.

Оба обернулись одновременно, собранные, внимательные, готовые к любому признанию.

— Я знаю, что каждый из вас думает.

— Не понял. — Признался Рэм. Росни выпытывающе впивался в мои глаза.

— Я слышу ваши мысли. — Пояснила, не умея подобрать более точных слов. — Понимаете? Вот Росни говорит: «Иди ужинать», а я слышу «Лучше бы мы тебя не встречали». Или ты, Рэм, сейчас сказал: «Будет дождь», а подумал: «Хоть бы Он был на материке».

— Дождь?.. — Насмешливо уточнил Росни.

Я молчала. Рэм молчал.

— Нет, не дождь. — Наконец отозвался Рэм. Теперь помрачнел Росни.

Чувствуя себя до крайности неловко, закруглилась с объяснениями. Они никак не прокомментировали признание, но в ментальном поле многое всплеснулось. «Ментал» — вот как называется пространство, где живут мысли.

Ничто не предвещало того, что случилось ночью. Уснула спокойно, но через какое-то время поняла, что не сплю. И вообще не в лесу. И даже не представляю, где же я.

Вокруг поднимались, смыкаясь куполом, стены черно-красного пламени, пламени призрачного, поняла я, протянув к ним руку и ничего не ощутив; но очень красивого. Под ногами кружилась черная бездна, усеянная хрусталиками звезд.

«Не бойся!» — произнесло пространство разноголосым хором, хором завораживающе мелодичным.

«Я не боюсь. — возразила, идя навстречу стене, та отдвигалась с каждым моим шагом, а сзади придвигались другие. Поняв тщету пройти сквозь них, остановилась, разглядывая вращение звезд под ногами. — Я не боюсь, но ничего не помню. Почему я ничего не помню?».

«Память — твоя плата.» — ответили мне.

«Плата за что?»

«За шанс найти не обретенное».

«Что-что?..»

«Не обретенное. Ищи его. И ты найдешь многое. Всегда иди вперед, не останавливайся».

«Не понимаю! — признала честно. — Что именно мне искать?». Пространство вокруг молчало. Я вздохнула. Кажется, не в первый раз на прямой вопрос мне отвечали красивым каламбуром.

«Что ты еще хочешь знать? — спросили голоса. — Говори скорее, для Живущих гибельно долгое пребывание здесь, твое время заканчивается».

«Кто вы?».

«Мы — Высшие».

«Смогу ли я еще услышать вас?».

«О, конечно. В тебе дар».

«А что случится, если я не стану искать?»

«Ты не сможешь отказаться. — снисходительно, как мне показалось, пропели голоса. — Потому что ты — Избранная».

«А все же? — не унималась. — Вдруг я остановлюсь, или оступлюсь нечаянно, что тогда будет?»э

«Ничего не будет. Ни для тебя, ни для других. Но больше — для тебя».

И все кончилось. Рывками, как из-под воды, возвращалась в реальность. Сначала обрела слух, и зашумел уже привычный лес, зазвучал тревожный голос Рэма. Потом запокалывало мышцы, сведенные судорогой, болью скрутило спину, сдавило грудь. «»Дыши! — Прямо в ухо приказал жесткий голос, я подчинилась невольно, сделала вдох — меня резануло, словно вместо воздуха вдохнула нож.

— Дыши! — Повторил Росни еще жестче. — Не смей умирать, слышишь?! — И, кому-то за пределами моего восприятия: — Все, сердце бьется. Теперь жить будет.

— Принца вызвал? — Неожиданно спросил Росни, делая на слове «принц» ударение. Рэм кивнул. Росни откинулся, сказал в пространство: — До чего же я не люблю иметь с ними дело…

— Поспи. — Предложил мне Рэм ласково. — До вечера ничего интересного не случится.

— Оптимист какой! — Буркнул Росни, пытаясь пришить огромную заплату на вполне аккуратную пропалину. Я заворожено любовалась его попытками. Я могла бы, конечно, избавить его от мучительных поисков компромисса в таком нелегком деле, но не хотелось перебивать себе удовольствие.

— Он придет. — Убежденно сказал Рэм. — Придет обязательно, вот увидишь!

— Ага! Прибежит. Есть ему дело до каких-то там смертных…

Сон сразу прошел: друг Рэма — эльф, а это слово определенно нечто для меня значило раньше. Было от чего проснуться. Чтобы отделаться от Росни даже отобрала у него многострадальный плащ и поставила собственный рекорд по пришиванию заплат. Так и подмывало пристать с вопросами самым бесцеремонным образом, не знаю, откуда взяла силы сдержаться.

Постепенно погасали солнечные блики, разухабистость лесных красок слиняла. Лес принял задумчивый вид, размышляя о вечности под немыслимо яркими звездами. Росни ушел куда-то в темноту: может быть, на поиски эльфа? Трубка Рэма погасала дважды, и дважды он вновь набивал ее.

— А если он все же не придет? — Не выдержала. — Вы тогда отведете меня к людям?..

— Не хочется? — Прищурился Рэм. Я честно покивала. — Не знаю, девушка. Тебя-то я понимаю, тебе в городах нелегко придется, ты какая-то… не подходящая им, что ли. Ну, если только мудрецы что-либо знают… хотя вряд ли и они помогут. Только что же нам-то с тобой делать? Не можем же вечно таскать за собой! И нам не сподручно, и тебе не выход. А вдруг твой ответ не здесь, не в лесу? Вдруг это вовсе и не ответ? Может, «оно» и вовсе вещь какая, заколдованная. К тому же сама видишь — война у нас, время опасное. С острова уже второй раз зов пришел… пора нам. Мы, Охотники, в войну не ввязываемся, незачем нам, нет у нас родины. Что Южное Всхолмие, что Северное, что материк… Какая нам разница? А вот то, что гномы опять забеспокоились — так это наше дело.

— Я вам мешаю?

— Не то, что бы очень. Но забот у нас и без тебя много.

От такой откровенности холодком дернуло плечи: конечно же, он прав. У них свои заботы, своя ответственность, и нечего мне отрывать людей от дела.

— А что же эльф? — Вернулась к интересующей теме. — Эльфы могут знать ответ?

Рэм молчал. Сосредоточенно нахмурившись, он пристально вглядывался во что-то за моей спиной. Я оглянулась — ничего. Но… нечто присутствовало где-то совсем рядом. Нечто, что ощущалось не проявляясь.