Елена Кондаурова - Осколки четырех миров

Дага и Шиго ушли на следующее утро, а Вайгар остался ждать вестей. Несколько дней, на протяжении которых никто, кроме Нерави, не рисковал подходить к чересчур талантливому Лару слишком близко, от них не было ни слуху ни духу. Наконец в одну из теплых душных ночей начинающегося лета, в которые так трудно бывает заснуть, появился Шиго.

Вайгар не спал и потому получил счастливую возможность увидеть, как перекидывается представитель местных богов. Довольно эффектно перекидывается. Прилетевший орел, с мягким хлопком сложив крылья, сел на балкон и что-то проклекотал. Потом его на секунду окутало темно-серым туманом, и, когда туман рассеялся, перед Вайгаром уже стоял человек. Ну, то есть... человеческое подобие. Жалкое. Но теперь Вайгар не склонен был строго судить Шиго. Тело орла у него получилось великолепно.

– Господин Вайгар! – Шиго заметил гайра и согнулся в поклоне.

– Господин Шиго! – Вайгар сделал то же самое. – Рад вас видеть. Проходите, будьте любезны. Вина?

– Нет, благодарю вас, лучше воды. – Шиго устало вытянулся на диване. – Прошу прощения, но эти превращения отнимают слишком много сил, а я, к сожалению, не дама, чтобы просить вас помочь мне... э-э... определенным образом. Возможно, в свое время мне следовало быть более предусмотрительным.

– У вас прекрасное чувство юмора, господин Шиго. – Вайгар еле выдавил кривую улыбочку. – Вот, держите! – Он бросил Шиго маленький красный камень на серебряной цепочке. – Это амулет. Потом подкачаетесь.

– Вы очень любезны, господин Вайгар! – оживился Шиго, ловя амулет.

– Нет, я просто предусмотрителен. Так что там насчет нашего дела?

Шиго принял более-менее вертикальное положение и начал докладывать.

– Во-первых, у Даги не получилось самостоятельно пересечь границу, наверное, оборотней Заргон все-таки предусмотрел. Мне пришлось перетаскивать ее поверху, а это, скажу я вам, непросто. Пробраться во дворец ей удалось на «ура». Гораздо сложнее оказалось навестить королеву.

– Неужели все так плохо?

– Не то слово. Но Дага у нас девочка умная, и ей повезло. Сначала она попала на кухню, где, согласитесь, кошке самое место, а потом уговорила одну из служанок, и та на подносе отнесла ее королеве вместо ужина.

– И как ей это удалось? Она что, сумела заклясть ее?

Шиго поморщился.

– Давайте не будем вдаваться в подробности, господин Вайгар! Скажем так, она смогла это сделать с моей помощью.

Вайгар поднял обе руки, обещая, что не станет лезть не в свое дело, и Шиго продолжил:

– В общем, результат переговоров такой: королева согласна встретиться с вами, когда вам будет угодно. Она просила передать вам вот это, – Шиго достал из кармана несколько мелких вещиц, принадлежащих Кинари, – чтобы вам было проще настраиваться на охранные заклинания. И еще она просила передать, чтобы вы были осторожны.

– Это все? – спросил Вайгар, с большим трудом сохраняя каменное выражение лица.

– Да, – наклонил голову Шиго.

– Ну что ж! Благодарю вас, господин Шиго, вы отлично справились. Идите отдыхать, а завтра с утра зайдите ко мне. Я пока поколдую тут над этим. – Вайгар кивнул на вещички Кинари.

Шиго с видимым облегчением откланялся и удалился, а Вайгару предстояло много работы.

Кинари прислала ему немного. Всего лишь темно-синий камень в золотой оправе и на тонкой цепочке, с которого, по идее, он должен считать охранные заклинания, поставленные Заргоном на ее апартаменты. Пробка от хрустального графина, которую Кинари предварительно сутки продержала на балконе, и это было очень предусмотрительно с ее стороны: хрусталь хорошо впитывал окружающие его заклинания. И, наконец, самое интересное: несколько завернутых в носовой платок зеленых листьев разной формы со всех растений, которые росли поблизости от дворца. Тут, конечно, без деда не обошлось, но и Кинари всегда вполне способна была сложить два и два. Ее можно было обвинить в упрямстве, но не в глупости.

Вайгар начал с камня на цепочке. Повозившись с ним какое-то время, взял лист бумаги и начал чертить схему заклинания. Оно было сложным, индивидуальным и чисто заргоновским. Впрочем, Вайгар иного и не ожидал. На месте Заргона он бы и не такое поставил.

Второй пояс заклинаний был мощнее и рассчитан как на человеческое нападение, так и на магическую атаку. Здесь поработали Дешэ, и поработали, как всегда, на совесть. Схема была сложной, и, если бы не защита деда и недавно приобретенные способности самого Вайгара, вряд ли бы у него был шанс с ней справиться.

С третьим поясом, к счастью, все было проще. Он был рассчитан скорее на шумовое и световое решение проблемы, и сильно напоминал Вайгару то заклинание, с помощью которого Заргон создал границы. По всей вероятности, когда оно активно, сгореть в нем весьма... несложно. Как там выразилась Нави? Прецеденты были. Почему-то Вайгар был уверен, что здесь они тоже были, не только на границе.

Схемы первых двух заклинаний были похожи на паутину взбесившегося паука, одержимого жаждой плетения, и сил в них было вложено столько, что, выплеснись они ненароком на Нерхаш, гореть бы всей гайровской цивилизации синим пламенем. На то, чтобы снять или взломать их, мог решиться только отчаявшийся самоубийца. К счастью, Вайгар таковым пока себя не считал, а потому собирался всего лишь обмануть их.

Он еще раз разложил перед собой предметы, присланные Кинари, и уточнил кое-какие детали. Ну вот вроде и все. Вайгар не отказался бы выслушать мнение Квана по поводу схемы прохода, но тот еще дулся из-за своего последнего перехода границы и демонстративно не разговаривал с ним.

Вайгар машинально, как горький пьяница, которого против его воли тянет к бутылке, взял в руки платок Кинари и начал разглядывать. В уголке обнаружилась маленькая, искусно вышитая монограмма. Переплетенные буквы «К» и «3», увенчанные королевской короной. Вайгар грязно выругался и резко отбросил его от себя, как будто это была змея. Маленький кусок тонкой, почти невесомой ткани не смог отлететь слишком далеко. Он затормозил, как будто воздух был для него чересчур плотной субстанцией, и, медленно кружась, опустился на каменный пол. Вайгар наблюдал за ним, чувствуя, как разгораются злость и ненависть. У Ларов сила всегда выходила через глаза. Вайгар, конечно, был не Ценг и не Ангриц, чтобы спалить этот чертов платок взглядом, но злость, как и любовь, иногда способна творить чудеса. Платок вспыхнул ослепительным белым пламенем и через доли секунды рассыпался по каменному полу щепоткой легкого серого пепла.

Вайгар без сил уронил голову на стол. Силы пресветлые, ну за что ему это все? Интересно, это когда-нибудь кончится? Похоже, что вряд ли. Со странной, удивившей его самого обреченностью он протянул руку и взял со стола синий камень Кинари. Цвет его был немного темнее цвета ее глаз, но, наверное, она любила его и носила на груди. По счастью, на камне не было никакой монограммы, потому что еще одного напоминания о Заргоне Вайгар бы не вынес. Он прижался губами к обратной стороне медальона, той, что прикасалась к ее груди, потом повесил его себе на шею и пошел спать.