Дженни Ниммо - Зеркальный замок

Услышав это, Билли тут же поискал глазами лестницу, ведущую наверх.

— Ну конечно, я же хотел туда подняться. — Он выбрался из-под одеяла и встал, не сводя взгляда с лестницы, которая притягивала его, точно магнит. — Я просто чувствую, что должен это сделать. Не знаю почему, но должен.

— Я пойду с тобой, — вызвался Чарли. Мистер Терцини вручил Билли спички и свечной огарок в пустой консервной банке — их у него в комнате было великое множество.

— Фонарика у меня нет, — извиняющимся тоном объяснил он. — Держи, пригодится — там, наверху, темно.

— Здесь жили мои предки, — гордо объяснил Билли, — и Чарли считает, что я смогу их увидеть, — ну, призраки, духи. Знаете, вчера я жутко боялся, а теперь почему-то нет. — Он взял свечу, спички и решительно двинулся по лестнице. Чарли, вздохнув, последовал за другом.

Подъем оказался делом нелегким — ступеньки были разной высоты и к тому же неровные. Лестница постепенно превратилась в винтовую и с каждой ступенькой становилась все круче и уже. Несмотря на это, Билли сильно обогнал Чарли, и тот потерял приятеля из виду — только слышал над головой его легкие, торопливые шаги. А поскольку Билли уносил свечу все дальше, то вскоре Чарли оказался во мраке и занервничал: ориентироваться на слух на такой лестнице было трудно.

— Билли, куда ты делся, я ни шута не вижу! — крикнул он.

Но Билли не отозвался, и Чарли пришлось выбираться наверх на ощупь. Нагнав Билли, он понял, почему тот не откликался. Лестница вела в огромный зал со сплошными зеркальными стенами и высоченным потолком, терявшимся в сумраке. Чарли видел в стене только два отражения — свое и Билли, да еще огонек свечи. Только свеча в зеркале почему-то размножилась на сотни мелких бликов, а сам Чарли, встав рядом с Билли, обнаружил, что отражаются они по-разному: Билли четко, а он, Чарли, как-то расплывчато. Что еще за фокусы?

— Они идут, — прошептал Билли, как загипнотизированный уставившись в зеркальную поверхность.

Чарли всмотрелся в зеркало и различил какие-то смутные фигуры, которые постепенно проступали за спиной у Билли.

— Что ты там видишь? — приглушенно спросил он.

— Людей, — тихо ответил Билли, — много. Это целая семья. Какой-то мужчина в доспехах, но без шлема. А рядом женщина, светловолосая… смеется. Они сидят за столом и пируют — едят, пьют, веселятся. Ой, а один мальчик — вылитый я. Чарли, ты слышишь их голоса?

— Нет, — Чарли озадаченно почесал в затылке. — Вообще ни звука.

— А я слышу. Пение и разговоры. И всякие имена.

— Какие?

— Дама со светлыми волосами назвала рыцаря Амадисом, а того мальчика — Оуэйном. Вот рыцарь говорит кому-то: «Спой еще, Аморет. Я так люблю эту песню».

— Аморет! — воскликнул Чарли.

— Чш! Ты их спугнешь!

— Аморет? — Чарли послушно понизил голос. — Билли, ты уверен, он так и сказал — Аморет?

— Ну да. Рыцарь обращался к черноволосой даме, которая пела. Ой, какая она красавица!

Чарли все всматривался и всматривался в стену, хранящую прошлое, всматривался до рези в глазах, но, как ни старался, никого не видел — никого, кто мог бы провести его внутрь. Наконец ему послышалось далекое мелодичное пение, и он ощутил, что плывет вперед, туда, где маячит бледное лицо, обрамленное темными волосами.

— Чарли, ты что! — испуганно закричал Билли. — Не лезь туда! Вернись! Ты застрянешь!

Чарли барахтался, как пловец под водой. Он не ожидал, что пробраться внутрь отражения будет так трудно, — от путешествий в картины или фотографии у него сохранились воспоминания о совсем других ощущениях. Каждый раз, как он приближался, лицо Аморет удалялось — можно подумать, она хотела вытолкнуть его обратно. Но Чарли не сдавался и упорно продвигался к цели. Он плыл, руками и ногами расталкивая воздух, ставший тяжелым и густым, отбрыкивался от невидимых пут, которые мешали ему и тянули назад, прочь из зеркала. И вот, наконец, Чарли прорвался в зал, где стояла женщина, прижимавшая к себе троих ребятишек. Принц Амадис куда-то исчез, и Аморет смотрела прямо в лицо Чарли.

— Уходи! — крикнула она. — Кто бы ты ни был, беги отсюда!

Недоумевая, Чарли завертел головой, и вдруг в уши ему ударили ужасные звуки — удары тарана по каменным стенам, свист стрел, крики и стоны. Битва! Сам не зная как, он очутился во внутреннем дворе замка и увидел в гуще толпы, охваченной паникой, беловолосого мальчугана, поразительно похожего на Билли. На плече у мальчика сидел ворон. Мальчик кинулся к колодцу и забрался внутрь. Через мгновение замок охватило пламя, и Чарли с ужасом понял, что со всех сторон окружен ревущей огненной стеной.

— Помогите! — завопил он. — Помогите! — Чарли закашлялся, заметался, но что-то невидимое не давало ему сдвинуться с места. Выбраться из зеркала он не мог и дышать уже тоже не мог — нечем было. Вокруг бушевал пожар.

Мальчик рванулся, вдруг что-то оглушительно треснуло, и послышался звон разбитого стекла. Чарли почему-то вспомнил про дядю Патона и его «неприятности», и от этого нечаянного воспоминания ему стало спокойнее. Как-то там дядя?

— Чарли, Чарли, вернись! — звал издалека испуганный голос.

Чарли заморгал, закашлялся и понял, что стоит перед разбитой зеркальной стеной, а под ногами у него хрустят осколки. В каждом из них посверкивал яркий блик от свечи, прыгавшей в дрожащей руке Билли. Рядом с ним стоял пианист, сжимая в руке поношенный черный ботинок.

— Эй, ты цел? — запинаясь, спросил пианист, — Ты вернулся?

Вдохнув восхитительно прохладный воздух, Чарли кивнул и отряхнулся.

— Мистеру Терцини пришлось разбить стекло, — торопливо объяснил Билли. — Мы думали, ты уже не выберешься.

— Другого способа не было, — добавил пианист. — А то бы ты застрял там навеки. Странная штука эти твои путешествия. И небезопасная.

— Ой, это точно! — горячо согласился Чарли. — Но, понимаете, мне обязательно нужно было побывать внутри. Там ведь была Аморет, а я — ее потомок. Наверно, она была в замке, когда начался пожар, — до того как замок превратился в зеркало. Хотел бы я знать, куда подевались ее дети? Как они спаслись?

— Не на все вопросы существуют ответы, — с ноткой грусти сказал мистер Терцини. — Пойдем, тебе надо отдохнуть. Ты напугался и устал.

Чарли оглянулся на огромное зеркало и понурился.

— Получается, что стена прошлого разбилась из-за меня.

— Только наружный слой, — успокоил его пианист. — Стены крепкие, толстые, что им какой-то удар старым башмаком! — Он наклонился и надел ботинок на левую ногу, затем тщательно завязал шнурки и взял у Билли свечу, вернее огарок. — Идемте, мальчики.

Вернувшись в комнату пианиста, они обнаружили, что уже светает — сквозь зеркальные стены пробивались лучи утреннего солнца. Шторм утих, и мистер Терцини сказал, что день будет погожий.