Роман Афанасьев - Принцесса и чудовище

Герцог Гемел Сеговар стиснул зубы и приготовился ждать. Столько, сколько будет нужно.

Вэлланор, словно во сне, медленно ступала по каменным плитам, боясь даже повернуть голову. Она смотрела прямо перед собой, в пол, страшась оступиться и повалиться наземь. Вновь закружилась голова, да так сильно, что к горлу подступила тошнота. Сердце колотилось в груди маленьким молоточком, но Вэлле казалось, что ее покачивает от этих настойчивых ударов. Все было не так. Неправильно. Она должна радоваться, петь от радости, с благосклонностью принимая восторги окружающих — так, как это всегда было в легендах со счастливым концом. Но, вопреки всему, что она знала о королевских свадьбах, Вэлла ощущала лишь отстраненность и смертельную усталость, пришедшую на смену волнениям. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то еще. А она, Вэлла, смотрит на празднество со стороны, почти не принимая участия в происходящем, — как праздный зевака, явившийся поглазеть на королевский двор.

А здесь было на что посмотреть. Огромный зал с высокими сводами, терявшимися в полутьме, был заполнен до отказа людьми: знатью, высокими чинами, охранниками, слугами… Каменные стены с узкими окнами, сквозь которые алели угольки заката, заставили Вэлланор по-новому взглянуть на зал. Только сейчас она поняла, что когда-то это был внутренний дворик замка. Позднее над ним возвели своды, используя крепостную кладку в качестве стен, и превратили в огромный зал.

Ступая по плитам, прикрытым алыми коврами, Вэлланор чувствовала себя чужой в этом каменном мешке. Конечно, здесь было намного уютнее, чем дома, где порой голые каменные стены блестели от влаги, но все равно — все это не ее. И хуже всего была толпа, заполнившая зал плотной волной. Шумящее море людей пугало Вэлланор, заставляло сжиматься в комочек, пытающийся спрятаться от взоров толпы, жадно разглядывающей новую королеву. Лишь один раз она посмела окинуть взором весь зал. Встретив сотню чужих взглядов, Вэлланор вновь уставилась в пол и больше не поднимала голову, покорно ступая вслед за дядей, идущим на шаг впереди. Ей казалось, что она стоит на вершине горы и смотрит в глубокую пропасть без дна. А пропасть смотрит в нее.

Внезапно герцог Борфейм остановился, и Вэлла чуть не уткнулась в его широкую спину, затянутую в черный бархат. Испуганно подняв взгляд, она увидела, что дядя подвел ее к подножию трона, стоявшего на трех высоких каменных ступенях, покрытых красной дорожкой.

Королевский трон Сеговаров — огромное кресло из темного горного камня, украшенное грубыми золотыми накладками и большими необработанными самоцветами. Он был древнее, чем сам замок, этот трон, помнивший тех варваров, что сошли с гор и основали династию Сеговаров. Рядом с ним, по левую руку, стоял трон поменьше, украшенный более изящно и аккуратно. У него были резные подлокотники из черного дерева, оканчивавшиеся орлиными лапами, сжимавшими куски горного хрусталя, а на каменное сиденье была аккуратно положена алая подушечка…

Герцог Борфейм что-то спросил у нее, и Вэлла, не расслышав вопрос, кивнула, не решаясь переспросить. Тогда герцог отступил в сторону, освобождая племяннице дорогу к ступеням. Вэлланор, оставшись в одиночестве, замерла, не решаясь сделать следующий шаг. И в этот миг зал наполнился пением труб, толпа разразилась громкими криками, и Вэлла снова взглянула вверх. Из-за большого королевского трона вышел Геордор Вер Сеговар Третий. Длинная алая мантия, расшитая золотом, седая борода, пышные волосы, над которыми парила золотая корона, украшенная рубинами, парила легко и непринужденно, словно весила не больше перышка… У Вэлланор перехватило дыхание. Геордор был королем. Настоящим монархом из истории, чей профиль достоин украшать золото монет и барельефы замков. Его четкие черты лица, казалось, были созданы для воплощения в мраморе. Перед Вэллой стоял настоящий правитель королевства, один из тех, чьи деяния увековечивают в летописях. И он… он был не похож на простого смертного, которого можно назвать мужем. Он был похож на трон — памятник эпохи, величественный и грозный, коего нельзя представить в обычной жизни.

Вэлланор перестала дышать, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Она не испытывала радости — только отчаянье, словно она уже начала скольжение с вершины в бездну, грозящее перерасти в стремительный полет среди скал и льда.

Король протянул к ней руку, и его губы тронула улыбка — теплая, искренняя улыбка все понимающего и все прощающего родителя. Он звал ее.

Первый вздох обжег пересохшее горло огнем. Словно во сне Вэлланор сделала шаг вперед, поднимаясь на первую ступеньку. Тело действовало само, подчинясь магии величественного момента, а сознание Вэлланор, мечущееся на вершине ледяной горы, не принимало в этом никакого участия.

Осторожно шагая по ступеням, так словно они были сделаны из хрупкого стекла, Вэлланор поднялась к трону и встала напротив короля, не решаясь взглянуть ему в глаза. Теплая рука коснулась ее запястья, и Вэлла вздрогнула, словно от удара молнией. Она осмелилась поднять глаза и встретила взор короля — теплый и ласковый, ничуть не похожий на взгляд монарха, получившего новую игрушку. Он скорее напоминал взгляд отца, когда тот оставался с дочерью наедине.

— Не бойся, — шепнул король прямо ей в лицо. — Все будет хорошо.

Вэлланор вздохнула, жадно всматриваясь в улыбку Геордора, своего будущего мужа. Тот тихонько сжал ее руку и снова улыбнулся — чуть-чуть, только ей, чтобы больше никто в зале не заметил этой улыбки. И лишь тогда Вэлла поняла, что пропасть отступила. Она вдруг обнаружила, что может дышать, а сердце перестало выпрыгивать из груди.

Геордор мягко и незаметно для толпы потянул ее за руку, и Вэлланор, подчинясь ему, встала рядом, повернувшись лицом к беснующемуся залу. Вновь зазвучали трубы, ударили литавры, и зал разразился хором радостных криков.

Теперь Вэлланор без страха встретила сотни взглядов. Она больше не одна. У нее есть рука, на которую можно опереться. И отныне так будет всегда. Больше никто не посмеет обидеть ее. Никогда — пока жив ее… король? Вэлла выпрямилась, расправила плечи. Ее взгляд уверенно скользил по толпе в надежде отыскать знакомые лица. В первых рядах она заметила графиню Брок, которая помогла ей приготовиться к свадьбе и стала если не подругой, то, во всяком случае, хорошей знакомой. Позади нее высился полуэльф, казавшийся почему-то очень серьезным. Знакомые лица придали уверенности Вэлле, и она улыбнулась, приветствуя их. Зал, где каждый принял улыбку королевы на свой счет, вновь приветственно заревел.

Но взгляд Вэлланор скользил дальше. Вот у самых ступеней стоит ее дядя, герцог Борфейм. Он кажется очень строгим в этом черном с серебром камзоле, окруженный своими воинами, выглядящими весьма скучными на фоне восторженного зала. Дядя тоже улыбается, но едва заметно, и, кажется, вовсе не племяннице, а самому себе… Пусть. Теперь даже он не сможет больше командовать Вэлланор Борфейм. Сейчас она хотела найти в толпе совсем другое лицо — хмурое, немного печальное, словно от затаенной боли, и посмотреть, сможет ли этот праздник принести хоть немного радости королевскому гонцу. Но Сигмона нигде не было. Вэлланор высматривала его в бушующей людской толпе, наполнившей зал, но никак не могла отыскать знакомые черты. Неужели он не пришел?