Дмитрий Казаков - Игра титанов

– Я видела один. На востоке, в Тройном проливе, – сказала Хельга. – Но он был совсем другим.

– Ничего странного, – улыбнулся Дриго. – Они все разные.

– А кто-нибудь пытался на них высаживаться? – Олен почувствовал, как зашевелилось, выпустило коготки любопытство.

– Есть такие глупцы. Я слышал, что даже кое-кто сумел вернуться. Но это, по-моему, небылицы. Я точно знаю, что тот, кто ступает на землю Плавучего острова, теряет рассудок. Поэтому такой красотой можно любоваться только издалека…

Капитан отошел, а они так и стояли, глядя на деревья, на сумрак под их сводами. А затем Олен неожиданно подумал, что он притерпелся к этому миру, перестал осознавать его чужеродность. Воздух Вейхорна прекратил причинять боль, беловатое солнце стало привычным.

А наречия местных жителей – почти родными.

Но образ Алиона не потускнел в памяти, несмотря на обильные впечатления последних дней.

– Я должен вернуться, – прошептал Олен, – там меня ждет Харугот, ждет долг… и Саттия…

При мысли о взбалмошной четвертьэльфийке сердце болезненно дрогнуло.

– Скоро завтрак, – сказала Хельга. – Идем в каюту.

– Да, – кивнул он.

Корабль качнуло, словно киль зацепился за что-то, с потемневшего неба хлынул ливень.

– Только что было ясно, – пробормотал Рендалл, вслед за девушкой поднимаясь по трапу. – Откуда все взялось?

Новый порыв ветра заставил галеон накрениться, захлопали паруса, засвистела боцманская дудка. Дриго объявился около штурвала, отодвинул стоявшего там матроса, сам положил лапищи на отполированные ручки.

– Что-то не так, – проговорила Хельга.

– Что именно?

– Я не знаю, я просто чувствую. – И впервые с момента их встречи на личике лиафри стало заметно беспокойство.

– Но это не повод, чтобы мокнуть, – буркнул Олен, и они прошли в каюту, где обнаружили нещадно зевающего Юрьяна и миски с горячим завтраком.

Примерно час корабль боролся с беспорядочно налетавшими шквалами, а затем ветер стих и дождь прекратился. Но что-то странное начало твориться с волнами, они выросли, обзавелись оторочками из пены и принялись колотить галеон в корму и левый борт.

– Нас словно тащит на юго-восток, – сказала Хельга.

– Нельзя доверять этому морю, – проговорил скальд, оторвавшись от поисков рифмы к слову «многозвучный». – Вот помяните мое слово, мы еще не раз пожалеем, что дали себя…

Галеон качнуло особенно сильно, и Шустрый испуганно смолк.

Дверь каюты приоткрылась, и в нее проскользнул Рыжий. Нервно замяукал, глядя на Рендалла.

– Вот и оцилан что-то чует, – заметил он. – Что…

Треск грома прервал его слова, и галеон мотнуло так, словно великан размером с гору пнул его в корму. Миски слетели со стола, со звоном поехали по полу. Кот гневно зашипел, Олен едва не свалился с рундука, а Юрьяна ощутимо шандарахнуло затылком о переборку.

– Ой-ёй… – запричитал он, – как больно-то! А? Что творится, укуси меня краб за пятки? Неужели мы утонем?

Море, только что спокойное, точно обезумело. Волны бросались на галеон со всех сторон, толкали и швыряли его. Кипела пена, крутились водовороты, черные, как зрачки самой смерти. С тяжелым рокотом колотил по палубе дождь, ветер заставлял сгибаться и скрипеть мачты.

– Кто владеет морями Вейхорна? – спросил Олен, в душе у которого зашевелились подозрения.

– В смысле? – не поняла Хельга.

– Какой бог властвует над морской стихией?

– Каждый – у берегов своей земли, – ответил Юрьян. Рот его округлился: – Так ты думаешь, что Озерная Королева выяснила, где мы, и пытается остановить корабль? Утопить его?

Шустрый побледнел, дыхание его участилось, а в черных глазах появился ужас.

– Маловероятно. Если галеон пойдет ко дну, то вот это, – Рендалл положил руку с Сердцем Пламени на эфес ледяного клинка, – не достанется никому. Морская пучина вашим богам недоступна, если я все правильно понимаю.

– Тогда зачем это безобразие? – пожал плечами скальд. – Встречное течение, ветер, и нас просто притащит обратно.

– Этого я сам не понимаю.

Дверь открылась, и в каюту шагнул капитан, совершенно мокрый, с решительно горящими глазами.

– Ну что же, колдун, – сказал он, глядя на Олена. – Настало время показать собственную силу. С морем и небом творится нечто несусветное. Я никогда не видывал в этих местах такой бури. Укроти стихию, иначе мы пойдем ко дну.

– Гибель вряд ли грозит кораблю, – покачал головой уроженец Заячьего Скока и опустил глаза. – И я… не маг. С помощью моего перстня можно убить, сжечь что-либо. Ни для чего иного он не годится.

Взгляд Дриго напоминал острие хорошо заточенного кинжала, им можно было колоть.

– Вот как? Утопи меня Перебирающая Камни, если я еще раз возьму на борт кого-либо из твоего проклятого племени. А насчет того, что мы уцелеем, – мне бы твою уверенность. А сейчас…

С палубы донесся треск, грохот, а вслед за ними – душераздирающие вопли. Капитан развернулся и бросился прочь. Олен и Хельга метнулись за ним, Шустрый, которого трясло от страха, остался на месте.

Сбежали по трапу и через люк выбрались из кормовой надстройки.

От передней мачты оставался огрызок высотой не более трех локтей, с других сорвало реи. Море вокруг галеона точно кипело, обезумевшие валы, синие и лиловые, сшибались, вздымались и опадали, выбрасывали фонтаны брызг. Дождя не было, ветер постоянно менял направление.

Но все находившиеся на палубе моряки смотрели вверх.

– Ого… – только и смог проговорить Олен, глянув на небо. – Похоже, что это не просто буря.

Посреди низко висящих облаков угадывались очертания громадного лица. Вытянутое, с оттопыренными ушами, оно грозно смотрело вниз, и сверкали глаза – кусочки чистого неба. В них виделся гнев, как и в изгибе сжатого рта, в сведенных к переносице бровях.

– Владычица Ущелий! – Один из матросов повалился на колени, ткнулся лбом в мокрые доски.

Его примеру последовал второй, третий, четвертый. Только тот, что стоял у руля, да капитан остались на ногах.

– Чего это они? – спросил Рендалл.

– Это покровительница народа кивагор, – ответила Хельга. – Варо-Вак. А вон там – моя бывшая хозяйка…

Только тут Олен разглядел, что темная неподвижная туча над горизонтом тоже имеет очертания женского лица. И было оно знакомым – длинные волосы, корона из речных цветов и бешеная ярость, уродующая каждую черточку от высокого лба до подбородка.

– Она недовольна, – сказал он. – Хотя и Варо-Вак не очень рада. Как бы не раздавили нас ненароком.

Мелькнула мысль пустить в ход Сердце Пламени. Обрушить вал испепеляющего огня на затеявших драку богинь. Вот только сможет ли повредить он их воплощениям в тучах?

Ветер налетел с новой силой, по правому борту возникли два толстых смерча, словно одно из облаков вырастило ноги. Между ними ударила сиреневая молния, еще одна, и смерчи направились в сторону галеона. Стоящие на коленях кивагор начали монотонно завывать, моряк у штурвала выкрутил его, пытаясь изменить курс.