Дмитрий Казаков - Игра титанов

– А отогнать?

– Не легче.

– Так что, остается только погибнуть?! – Глаза Юрьяна гневно сверкнули. – Тогда я сделаю это с оружием в руках!

И скальд красиво взмахнул мечом.

– А кто говорил о смерти? – Олен вытащил клинок, и выточенное из кости йотуна лезвие мягко засветилось. Послышался тонкий, еле уловимый звон, точно ломались на морозе крохотные сосульки.

От места, где сошлись боги, донесся свист, переходящий в вой. Вверх, в зенит, ударила волна изумрудного свечения. Солнце на мгновение засветилось ярко, а затем потускнело. Висевшая над морем черная туча медленно поплыла вслед за галерой шорис.

Из ее брюха потекли струи дыма, формируя толстые извивающиеся щупальца.

– Пожалуй, мне будет лучше встретить его на корме, – сказал Олен. – Если я проиграю, не поминайте лихом…

Он вовсе не был уверен, что справится и на этот раз. Слишком жутким выглядел мертвый противник, слишком долго копил он злобу и силу, укрывшись на дне моря.

– Если проиграешь, то некому будет поминать, – буркнул Харальд. – Я бы встал с тобой рядом, но тут от меня толку…

И он сердито махнул рукой.

В глазах Хельги что-то дрогнуло, она сглотнула и отвела взгляд. Рыжий протяжно замяукал и сделал шаг вперед, всем видом говоря: «Я с тобой, я тебя не оставлю, даже не надейся».

– Иди, – сказал Рик, – и пусть Госпожа защитит тебя…

– Я опишу твой подвиг в висе! – горячо воскликнул Юрьян. – Или в целой саге! Ой-ёй, я клянусь памятью наставника и всеми женщинами, которых я любил, все зарыдают, когда услышат ее!

Олен кивнул, повернулся и зашагал по проходу между двумя рядами скамей, прямо к мачте, туда, где сидел барабанщик. Ощутил мягкое прикосновение к ноге, понял, что кот рядом.

Один из гребцов-шорис, увидев сиявший меч, вытаращил глаза, другой выругался:

– Сердце богини!

На скамьях начали оборачиваться, по ним пролетела волна шепотков и удивленных восклицаний.

– Что? – обернулся глядевший за корму Белый Тавр. – Какого… Куда ты идешь, безрогий дурак?

– Вам все равно от него не уплыть. – Рендалл обошел барабанщика, направился к настилу на корме, где располагались рулевой и капитан. – Никакие весла не помогут. А я попробую остановить эту тварь.

Мертвый Бог настигал галеру неспешно, но видно было, что он просто никуда не торопится. Солнце – серый тусклый блин – почти не светило, и черная туша страшилища опускалась все ниже, прижимаясь к самой воде.

Между ней и кораблем осталось не больше полумили.

Белый Тавр открыл рот, но так и не придумал, что возразить. Он сердито рыкнул и ударил себя кулаком в грудь:

– Пробуй!

Когда Олен взошел на кормовое возвышение, сердце в груди Юрьяна подпрыгнуло и забилось еще чаще, хотя только что это казалось невозможным. Скальд нервно сглотнул и приготовился смотреть, слушать и запоминать.

Разве мог он еще в начале прошлого месяца представить, что попадет в такую переделку? Что увидит далекие земли, богов Вейхорна, даже тех, что не ходили по его земле со времен Падения Небес?

Нет, погибать никак нельзя. Нужно выжить и сочинить сагу…

– Ой-ёй, – только и смог сказать Шустрый. Стоило Рендаллу вскинуть меч, и тот вырос в десятки раз.

Пылающая синим черта пересекла серую тушу облака. Мертвый Бог остановился, многочисленные глаза его, похожие на громадных светлячков, заморгали. Явившееся из глубин моря существо оказалось немного озадачено, сбито с толку при виде оружия, принесенного из другого мира.

– Пусть он уйдет, пусть сгинет… – донесся до Юрьяна горячечный шепот Хельги. – Пусть исчезнет…

Но долго бог думать не стал. Метнулись вперед щупальца, навстречу им ударили порожденные Сердцем Пламени струи огня. Оранжевое переплелось с черным, и жуткий рев обрушился на галеру.

Мертвое тоже может испытывать боль.

Скальд на мгновение оглох, увидел, как сломалась и улетела за борт мачта, как Рик упал на четвереньки, зажимая уши. Харальд устоял на ногах и схватил за руку лиафри, не давая ей свалиться. Гребцы бросили весла и принялись заползать под лавки, барабанщик укрылся за своим инструментом.

– Ох ты, ох ты… – прошептал Шустрый, морщась от боли в голове и глазах. – Нельзя же так…

Сам себя не услышал, но не обратил на это внимания.

Олен сражался, рубил щупальца одно за другим. Лапы из черного тумана таяли, рассеивались, но вырастали новые, и опять тянулись к крохотной деревянной скорлупке. Бог надвигался ближе и ближе, он скрыл весь берег, стал выглядеть темной стеной до самого неба.

Рядом с Рендаллом замер увеличившийся в размерах Рыжий, и золотистые искры потоками летели с его шерсти. Белый Тавр медленно пятился, а могучая рука с кинжалом дрожала.

– Бей ему в сердце! – закричал Рик, когда рев затих, и Юрьяну этот вопль показался не громче комариного писка.

«Какое у тучи может быть сердце?» – подумал он.

Но Олен, похоже, услышал. Сердце Пламени выплюнуло огненный язык, чисто-белый, как лепестки ромашки. Он ударил куда-то в клубящуюся черноту и там пропал, сгинул без следа.

– Неужели зря?.. – проговорил Шустрый, чувствуя, что из глаз его бегут слезы, и понимая, что он не в силах их остановить.

Черная стена заколебалась, как грязный половик, который хозяин решил вытрясти. По ней забегали волны, возникли светлые воронки, а затем и вовсе белые дыры.

– Наша берет! – завопил Харальд, выхватывая меч. – Руби его, Олен!

Мертвый Бог отшатнулся, тело его стремительно уплотнилось, сжалось до размеров большого дома. Выросли две головы на длинных шеях, раскинулись три разлохмаченных крыла. Из пастей высунулись языки, и блеснули черные треугольные зубы.

– Нн-а! – Этот крик Олена услышали, наверное, даже в Син-Эстер.

Уроженец мира под названием Алион вскочил на фальшборт и сделал длинный выпад. Ледяной клинок вновь вырос, протянулся на добрую сотню саженей. Вошел гостю с морского дна прямо туда, где должно было биться сердце.

Юрьяна отбросило назад, и он не сразу понял, что бог вновь закричал. В голове загудело, перед глазами все завертелось. Обнаружил, что лежит, опираясь на локти, и голова бессильно мотается, точно у пьяного.

В вышине яростно извивался, дергаясь и пульсируя алым, клубок дыма. В стороны летели его ошметки, и клубок понемногу уменьшался. Олен стоял на фальшборте, качаясь туда-сюда, а Рыжий держал его зубами за одежду, изо всех сил упираясь лапами в палубу, и скользил, скользил…

Непонятно как устоявший на ногах Белый Тавр прыгнул вперед, схватил Рендалла за плечо. Колючая тишина исчезла из ушей Шустрого, и он услышал потрясенный голос Харальда:

– …невероятное, убил бога!

– Кто его убил? – спросил скальд, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. – Что вообще происходит?