Барри Хьюарт - Мост птиц

— Мы требуем компенсации за клевету! — выл Грязнуля Ма.

— Бык, ты хорошо знаешь этих субъектов. Что они сейчас будут делать? — осведомился мастер Ли.

— Продолжат защищаться, — твердо ответил я. — Не знаю как, но выкрутятся.

— Прекрасно, друзья мои, давайте выбираться отсюда.

Шест наверху башни украшало огромное шелковое знамя с княжеской эмблемой тигра. Солдаты слишком заинтересовались столкновением Ма и Фаня с разъяренной толпой, поэтому не заметили, как я срезал флаг и стянул его вниз. Из остатков старой бамбуковой голубятни мы сделали корзину, на которой можно было стоять, а к ней привязали шнуром с шеста полотнище.

— Принцип тот же, что и с падающим листом, который медленно парит в небе: теплый воздух, идущий от земли, почти уравновешивает силу, притягивающую его вниз, — объяснил мастер Ли. — Флаг достаточно большой, думаю, он нас выдержит, хотя я был бы гораздо счастливее, будь эта башня чжаней на десять повыше.

А внизу дела разворачивались своим чередом. Рядом с башней кружили пчелы, слетевшиеся на наш мед, и Грязнуля Ма с удивлением заметил липкий след, ведущий к окну. Он украдкой обмакнул пальцы в сладкую массу. Наш знакомый любитель дикобразов притащил с собой тарелку конфет и машинально забрасывал их в разинутый рот, слушая толпу, извергающую одно обвинение за другим. Грязнуля Ма умело покрыл останки в похоронной урне медом и подсунул сосуд прямо под руку купца, а тот, ничего не заметив, продолжил лакомиться сладостями.

— Чудовище! — в ужасе завопил Ма. — Фань, посмотри, что делают эти изверги! Сначала они пытаются украсть инкарнацию твоей возлюбленной матери, а теперь пожирают её прах!

— Каннибалы! — закричал Ростовщик Фань, распахнул рот торговца, чуть ли не с головой влез в черную дыру и завыл: — Мама, поговори со мной!!!!

Сумятица усилилась, солдаты во дворе начали стягиваться поближе к орущему сборищу, а мы подтащили флаг и корзину к краю крыши и залезли внутрь. Я схватился за шнуры.

— Я решил попросить Янь-вана позволить мне переродиться трехпалым ленивцем, Бык хочет стать облаком. А у тебя есть какие-то предпочтения? — спросил Ли Као Скрягу Шэня.

— В следующей жизни хочу стать деревом, — сразу ответил Шэнь. — В этой жизни я не сделал ничего, только отказывал должникам в праве выкупа закладной, потому в следующей жизни хочу, чтобы в моей тени совершенно бесплатно отдыхали уставшие путники, в ветвях вили гнезда птицы, а голодные и жаждущие срывали с меня фрукты. Когда же я стану дряхлым и бесполезным, то лесорубы получат много даровых дров. Крестьяне дают имена любимым деревьям, и заветная мечта Скряги Шэня, чтобы его дерево назвали воплощением щедрости.

— Я буду висеть на твоих ветвях, — сказал мастер Ли.

— А я буду парить над тобой и дарить влагу твоим корням, — добавил я.

— Я так тронут, — расчувствовался Скряга Шэнь.

— Прощай, дерево.

— Прощай, ленивец.

— Прощай, облако.

Я оттолкнулся, и мы полетели вниз к булыжникам, как три жука, вцепившиеся в валун. Я уже предал душу Небесам, но флаг широко развернулся, и на полпути к земле мы взмыли вверх так неожиданно, что у меня чуть не вырвало руки из суставов.

— Нам надо где-нибудь остановиться и собрать жемчужин для Облака Лотоса, — поделился планами Скряга Шэнь.

— И нефрита, — согласился я.

— Это немыслимо, — вздохнул мастер Ли.

Ветер затрепетал в нашем флаге, и мы лениво полетели над верхушками деревьев к зеленой долине, где в отдалении мерцала река. Башня стремительно сокращалась в размерах. Наконец, мы мягко приземлились и в первой же попавшейся деревне купили маленькую лодку и большое количество вина.

Как и все его предшественники, князь Цинь во время похода по сбору налогов проезжал через Соляную Пустыню. После спокойного путешествия вниз по реке в течение шести дней Ли Као нашел береговой знак, который искал. От берега к низкому холму бежала еле заметная тропа. Лодка была достаточно легкой, поэтому я смог нести её на себе, пока мы снова не достигли воды. Это оказался маленький быстрый поток, который по мере нашего плавания становился все мельче и уже. Воздух стал раскаленным, пот катился с нас градом, на четвертый день мы доплыли до места, где река просто исчезла, растворившись в трещинах изъязвленной солнцем земли. Ослепляющее белое сияние простиралось до самого горизонта. Лодка заскребла дно, мы выбрались на берег, и Ли Као указал пальцем в сверкающую даль.

— Соляная Пустыня, — сказал он. — Крестьяне клянутся, что когда князь Цинь достигает этого места, его армия исчезает на несколько дней.

Он принялся искать следующие ориентир и указал на слабую линию, едва заметную на белой поверхности соли.

— Слишком она прямая для природы, — объяснил он. — Соль в воздухе скрывает следы копыт и колес, но дорога все равно останется, если использовать её каждый год.

— Вы думаете, она ведет к еще одной сокровищнице? — спросил я.

— Ну, есть такая идея, а даже плохая идея лучше, чем никакая, — ответил мастер Ли. — Ошибка может указать путь к истине, а вот пустая голова может привести лишь к еще большей безмозглости или к хорошей карьере в политике. Скряга Шэнь, пришло время, когда мудрый человек идет обратно. Если мы продолжим преследование князя и найдем его, то, скорее всего, увидим Облако Лотоса. Однако Соляная Пустыня сжирает целые караваны, и наша смерть, по-видимому, особо приятной не будет.

— Что значит жизнь без Облака Лотоса? — спросил Скряга Шэнь, с моей точки зрения вполне справедливо, — К тому же после целой жизни, проведенной в позоре, я могу рассчитывать только на то, что умру с достоинством.

Я не переставал удивляться, какой великолепный человек прятался под личиной скупердяя, и этой ночью узнал много нового о Скряге Шэне. Мы опустошили наши сосуды с вином и наполнили их водой, а также срезали парус с лодки, чтобы сделать из него палатку. Потом по еле заметной тропе пошли вглубь пустыни, и перед рассветом забрались под навес, стараясь уберечься от прямых лучей солнца. Скряга Шэнь подумал, что мы можем составить превратное мнение об Облаке Лотоса, так как она приняла любовь такого уродливого старика, поэтому бывший скупец упросил нас выслушать его историю.

— Много лет назад я был счастливым человеком, — начал он рассказ застенчивым, срывающимся голосом. — Я был беден, у меня было маленькое крестьянское хозяйство, любившая меня жена и самая прекрасная дочка во всем мире. Еды нам хватало, и я никогда даже не мечтал о том, чтобы просить больше. А потом в нашей деревне наступили тяжелые времена. Дождь не шел, а если и шел, то так сильно, что ломал плотины и смывал урожай. Наши животные заболели, на нас напали бандиты и отняли весь рис, а потом мы узнали, что князь Цинь, отец нынешнего правителя, удвоил налоги, которые мы не могли бы уплатить. Мужчины деревни бросили жребий, и я оказался тем несчастным, кому выпала доля идти умолять князя.