Анн Фрост - Цена бессмертия

— Следуя логике — тому, кто не может жить вне Тьмы; тот, кто ее энергией поддерживает свою жизнь. Вряд ли кто-то кроме меня расскажет тебе об этом, но многие миры впали в Забвение «благодаря» падшим некромантам. Да, о них ты не прочитаешь ни в одной книге. И вообще — какие они после этого некроманты. Лично я называю таких существ «кромешниками». Я не зря упоминал, насколько опасной может быть гордыня, самолюбие и жажда власти… Пока служишь балансу светлых и темных сил, ты некромант. Но возжелавший обрести власть над смертными посредством некромантии, начинает служить Тьме, разнося ее как чуму среди миров; это тот, кто оставляет после себя безжизненные пустыни — уже не маг, не человек — он кромешник, много хуже вампиров, беспощадно уничтожаемых нами… Эти существа питаются энергией смерти; высосав все соки из одного мира, они отправляются в другой, оставляя после себя пустое ничто. К сожалению, множество сильных, но неопытных и не в меру тщеславных магов попали в эту сеть. Большинство их, не понимая, во что ввязались, погубили сами себя. Не хотелось бы напоминать ту «безобидную» шутку с зомби, но… хорошо, что ты ошибся в малом, — немного помолчав, наставник продолжил, — итак, кромешники, это те, которых в народе называют «злобными некромансерами», совершенно несправедливо, конечно. Это монстры, но монстры, к сожалению, очень могущественные.

К концу длинной, но, несомненно, поучительной речи, Рэй уже едва удерживался на месте. Вот это да! Слуги Тьмы, кромешники — вот кто толкает миры во мрак Забвения… Значит, верно он почуял недосказанность, нелогичность этой теории. Зато теперь всё сходится!

— Даже и не думай, — Дарк вздохнул: слишком явственно читалась на лице ученика жажда действовать, — схватка с таким чудовищем не по силам ни тебе, ни мне. Разве что боги, если они действительно есть, могли бы совладать со столь сильным противником…

— А что поделать? Богам, судя по всему, плевать на то, что происходит в Юниверсуме, — сам того не желая, Рэй закончил фразу несколько резко. Может быть потому, что сам он в существование высших сил не верил…

Молодой маг поднялся со своего места и, в полной тишине, направился к выходу. Судя по всему, беседа исчерпана…

— Ты горд, Рэйнорд, — впервые в голосе Дарка скользнуло раздражение. И в это мгновение он первый раз за долгие годы усомнился в собственном ученике…

— Я полностью контролирую себя, мессир, — тихий шелест ткани, взметнувшиеся полы плаща, и юноша скрылся за дверью.

Дарку оставалось лишь покачать головой. В огромном лекционном зале он остался наедине с собой, лишь приоткрытая дверь напоминала, что недавно тут был кто-то еще… Колыхнулась в душе пустота, заскреблась застарелая боль. Что-то пошло не так, он упустил момент, когда его юный ученик стал Личностью. Да, именно так, с большой буквы. Некогда податливая глина теперь превратилась в алмаз. Неужели он плохо знал его, или просто недостаточно души вложил в обучение…? А может, уделял больше времени науке, чем воспитанию?

Мысли, мысли… Он не должен позволять себе сомневаться. Недоверие может превратиться в пропасть между учеником и учителем и тогда все его труды напрасны.

Сейчас Дарк сидел, и, стараясь отогнать ненужные мысли, рассматривал искусную резьбу, украшавшую крышку стола. Да, этот стол много повидал на своем веку — прочный, но изящный, из черного дерева — он много веков гармонично дополняет интерьер зала, являющегося по совместительству заклинательным покоем. Дарк привычно потянулся к удобно устроившемуся около стула, посоху; небрежным движением заставил замерцать яркий оранжевый огонек под куполом зала. Одна из немногих его старых, человеческих привычек. Совершенно бесполезная к тому же, ведь он отлично видит в полной темноте безо всяких заклинаний — одно из преимуществ опытного некроманта…

Яркий, чуть трепещущий, но теплый и уютный огонек осветил большую, полупустую залу. Здесь все выдавало вкус хозяина к мрачному, величественному стилю — начиная от черно-мраморных с красноватыми прожилками, колонн, поддерживающий высокий куполообразный потолок, заканчивая каменным полом, где черные и белые плитки слагались в огромную, семиконечную звезду. Вечный полумрак и прохладу хранило помещение: высокие, узкие окна закрыты тяжелыми, бархатными шторами: дорогой тканью, расшитой серебряными нитями, сплетающимися в замысловатый восточный узор.

В углах заклинательного покоя дымятся золоченые треножники — голубоватый дымок, в мистическом танце, свиваясь кольцами, медленно поднимается к потолку. А чуть дальше, у западной стены, в самом темном конце залы можно рассмотреть очертания жертвенного камня, наполовину утопленного в нише. Глыба темно-багрового гранита, цветом напоминающего застарелую кровь… Подумать только — когда-то здесь действительно приносили жертвы. В пору молодости Архимага, наверное, с пол тысячи лет назад, когда молодая еще наука — некромантия — не знала более действенного способа получить Силу, чем ритуальное мучительство и ритуальные жертвоприношения. Но это в прошлом. Запрет на человеческие жертвоприношения был наложен всё тем же Архимагом: кровавые мессы объявлены вне закона; а магия крови превратилась в пустую теорию, запрещенную к практике. Теперь жертвенник служил анатомическим столом…

Дарк мрачно усмехнулся — давно прошли времена, когда он волновался, что Рэйнорд спасует перед препарированием трупа или классическим зомбированием. Дух юноши оказался крепче стали… Почему же сейчас это больше не радует?

«Старею, становлюсь сентиментальным, — строго осудил себя Дарк, — хороший некромант должен иметь железные нервы и холодный, нордический нрав…»

Но даже эти простые, логичные мысли не помогали избавиться от волнения, засевшего глубоко внутри. Рэйнорд молод, не в меру энергичен; иногда бывает вспыльчивым и эксцентричным. Обладая большой силой, но не видев еще толком жизни, он может легко попасть в ловушку собственной горячности… Слишком уж часто ученик Дарка пропускал мимо ушей слова «нельзя» или «запрещено». После выпуска перед ним откроются тысячи путей; жизнь мага, в отличие от простого смертного, очень долга. И кто знает, какие соблазны встанут на пути молодого мага? Дарк сейчас и впрямь не мог поручиться за то, что Рэй не прибегнет в случае необходимости к «запретным» средствам наподобие магии крови или «черной мессы».

Темный маг резко встал, отодвинув стул. Дымок в треножниках, словно в ответ на движение повелителя, взвился выше, потемнел. Прочь, скорее прочь эти мысли! Погасить свет в зале, окунуться с головой в науку — пусть в душу вернется всегдашний холод, покой… Выложенная мозаикой огромная звезда засветилась в полумраке бледным, сероватым светом: Дарк погрузился в совершенствование своего нового, одного из самых убойных, некромагических заклинаний. И потому запретного. Заклинания из разряда таких, которые навсегда останутся лишь в учёных свитках да в его памяти. Теория, будь она неладна!