Анн Фрост - Цена бессмертия

Валерия, воспользовавшись царящим замешательством, осторожно отодвинулась в сторону. Не слишком уютно ощущать за своей спиной это существо: по крайней мере, назвать человеком это чудовище, у нее бы не повернулся язык. Девушка явственно ощущала угрозу, и флюиды черной ненависти, излучаемые напряженно застывшей фигурой. Как может он быть братом ее Мастера?

Потребовалось некоторое время, чтобы Архимаг совладал со своими чувствами и придал лицу невозмутимое выражение. Да и речь его, зазвучавшая в полной тиши, лилась дружелюбно и на удивление гладко:

— Ну-с, и чем же я обязан столь неожиданному визиту? Неужто за какую-то пару-тройку столетий мой брат так соскучился, что готов искать меня на самых задворках Вселенной?

— Хватит чушь пороть, — совершенно нелюбезным образом Леон прервал его излияния, — что ты о себе возомнил? Сам то хоть понимаешь, что тут натворил?

— Вот именно, — казалось, Дагон благодушно пропустил возмущенную речь брата мимо ушей, — Ты только взгляни на размах, аккуратность, точность заклятья! Разве кому-либо до сих пор удавалось создать что-либо подобное? Нет, этого тебе, с твоими устаревшими взглядами на добро и зло, никогда не понять.

— Зачем тебе это? — теперь уже без негодования, глядя в глаза брату, спросил Леон.

Он и впрямь не мог понять — зачем? Тысячи смертей, напрасная гибель живых существ, — часть какого то безумного, чудовищного эксперимента? Или просто средство почувствовать свою власть над судьбой целого мира, словно ты — бог? Его размышления прервал голос Дарка. Тот самый — холодный, полный презрения, голос:

— Он ищет бессмертия во Тьме. Всё, что здесь происходит — своего рода гигантское жертвоприношение. Магия крови, не так ли, Архимаг? Ты ловко вводил всех в заблуждение, по части своего долгого отсутствия в Университете; да и долголетие твое всегда вызывало почтение. Ходят даже слухи, — Дарк криво усмехнулся, — что ты — прямой потомок богов. Знали б те простаки, чем ты поддерживаешь свое затянувшееся существование…

— Ты не посмеешь, — самоуверенно завил Дагон, хотя голос его едва заметно дрогнул. — Да что вы вообще знаете? Смерти боятся все — и молодые, и старые. С годами страх становится лишь сильнее — с ним засыпаешь, с ним же и просыпаешься. Все время слышишь ее шаги в шелесте песочных часов. Вы знаете, что значит этот страх? Когда смерть смотрит на тебя молодыми лицами твоих же учеников? Она отражается на неподвижной озерной глади, прячется в зеленой листве, её вой несет осенний ветер. Зимой она скребется поземкой у дверей, стучит холодными пальцами вьюги в окно… — по мере того, как Архимаг говорил, голос его наполнялся всё большим отчаянием. — Да кто из смертных не боится её? Кто?!

Последние слова его, уже почти выкрикиваемые, утонули в глухой тишине.

— Поэтому, — уже успокоившись, продолжил Дагон, — я предлагаю вам весьма выгодную сделку: вы все, — он сделал обширный жест рукой, — отправляетесь отсюда с миром и по пути забываете всё, что тут повидали. А я, в свою очередь, торжественно обещаю не чинить вам никаких препятствий.

И, если на эту самоуверенную речь Дарк и Леон, казалось, никак не отреагировали, то по лицу Шангри Валерия увидела, что «позеленеть от злости» — это не просто слова.

— Да ты!.. Да мы тебя! — выкрикнул он, и уж было метнулся в сторону Дагона разъяренным зверем, да только маги, вполне ожидавшие чего-нибудь в этом роде, успели схватить взбалмошного юнца за руки. Поняв, что едва всё не испортил, Шангри мигом поостыл.

— Наш юный друг не совсем правильно выразился, — начал Леон, — следовало бы сформулировать вопрос так: а если мы не согласимся на твои условия, тогда что? Ты в засаде, Магнус, разве не ясно? Или ты наивно полагаешь разделаться со всеми нами? Боюсь, что силы неравны.

Всё это время Валерия осторожно отодвигалась от Архимага в сторону. А сейчас, видя, что внимание его всецело обращено на брата, девушка тенью скользнула за спину Дагона.

— И вновь ты не прав, брат. Недооцениваешь… Той силы, что мне удалось здесь собрать хватит, чтобы уничтожить ВЕСЬ этот мир единовременно. Мне больше незачем будет вытягивать ее по крупинкам — зачем ждать, если можно взять всё сразу? Правда, сорвется сложнейший эксперимент, придется начать всё с начала где-то в другом месте, — Архимаг с напускным сожалением поцокал языком. — А вздумается вам меня убить — опять таки, сорвется лавина Тьмы. Результат, в конечном итоге, тот же. Убедительно?

Презрительно поморщившись, Дарк отвернулся. Старик, кажется, всё продумал. Другое дело если бы он был тут один, без товарищей — тогда бы, пожалуй, показал Архимагу, кто не боится смерти. Но рисковать жизнями самих близких друзей, своего ученика… Нет. Он на это не пойдет! Но и согласиться с условиями этого бездушного убийцы всего живого — нельзя. Что же делать? Хотя… Рэйнорд! Боги, как же он не понял всего сразу! Проклятье! Этого нельзя допустить…

— Вот ведь! А ты хитер, брат. Похоже, я тебя недооценивал, — Леон рассмеялся, стараясь выглядеть непринужденно. Сделав вид, что готов подчиниться, маг просто рассчитывал выгадать время.

Валерия лишь скрипнула зубами, перебросив меч из руки в руку. Вот она, вражеская спина, по-старчески ссутуленная, с выступающими лопатками. Один удар поставил бы в этой истории точку, но нет — этот конец станет и их концом. Как же всё сложно! Девушка видела, как подрагивает ладонь Шангри, легшая на эфес сабли… Паренек в ярости, это видно. А Рэй? Как же она могла о нем позабыть! Стараясь не делать резких движений, Валерия осторожно повернула голову вправо. Но… что это? Кажется, ему ни до чего нет дела — Рэйнорд спокойно стоит, расслабленно опершись на гладкое навершие посоха, полуприкрыв глаза. И даже как-то отстраненно улыбается. Как же так? Почему?

— Что ж, по-видимому, твоя взяла, — Леон кисло усмехнулся, покрутил в руках снятую шляпу. — Стыдно признаться, но мне, да и Дарку, я думаю, нечего тебе противопоставить. С твоего позволения, мы заберем наших ученичков и удалимся?

Дагон заметно колебался. Не слишком ли легко далась ему эта победа? Хотя, с другой стороны, он хорошо знал брата — тот никогда не совершал необдуманных поступков. Не принимал скоропалительных решений. Вот и сейчас поступает совершенно правильно — а что ему еще остается? Леон никогда бы не рискнул жизнями не только товарищей, но даже и незнакомых людей. Слишком он…э… правильный что ли? Совесть, честь. Тьфу! Одно жаль — не видать ему, Магнусу, теперь Рэйнорда, как своих ушей. А ведь какой бы ученик вышел! Он научил бы его такому, о чем Дарк и подумать боялся. Да… А так пропадет мальчишка, дальше упокоения нежити в захолустных мирах не пойдет. Обидно. Такой талант пропадет — ничего-то после себя не оставит. Не то что он, Архимаг. После достижения подлинного бессмертия, Юниверсум увидит его настоящее лицо. Не много ни мало — лицо нового бога! Еще каких то две-три сотни лет, десяток примитивных, недоразвитых миров — кому, спрашивается, они нужны? — и Архимаг получит то, к чему так давно стремился. А ведь сам, своим умом дошел до этого! Приятно вспомнить…