Джулия Джонс - Корона с шипами

Эмит вернулся с рынка, нагруженный образчиками красителей, которые намеревался продемонстрировать ей. Сегодня вечером он решил показать своей ученице, как готовить чернила и краски для узоров. Эмит придавал этому уроку такое значение, что не поскупился и зажег две настоящих толстых свечи; от них шел приятный сладковатый запах, и они совсем не коптили. Матушка Эмита отдыхала на своем стуле. Ужин был съеден, посуда вымыта, в очаге горели отличные сухие дрова, и капли дождя бились в ставни, как мотыльки о стекло лампы.

— А это что такое? — Тесса показала на небольшую, заткнутую пробкой бутылочку, которую Эмит только что достал из сумки. С каждым днем ее интерес к ремеслу — и искусству — узорщиков возрастал. Ей хотелось знать все больше и больше — больше подробностей, деталей.

Эмит поднес бутылку к свету.

— Пурпур. Более сильный краситель, чем хрозофора, но и более дорогой. Он делается из тепловодных моллюсков.

— Моллюсков? — Тесса вынула пробку из бутылки и капнула жидкость на тыльную сторону ладони. Оказалось, что чернила действительно темно-пурпурного цвета.

— Из моллюсков, — подтвердил Эмит. — Красящее вещество получают также из чернильного мешка каракатицы.

Тесса протянула свободную руку — и Эмит не разочаровал ее: он порылся в сумке и извлек вторую бутылочку, в точности такую же, как первая.

— Из каракатиц добывают чернила, а из чернил — светло-коричневую краску. Она называется сепия, хороша для глазури или для прорисовки фона.

На сей раз Тесса решила поверить ему на слово. Чернила из моллюсков и так въелись в кожу, точно татуировка. Пока она терла пятно на руке, Эмит извлекал свои трофеи — желтый порошок из тычинок крокуса; темно-бордовую пасту — смесь хны и индиго; красную краску кермес, приготовленную из высушенных жучков, пойманных на вечнозеленых дубах; золотисто-серебряный порошок для чернил, которыми рисовали самые яркие, праздничные и затейливые узоры; желтую и оранжевую охру, изготовленную из богатой железом почвы; ярь-медянку — сине-зеленый порошок, получаемый путем окисления меди или бронзы; красный, желтый и белый свинцовые порошки — Эмит предупредил, что их нельзя трогать руками. Наконец он добрался до крошечного, размером не больше наперстка, перламутрового ящичка.

— А вот, — провозгласил он, ногтем открывая крышечку, — ляпис-лазурь, редчайший из красителей. За эту коробочку я отдал золота вдвое больше против ее веса.

Не смея вздохнуть, Тесса наклонилась рассмотреть содержимое драгоценного ящичка. Ярко-синий блестящий порошок искрился в белоснежно-белой жемчужине. Так вот что привело вдову Фербиш в такое возбуждение. Краситель цвета морской воды. Тесса смотрела на порошок, а перед глазами вставали другие картины. Она откинулась на спинку стула и поспешила задать первый пришедший в голову вопрос — что-то о том, как из этого вещества получают краску. Но Тессе никак не удавалось прогнать страшное видение — вдова Фербиш, как она видела ее в последний раз: распростертое на пороге собственного дома окровавленное тело. Нет, лучше не думать об этом. Особенно сегодня, после рассказа Эмита: то же самое гонцы Изгарда сотворили с населением целого города. Родного города Кэмрона Торнского. Нетрудно догадаться, куда нынче ночью направится Кэмрон, и не один — вместе с Райвисом.

Тесса отчаянно терла пятно на руке, отлично понимая, что оно все равно не сойдет. Суждено ли ей снова увидеться с Райвисом? Она не знала ответа на этот вопрос. Безотчетным движением пальцы Тессы нащупали кольцо на шее. Когда бы она ни подумала о прошлом или о будущем, рука непроизвольно тянулась к кольцу.

Эмит расставлял на столе коллекцию горшочков. Содержимое некоторых из них уже было знакомо Тессе — например, обычно хранившийся в кладовой горшок с яичным белком для закрепления красок. Но в основном все это было внове для нее. До сих пор она рисовала только пером, макая его в черные или коричневые чернила. Эмит впервые показывал ей, как смешивать краски.

Вместо палитры Эмит использовал раковины — устриц или моллюсков, в зависимости от консистенции изготовляемой краски. Для начала он наливал немного яичного белка; затем добавлял красящее вещество — в виде порошка или жидкости, размешивал его тоненькой жесткой кисточкой до получения однородного оттенка, а потом докладывал другие составляющие. Порой, чтобы краска получилась пожиже, он капал в нее чуть-чуть воды или, чтобы она лучше приставала к странице, рыбьего клея. Мел подсыпался для придания новых оттенков или для осветления и меньшей прозрачности. В некоторых случаях мел можно было заменить толченой яичной скорлупой.

Движения Эмита были движениями хирурга, уверенного в себе, опытного и элегантного. Тессе казалось, что она видит его в первый раз. Куда подевался опрятный пожилой коротышка, до того вежливый и предупредительный, что за месяц их знакомства ни разу не обратился к ней просто по имени? Перед ней был искусный мастер со скупыми жестами, точным глазом, строго сжатыми губами.

Это его стихия. Приготовление красителей и смешивание красок — область, в которой помощник писца может развернуться по-настоящему, показать все, на что способен. Тесса представила себе, как Дэверик рисует свой последний узор, а за спиной у него, на заднем плане орудует Эмит, готовый по первому требованию мастера подать ему нужную краску.

Если хочешь придать оранжевой охре матовый оттенок — в нее нужно добавить ложку меда; красный кермес можно довести до гелевой консистенции с помощью ушной серы, а синее индиго сделать более жидким и светлым с помощью коровьей мочи — Тесса не стала спрашивать, в чьи обязанности входит пополнять ее запасы. Акациевая камедь, молочный клей казеин, розовая глина, галловая кислота, зеленые и бирюзовые сульфаты, копоть, сажа, красное вино, белое вино, костяная мука, синий краситель из вайды, гипс — все шло в ход и помогало получать новые оттенки красок, делать их гуще, темнее, светлее, более блестящими или более тусклыми...

Весь стол уже был уставлен дюжинами раковинок, и разноцветные краски гнездились в их сердцевинах, как диковинные дары морской пучины. На основе примерно десяти красителей Эмит создал целую палитру. Тут были оттенки на любой вкус — от нежно-розового до кроваво-красного, от светло-серого до темно-синего.

Пестрота красок ослепила Тессу. Каждая была бесценной жемчужиной, заманчиво сверкавшей в своем переливчатом гнездышке. От открывшихся перед ней возможностей у девушки голова пошла кругом. Она уже видела красочные разводы на странице, вкрапления серебра, золотые и красные нити, отсветы темного пурпура на черном, как ночь, фоне. Рука сама потянулась к кисти. Но Эмит перехватил ее на полпути.