Андрэ Нортон - Леопард в изгнании

— Продолжай, — сказала Сахойя, и вождь кри согласно кивнул.

— В этом мире меня зовут Сара, герцогиня Уэссекская, хотя на самом деле я родилась в Балтиморе в мире, очень отличном от этого. В том мире Америка восстала против короля Георга, чтобы стать свободной и независимой нацией.

— Король Георг? — с сильным шотландским акцентом произнес Мак-Гилливрэй. — Что это за фрукт такой — король Георг?

Сара судорожно вспоминала обрывки английской истории, которые мать вбивала ей в голову во время уроков. Тогда ей казалось, что незачем ей тут, в Америке, засорять себе память историей страны, которой она никогда не увидит.

— Это немецкий король, который правит Англией потому, что английских королей уже не осталось. Из-за его безумия и тирании мои соотечественники восстали против него.

Мак-Гилливрэй в изумлении покачал головой.

— Англичане отвернулись от своего короля, как несчастные французишки? В это трудно поверить. Даже сассанахи [50] * Сассанах (гэльск.) — англичанин. — Прим. перев. такого не заслуживают, — добавил он с легкой усмешкой.

Сара беспомощно развела руками.

— Это очень старая история, и я рассказываю ее лишь для того, чтобы показать, что есть другие миры и они близки, как страницы в книге. — Она сложила ладони вместе, чтобы показать, затем снова развела руки. — И вот я пришла из того мира в этот, и здесь со мной приключилось много странных вещей.

Сара рассказала о том, как мадам Алекто Кеннет и вдовствующая герцогиня Уэссекская наняли ее, чтобы она заменила в этом мире умирающего двойника, и как, несмотря на все их усилия, ее раскусили, и как она нашла в этом новом для нее мире свое собственное место. Она рассказала о своем муже, герцоге Уэссекском, и о том, как интриги одного амбициозного высокородного джентльмена связали ее с леди Мириэль Хайклер и Луи Французским.

— Дофин жив! — воскликнул Мак-Гилливрэй. — Неужели?

— Его много лет прятал в глуши близкий родственник, — объяснила Сара. — И англичане, и французы использовали бы его в своих целях, попади он в их руки, но Луи хотел лишь жить своей собственной жизнью и не опасаться каждую минуту смертельной угрозы.

— Да уж, я думаю, этот бедняга вряд ли после такого захочет сесть на трон, — сочувственно проговорил Мак-Гилливрэй.

— А английский герцог, твой муж, держал его в руках и отпустил? — спросила Сахойя. В голосе ее звучало недоверие. Люди Народа врядли упустили бы так просто столь завидную добычу.

— Уэссексы, — сухо заметила Сара, — давно уже поступают так, как считают нужным. И всем нам казалось, что принуждать Луи к чему-либо против его воли — дурное дело. Французы убили бы его, но у англичан он был бы узником.

Но сейчас она сама впервые засомневалась в этом. Луи хотел жить по своей воле — жениться на Мириэль и плюнуть на все короны и троны, но верно ли они поступали, помогая ему в этом? Стоит ли год свободы той ужасной судьбы, которая потом постигла его? А что с Мириэль? Неужели те злодеи, что похитили его, вернулись потом и схватили еще и его жену? Где она сейчас?

Сара тряхнула головой, отгоняя гнетущие мысли.

— Сейчас все в прошлом. Луи женился на Мириэль Хайклер, девушке из благородной католической семьи, и скрылся вместе с ней. Но, похоже, преследователи добрались до них даже в Новом Свете, поскольку три месяца назад Луи пропал в Балтиморе. Мириэль написала мне письмо с просьбой о помощи, но ко времени моего приезда исчезла и она. Я искала ее, но никто ничего о них не знает. — Сара изо всех сил пыталась не выдать своей беспомощности. — Я понимаю, что люди легко… исчезают, но я должна сделать все, чтобы их отыскать.

— А что же ваш герцог, ваша светлость? — спросил Мак-Гилливрэй. — Сдается мне, что человек его положения, достаточно близкий к королю Генри, мог бы многое сделать, чтобы все пошло как по маслу.

— Я оставила ему записку, потому что он отлучился по делам, когда пришло письмо от Мириэль, — уклончиво объяснила Сара. — Я надеюсь, что он последует за мной быстро, как сможет.

— А зачем ты пришла к нам? — спросила Сахойя. — И почему ты говоришь на языке наших братьев так, словно родилась среди них?

— Я и родилась среди них, — чуть резковато ответила Сара. — Я выросла в этой деревне, пусть и не в этом мире. Дом моего отца, Алисдайра Канингхэма, стоял вон на том холме. Он всегда был большим другом Народа. — Да, ее отец был другом и защитником туземцев. Город быстро разрастался, и, насколько Сара помнила, в городском совете все время говорили о том, что надо вытеснить местные племена на запад, чтобы забрать их земли под пашню.

Здесь она не видела признаков такого разрастания, и здешний Балтимор оказался меньше — хотя намного величественнее — того города, который она видела всего несколько лет назад. Казалось, британцы не разделяли аппетитов своих американских сородичей в том, чтобы засевать все, что только видишь.

«Но так будет».

Холодная дрожь предчувствия охватила ее. Этот мир развивается своим путем. Но рано или поздно британцы захотят превратить Новый Альбион в огромную сельскохозяйственную плантацию. Тогда и здесь, как и там, туземцев вытеснят с тех земель, которые они не захотели отдавать европейцам.

Может ли она остановить это? Может ли это вообще кто-нибудь остановить? Наверное, как раз об этом и просили ее Древние, но разве по силам такое одному человеку?

— Что с тобой? Ты словно призраков увидела, — сурово промолвила Сахойя.

— Я боюсь того, что может случиться… и боюсь за своих друзей. Ты поможешь мне отыскать их?

— Я поклялась, что не стану связывать будущее своего народа с судьбами бледнолицых. Мы сражались в войнах французов против англичан, и многие Ийи Истчи погибли. В конце концов англичане победили и сочли нас своими врагами. Я не позволю этому повториться, даже если Древние попросят меня помочь тебе.

Это было непростое решение, но принятое той, которая имела право говорить от всего народа. Сара кивнула, признавая справедливость этих слов.

— Я не стала бы просить тебя подвергать опасности твой народ, поскольку он и мой тоже, — сказала герцогиня. — Я не могу взывать к узам родства в этом мире, — неохотно призналась она, — но я по-прежнему прошу тебя помочь моим друзьям, поскольку больше обратиться мне не к кому, а в этих раздорах они не виноваты.

Сахойя долго смотрела на Сару своими темными бесстрастными глазами и наконец кивнула.

— Теперь отдохни и поспи. Я подумаю. Саре пришлось удовлетвориться этим.

За все надо платить. Ничто не дается даром. Эта философия лежала в основе всех поступков Народа в мире обычном или в Мире Духов, поэтому Сара не удивилась, когда обнаружила, что после путешествия через лес следом за Праотцем Медведем, пусть дорога и показалась ей недолгой, все мускулы ее ныли и почти не осталось сил. Она с удовольствием завернулась в одеяла в углу Дома Молодых Женщин и, засыпая, слушала доносившиеся снаружи знакомые звуки будничной жизни поселения.