Пэт Ходжилл - Маска бога

Да, если.

Что?

Меньшая из трех дверей раскрылась, стоило к ней только прикоснуться, ведя в другой зал.

Он был темнее, чем на Горе Албан, и освещен только холодным сверканием обнаженного меча. Джейм знала этот злой клинок. А через секунду узнала и человека в запыленной черной одежде, сидящего к ней спиной и сжимающего Разящего Родню.

— Тори?

Брат вздрогнул, но не обернулся.

— Значит, ты все-таки выследила меня, — глухо сказал он. — Больше никаких пряток. Ни от тебя, ни от них. Слышишь их в тенях? Они все возвращаются, кендары, которых мы знали, которые выкупили меня из Тьмы собственными душами. Возвращаются, но они так ужасно изменились, и все это — моя вина. Слушай.

Спит ли она на ступенях травяной хижины? Или Тори затащил ее в один из своих кошмаров, как часто делал в детстве?

Царапанье, хруст, шелест, шарканье… скрытные звуки приближающихся мерлогов, бывших когда-то друзьями детства, пробудившихся в своем же страшном сне.

— Знаешь, он тоже здесь, — прошептал Тори. — Отец. Мертвый, на крепостной стене, с тремя стрелами в груди, — нет, полумертвый на лестнице, спускается, — разве ты не слышишь? Его голос твердит, уговаривает: «Убить, убить».

— Скажи ему, — прошипел Лютый, — пусть бросит этот чертов меч!

Джейм аж подскочила: до сих пор она не замечала темной фигуры вольвера, припавшего к земле у ног Торисена. Теперь девушка перевела взгляд на правую руку брата, освещенную стиснутым в кулаке эфесом, и содрогнулась. Тонкие, изящные пальцы распухли почти вдвое, костяшки и перстень-печатка погрузились в отекшую плоть, по натянувшейся коже бежали темные линии, лучами расходящиеся от лопнувших, сочащихся сукровицей волдырей. Джейм помнила, как болезненно нарывали ее собственные пальцы у Водопадов, а ведь она несла меч, лишь пробираясь по полю битвы. Несомненно, Тори держал его много, много дольше.

Торисен положил свободную руку на голову вольвера.

— Иди назад, спать, — мягко сказал он. — Это не твой сон. В любом случае я не могу вложить Разящего Родню в ножны, пока он не убьет кого-нибудь.

«Проклятие, — в смятении подумала Джейм. — Вот так новый поворот».

Или?.. Перебираясь через поле сражения у Водопадов, она пролила крови довольно, чтобы напоить дюжину мечей. Конечно, эту жажду меч мог приобрести после того, как его вновь выковали за Темным Порогом. Надо было предупредить Тори об этом или по крайней мере о том, какая польза и какая одновременно угроза — носить кольцо Ганса на той же руке, которой обращаешься с мечом.

— Почему ты преследуешь меня? — спросил он со внезапным, почти сварливым, раздражением. — Неужто не замечаешь, как мы страшны друг для друга? Я тут подумал, что из нас должен остаться только один, только вот кто? Может, это решит Разящий Родню. Отец говорит, что ты была ошибкой, что ты слишком опасна, чтобы жить.

— К черту отца, Разящего Родню и лошадь, которая возила их на своей спине! — завопила Джейм.

Ветер споткнулся, а потом дунул сильнее, почти заглушив голоса вольверов своим вонючим напором.

— Пожалуйста! — выдохнул Лютый, вжимаясь в землю.

— Я не затем прошла весь этот путь, — продолжила Джейм, стараясь говорить как можно мягче, хотя горло ее сжималось, — сквозь огонь, воду и темные тени, чтобы снова играть жертву безумия этого человека. В любом случае он мертв. Теперь ты в ответе. Тебе решать.

— Ох, пожалуйста. Мы теряем песню.

— Или я должна опять выпасть из твоей жизни? — Теперь она стояла почти вплотную к спине брата, очень желая схватить эти сгорбленные плечи и трясти, трясти, но почему-то не решаясь дотронуться. — Не можешь даже взглянуть мне в лицо, это так невыносимо для тебя, да? Это цена, которую я уже заплатила за твою трусость. Ну же, бес побери, решай!

Опустив глаза, девушка увидела, как всклокочены его темные волосы, в них мелькают серебряные нити. А какую цену заплатил он в эту долгую, суровую зиму? И платит до сих пор?

Голова брата дернулась, кивнув на опаленную дверь, ведущую на крепостную стену:

— Слушай: он на лестнице. Всю зиму, каждую ночь вплоть до этой, он спускался на одну ступеньку ниже. Как я могу что-либо решить, когда он подслушивает под дверью? Слушай. Рука его легла на щеколду. Он ощупывает ее и бормочет. Заперто ли? Я… Я не могу двинуться. Не могу.

Дверь заскрипела. Она открывалась.

Джейм кинулась к створке и захлопнула ее, преодолев сопротивление.

— Проклятие, оставь его в покое! — закричала она, накидывая засов. И обнаружила, что стоит задыхаясь, прижавшись снаружи к маленькой передней двери Горы Албан. Какого Порога?..

Вдруг вторая дверь, лязгнув, отворилась вовнутрь, прихватив с собой и меньшую, и Джейм. Она оступилась, и тут же девушку схватила разъяренная беловолосая фигура. Вторая дверь грохнула, затворяясь, когда Джейм толкнули на нее.

— Что ты хотела сказать этим: «Оставь его в покое»? — воскликнул Киндри. Гнев тряс его и тряс Джейм, хотя шанир держал ее не голыми руками, а через ее же бойцовскую рубаху. — Ты здесь опасна, а не я! Я пошел за тобой, потому что не мог понять, как ты умудрилась помочь Сероду, не воздействуя на образ его души, а теперь я ловлю тебя, когда ты влезаешь в душу твоего брата! Что ты с ней сделала?

— Я н-не понимаю. Какой образ души? Чей?

— Верховного Лорда! Этот ужасный замок в Гиблых Землях. Ты зашла туда, даже не прикасаясь ни к кому. Неужели ты не сознаешь, какой вред могла причинить, — да и что карающие, подобные тебе, могут еще принести, кроме беды? Т-ты и этот подлый Иштар. Что ты сделала после того, как захлопнула ту дверь перед моим носом? Что?

— Заперла ее, н-но это же был только сон, разве нет?

— Сон? Сон?! Я покажу тебе, сколько тут было сна!

Он отбросил ее. Джейм и не представляла, пока не ударилась о землю, как высоко держал ее этот худой шанир. «Ладно, у него темперамент Норфа, — подумала она ошеломленно, — хотя вряд ли на него так накатывало когда-нибудь прежде».

Из теней доносился скрежет. Не сумев открыть две малые двери, Киндри трудился над тяжелым противовесом, защищающим двойные створки третьей, самой большой. У краев опять закружились обрывки тумана. Девушка, пошатываясь, поднялась:

— Киндри, нет!

Гиря подалась. Скрипя, ствол дерева оторвался от скоб, и огромная дверь со скрипом разверзлась. Предвестья лавиной хлынули в зал.

Киндри разинул рот:

— Но, но, но…

Джейм схватила его за руку и потащила прочь, Жур скакал впереди.

— Мы разберемся позже, — сказала она. — А теперь беги к главной лестнице, слышишь? Беги!

Сама она бросилась к спускающимся в травяной домик ступеням.

— Сэр! — крикнула девушка вниз качающимся фонарям и стонущим балкам. — Покидай корабль, мы погружаемся!

У подножия лестницы показался старик, он уставился на Джейм с разинутым ртом, а потом исчез с глаз.