Пэт Ходжилл - Маска бога

Во внутреннем дворе небольшой гарнизон Норфа прочесывал траву перед старым замком в поисках цветных осколков стекла. В прошлые дни достатка оно завозилось сюда из Восточных Земель и вставлялось вон в те величественные окна третьего этажа умельцами-кендарами. Теперь окна разбиты. Эти, более ценные, чем золото, черепки, должны быть собраны и сохранены до той поры, когда казна Норфа позволит вызвать восточного мастера-стекольщика, который переплавит их, если какой-нибудь догадливый кендар не раскроет секрета этого искусства прежде. Рябина смотрела на пустые проемы, сокрушаясь разорению. Черныш будет недоволен.

— Берегись предвестий! — резко крикнул кто-то.

Полоса тумана двигалась над южной стеной и вдруг упала, как занавес, скрыв часть каменного вала. Около двадцати футов шириной, пелена пересекала внутренний двор с обманчивой скоростью лошадиной рыси. Кендары поспешно убирались с ее дороги.

Предвестья оставили за собой человека — лохматого, грязного, голого, обескураженно озирающегося вокруг. Туман уже почти добрался до северной стены. Между тем вторая, меньшая завеса следовала за ним с юга. Сделав выбор, мужчина кинулся назад, косы его развевались. Ошеломленные кендары позволили ему пройти. Он наступил на осколок, запрыгал, подвывая, на одной ноге и вниз головой рухнул и подступившую дымку. Туман проглотил и человека, и его крик, как закрывшаяся обитая бархатом дверь.

— Очевидно, — раздался за спиной Рябины знакомый голос, — я был в отсутствии слишком долго.

Еще со времен Уракарна, когда руны имени бога кариидов были выжжены на ее лбу, Рябина волей-неволей с болью научилась управлять лицом. И теперь, хотя сердце и подпрыгнуло, как вспугнутая лягушка, в ее чертах не сквозило удивления, когда она обернулась.

— Добро пожаловать домой, мой лорд.

Она отметила, что Торисен выглядит изнуренным: заляпанная дорожной грязью одежда, растрепанные черные волосы, в которых сквозит больше седины, чем помнилось домоправительнице, щетина; но эти огромные серебряно-серые глаза на худом лице были ясны и в этот момент даже веселы.

— Кто этот голыш?

Рябина пожала плечами:

— Вождь мерикитов, судя по косам, со множеством убийств и детей. А там…

Торисен шагнул вперед и увидел поврежденный замок:

— Какого Порога?..

— Нас посетил Старик Тишшу. Перед самым землетрясением, которое было до урагана предвестий, и все это случилось уже не важно после чего. Мы не подверглись нападению разве что грызущих ноги проглотов. Но идем же внутрь. Отдыхать. Обедать.

— Я не один, Рябина.

Управляющая перевела взгляд на темную арку входных ворот. Ей ответило двадцать или тридцать пар горящих глаз — одни на уровне человеческого роста, другие всего в футе или двух над землей. Лютый, ухмыляясь, выступил из тени.

— Правильно, распорядительница. Ты столкнулась с целой стаей.

— Ничего, — ответила Рябина, — мы справимся. Сделай милость, заходи, лорд вольвер.

Вскоре все переместились в главный зал гарнизона у южных ворот. Стая вольверов, непривычная к такому скоплению народа, держалась застенчиво. Взрослые в знак уважения приняли свой человеческий (только очень волосатый) облик, подростки неуклюже расхаживали — кто в шкуре, кто на четвереньках, щенки просто прыгали под ногами. Если кто из кендаров и вспомнил, что некоторые кенциры забавы ради охотились и на вольверов, и на мерикитов, то не подал виду.

— Кстати, — сказал Торисен, — твои люди не пойдут домой, пока я не соберу вооруженный эскорт для их сопровождения. Слышишь, Лютый?

— Да, Тори.

Рябина, поднося своему лорду вино, заметила, что он принял кубок левой рукой. Торисен одинаково хорошо владел обеими руками, однако, в отличие от большинства кенциров, отдавал предпочтение правой. Увидев вопрос в глазах слуги, он вызывающе протянул ей правую руку. Она уставилась на распухшие, забинтованные пальцы.

— Не спрашивай, Рябина, и не суетись. Мне уже гораздо лучше.

Она коротко кивнула, соглашаясь. Только перед мысленным взором встал мальчик, после пыток Уракарна твердящий снова и снова: «Со мной все в порядке, в порядке», а его сожженные руки гноились и разум соскальзывал в пучину лихорадочного безумного бреда.

Торисен, вздохнув, опустил чашу.

— Нет смысла откладывать. Где моя сестра, Рябина?

— Я не знаю, лорд.

Он замер:

— Она же благополучно прибыла. Ты посылала депешу.

— Да, лорд. Я также сообщила, что матроны приняли на себя заботу о ней.

Секунду Торисен выглядел смущенным, припоминающим что-то. Донесение прибыло после того, как лорды целый день решали судьбу его сестры. Утомленный, он прочел лишь первую строку письма Рябины и отложил его в сторону, чтобы никогда уже больше не притронуться.

— Тогда передай весть в Женские Залы.

— Они могут отказать тебе в возможности увидеть ее, лорд. Мне отказали. Здесь происходят странные вещи. В ночь визита Тишшу кто-то в Залах поднял тревогу. Мы не знаем почему. Нам не позволили войти. Но на следующий день из внутреннего сада поднимался дым погребального костра. Ты не думаешь?..

Торисен покачал головой:

— Где бы она ни была, она жива, но где, во имя Порога, это «где»? — Он встал. — Время поискать.

Рябина тоже поднялась.

— Ты собираешься спросить матрон? Черныш, они не впустят тебя!

Он усмехнулся — домоправительница воспользовалась его старым прозвищем, — став внезапно похожим на волка, почище любого вольвера:

— Пусть только попробуют остановить меня.

Что ж, у ворот они попытались. Стражницы позвали капитана, а та — восьмерых сотоварищей, но Верховный Лорд стоял снаружи, вежливо, но непреклонно. Пока ему твердили, что входить нельзя, он положил руку на дверь, которую все считали надежно запертой, и толчком открыл ее. Рябина последовала за лордом, обросший шерстью Лютый, не собирающийся пропустить ни крошки веселья, тоже. Леди внутри замирали, пораженные ужасом, а потом исчезали с глаз. В комнате над Передним Двором целый класс маленьких девочек перебегал от окна к окну с криками «Ой, глядите, глядите!», а их обезумевшая учительница безуспешно преследовала своих подопечных.

— Куда мы идем? — уголком рта спросил Торисен Рябину.

— На половину Ардета. Если кто-нибудь руководит Советом, то это Адирайна.

Да, матроны ожидали в комнате Адирайны. Слепая Ардет очень прямо сидела в своем кресле, держа в руках какое-то странное, разорванное и испачканное вязание. Остальные выстроились за ее спиной, все, кроме матроны Ярана, которая, как обычно, устроилась за своим письменным столом, держа перед собой блокнот, полный заметок, начертанных разными руками. Она как раз добавляла новую строку, когда вошел Торисен.

— Милорд! — чопорно проговорила Адирайна на высоком кенском. — Подобное вторжение непростительно. Немедленно удались.