Анна Клименко - Сказочник

– А может быть, мы ошибаемся? И Покровители где-то рядом?

– Не думаю, – Шеверт начинал сердиться, – были бы рядом, не допустили бы.

– Чего ты злишься? – голос Андоли вдруг стал мягким, словно шелк, – Шеверт, я вообще замечаю, что ты на меня сердишься... Зазря...

И она вдруг замолчала, впившись взглядом в страницы. Шеверт вытянул шею, заглянул – на что это так уставилась элеана. Ага! Смотрела Андоли как раз на сложенный лист бумаги.

Вот она взяла его, развернула...

– Здесь про какого-то Сказочника, – прошептала девушка и нахмурилась.

– Про Сказочника? Покажи!

Шеверт едва не выбил из тонких рук книгу, жадно пробежался глазами по корявым строкам. И правда, легенда про Сказочника.

– Ты знаешь, – медленно, роняя слова как камни, произнесла элеана, – я где-то уже видела это сказание. Я его знаю... И книга, эта книга, Шеверт!.. Мне кажется, что когда-то... Я держала ее в руках.

Ого! Вот это уже было интересно. Еще интереснее, чем пропадающая легенда. Оказывается, память Андоли имела чудесное свойство то появляться, то вновь исчезать? А не скрывает ли чего эта худенькая девушка без крыльев? Чего-нибудь такого, что не понравилось бы ни старейшине, ни прочим обитателям Кар-Холома?!!

– Я подобрал ее в Лабиринте, под Дворцом, – сухо ответил Шеверт, – и ума не приложу, каким образом ты можешь быть знакома с этой книжонкой. Разве что сама обронила, когда бежала от серкт?

– Не помню, – Андоли напряженно всматривалась в корявые строки, – не помню... Слушай, Шеверт, а ведь тебя тоже Сказочником прозвали?..

– Да.

Шеверт еще раз глянул в раскрытую книгу, исключительно чтобы убедиться в существовании записанной на бумаге легенде. Все оказалось на месте, так что... Оставалось только сделать неутешительные выводы о состоянии собственного рассудка.

– Шеверт... – Андоли закусила губу, – ты знаешь, а я уверена, что...

Но договорить элеана не успела, потому что из кустов, сопя и пыхтя, вывалился Топотун с охапкой еловых веток. За ним налегке следовал Хитрец, язвительно кривя тонкие губы.

– Так-так, – пропел он, – любезничаем, Андоли?

– Разговариваем, – не моргнув глазом, поправила элеана.

– И о чем же, если не секрет? – Миль обогнул Топотуна и склонился к девушке, – о чем ты можешь говорить с командиром, который, как всем известно, тебя с трудом выносит?

Щекам Шеверта стало жарко, словно склонился над бадьей кипятка. Ох, ну зачем, зачем Хитрец говорит это Андоли?

– С трудом выносит? – элеана протянула Шеверту книгу и заглянула в глаза, словно побитая собачонка, – это правда, Сказочник?

– Конечно же, нет, – Шеверт яростно стиснул замшевый переплет и бросил многозначительный взгляд на Миля, – просто Хитрецу не нравится, что ты болтаешь с кем-то еще... кроме него!

А сам подумал, что – вот оно, сейчас Андоли окончательно всех перессорит. Отрава какая-то, а не девка...

– Все, довольно, – Андоли быстро поднялась, – я попрошу старейшину Кера, чтобы больше никогда с вами не ходить в лабиринт. Надоело, провались все к Шейнире!

«Глупо поминать богиню, которой больше нет в Эртинойсе», – мысленно возразил Шеверт.

– И что это тебе надоело? – Хитрец с деланным удивлением воззрился на нее. Даже руками развел – мол, я изо всех сил стараюсь как лучше, а она...

Пора было заканчивать эту донельзя глупую – а главное, совершенно неуместную сцену ревности. Шеверт, кряхтя, поднялся.

– Миль, собираемся.

– Как скажешь, – Хитрец опасно блеснул глазами, но лицо было словно из камня вырезанное, ни морщинки не дрогнуло.

А в следующее мгновение они услышали вопль, который мог принадлежать кому-то из народа кэльчу.

Первой опомнилась Андоли. Метнувшись к своим вещам, сваленным в кучу у костра, элеана подхватила лук и колчан со стрелами. И, с вызовом глянув на Миля, обронила:

– Чего ждем?

Хитрец что-то пробормотал, подхватил изогнутый меч и рванулся сквозь жиденький ельник на голос. Топотун – за ним, воинственно размахивая топориком.

– Тьфу, там же топь, – Шеверт в сердцах выругался и поплелся следом за своей ретивой командой.

Осторожно, стараясь не оскользнуться, придерживаясь за лысоватые еловые ветки.

Потом раздался высокий визг, от которого мгновенно заложило уши, и Шеверт понял, что это стрела Андоли нашла свою цель. Которой, судя по звуку, был болотень, огромный мохнатый паучище размером с борова.

– Держись! – крикнул кому-то Миль, и болотень снова заверещал.

Скорее, скорее...

На подгибающихся ногах Шеверт вывалился на мысок твердой земли, вдающейся в зыбкое покрывало из ярко-зеленой травки. Миль добивал болотня, раз за разом погружая клинок в черное, заросшее жестким волосом брюхо, и ловко уклоняясь от дергающихся мохнатых лап. Топотун и Андоли волокли чье-то тело, подальше от топи...

– Серкт! – Шеверт не поверил собственным глазам.

Серкт в Гнилых топях? Такого еще не было. Ни разу за двадцать лет, ни разу за все время прибывания чужаков в землях Эртинойса...

Чужака волокли вниз лицом, за ноги, подальше от болотня. Шеверт коротко ругнулся – нашли кого спасать! Да лучше бы оставили пауку на обед, все ж одним серкт меньше...

– Шеверт! – элеана вскинула на него удивленные глаза, – это ийлур!

Миль коротко вскрикнул и как-то бестолково взмахнул руками. А у Шеверта в горле застрял горький комок, не дающий вздохнуть: болотень, даже умирая, все-таки достал противника. У основания шеи Хитреца словно мазнули чем-то темным, и он, вскинув лицо к серому небу, начал медленно оседать на землю.

– Хитрец? Ми-иль! – взвизгнула Андоли.

Ее тонкие руки безостановочно запорхали, выпуская в брюхо болотню стрелу за стрелой. Но паук, тяжело перевалившись через Хитреца, плюхнулся в болотную жижу и мгновенно исчез под обманчиво-мирным малахитовым покрывалом. Сразу стало очень тихо – словно вместе с тварью в топь ушли все звуки этого мира.

Шеверт, с хрипом хватая воздух, подскочил к распростертому в грязи Милю, схватил его голову, попытался зажать рану, оставленную когтем болотня.

– Андоли, тряпки давай! – голос срывался, – да скорее же!..

Миль спокойно взирал на Шеверта, так, словно они сидели в таверне и ужинали запеченным скалозубом.

– Сказочник... – Топотун тяжело положил руку на плечо, – ты уже ничего не сделаешь.

– Не сделаешь? – Шеверт глянул в бледное лицо молодого кэльчу, – на кой вы вообще полезли к болотню?!! Что, железками помахать приспичило?

Он аккуратно положил голову Миля на траву, вытер о мокрые стебли руки – на зелени остались багровые разводы.

– Превеликий Хинкатапи! Зачем вы сюда полезли? Зачем?!!

Шеверт замолчал, глядя на неповижного Хитреца, на губах которого так и застыла ядовитая ухмылка. Что тут скажешь... Слов не было, все они утонули в черной полынье злости – и на Андоли, и на Топотуна, и на болотня, и на того здоровенного увальня, из-за которого погиб Миль.