Виктор Кувшинов - Мир, которого нет

Тогда он полетел сквозь расположенные вокруг кусты. Ничего особенного… "Стоп!" — изнаночный следопыт наткнулся на клубок какой-то прозрачно-белесоватой субстанции, напоминающей разрезанный кокон. Он вышел в реал и, подойдя к этой непонятной гадости, разглядел, что она напоминает вату. Женька потрогал ее руками и понял, что оторвать их ему от этой «ватки» не удастся.

"Паутина!" — со ужасом подумал он, вспоминая все страшильные книжки и фильмы, в неисчислимом количестве посвященные загадочным членистоногим. И опять выскочив на изнанку, принялся нервно отряхивать руки от оставшейся в реале паутины. Тут-то до него и дошло: "Алекс!" Женька юлой стал кружиться по кустам и дубраве, забираясь все выше, и вдруг, на всем ходу остановился, как вкопанный, отвесив свою невесомую челюсть и вытаращив глаза на представшую перед ним умильную картину, от которой могла бы застыть кровь в жилах, будь он сейчас в реале.

На краю огромного дупла полупрозрачного дуба, сидел довольный и такой же полупрозрачный Алекс. И все бы было ничего, но рядом с ним приютился невиданных размеров тарантул, а на коленях копошилось сразу несколько тарантутулят: "Тьфу, тарантульцев — какая гадость!" — Женька не знал, как их называть, а тем более, как относиться к такой идиллии. Он все же решился вылезть в реал и проявился рядом, но на безопасном расстоянии, усевшись на огромный сук.

— Ты, это, того! Поосторожней с ними! — немного сиплым от волнения голосом и слегка заикаясь посоветовал он Алексу.

Тот только весело засмеялся и воскликнул:

— Посмотри! Они доверчивы, как котята! Это их мамаша, наверное, — неуверенно добавил парень и снова воодушевленно заявил. — Представляешь, как я сначала перепугался! А потом смотрю, это страшилище мою руку освободило и давай об нее тереться да мурлыкать! Тут только до меня и дошло, что оно ласки просит! И представляешь, этот паук сразу стал таким симпатичным! Смотри, как он глазками довольно крутит! А эти паучата? Это цирк какой-то! Хорошо я понял, что эта мамаша меня сюда зовет, она так жалобно попискивала и отбегала. Потом опять ко мне подбежит, голову подсунет под руку, чтобы я ее погладил, и опять отбежит и свистит мне, мол: "Иди за мной!" Я и пошел! Правда сюда забираться непросто было, но и не особенно трудно, — он внезапно остановился и вскрикнул. — Слушай! Слетай за Сашенькой, она же, наверно вся перепугалась!

— Вот болван! — непонятно кому адресуя ругательство, крикнул Женька и исчез с ветки. Вскоре он проявился там же вместе с Сашей. Она не стала кокетничать и изображать дамских страхов перед насекомыми и, сразу ухватившись за ветви, перешла поближе к Алексу и семейству славных мохнатых чудовищ. Правда, на страшилищ они больше не тянули даже в недоверчивых Женькиных глазах. Он и сам, не удержавшись, примкнул к компании и не заметил, как стал умиленно наглаживать и начесывать маленьких и немаленьких мохнатых друзей.

— А чем же они питаются, если тебя не тронули? Хотя, если бы это был настоящие пауки, то и питаться могли бы только насекомыми, — озадачился Женька, водя ладонью по шелковой шерсти мохнатого тельца и стараясь не угодить рукой в какой-нибудь из восьми глаз.

— Я не знаю точно, но мне кажется, они питаются мелкими птичками. Смотри, какая здесь тишина — наверно все глупые пичуги уже отсюда повыведены, — предположил Алекс.

— Фу, как нехорошо! — возмутилась Саша, смотря на мамашу или папашу (кто их разберет?) этого семейства.

— Брось эти человеческие капризы! — усмехнулся Женька. — Ты знаешь, сколько средняя кошка за свою жизнь передушит мышек, белочек и птичек? От этого котята не становятся страшней.

— Да, ты прав, нет смысла ругать природу, — согласилась Сашенька. — А почему они должны питаться одними мухами?

— Настоящие пауки переваривают жертву, впрыскивая в нее желудочный сок, а это возможно только в отношении таких же, как они животных, обладающих экзоскелетом.

Но мухами такую махину не прокормишь, значит, они все-таки не настоящие пауки.

Да, будь этот паучок покрупней, да не люби так ласку, он вполне мог бы и перекусить Алексом. Причем, это нисколько не отменяет миролюбивость его характера — кушать-то всем хочется!

— Ну, ты хватил! — рассмеялся Алекс.

— А что ты смеешься? Сам-то что на завтрак сегодня ел? Рыбку. А чем в принципе рыба для тебя отличается от птички для паука? Ну, а если паук большой, то ему и еды надо побольше…

— Вы тут до вечера собрались паучинную философию разводить?! — рассмеялась Саша.

— Не пора ли двигаться, Лешего искать?

— Пора, только договоримся об имидже, — возразил Женька.

— О чем? — переспросил Алекс.

— Ну, о том, под кого мы будем косить, то есть выпендриваться. Я думаю, с нашим теперешним запасом «слов» мы вполне сойдем за свободных бродячих магов. Кстати, вы помните все "слова"?

Ребята начали повторять шепотом все, что знали, не вкладывая «усилий» в свое колдовство. Женька внимательно слушал и в заключении сказал:

— Отлично, но если меня нет рядом, используйте слово невидимости в первую очередь — так вы хоть удрать от опасности сумеете. А если я буду близко — то лучше зеркало. А то мне вас не найти будет, чтобы на изнанку выдернуть.

— Ну что, пошли? — Алексу явно не терпелось. — Только, как через паутину пролезть?

— Ну, давайте я вас еще раз через изнанку протащу! — предложил Женька.

Ребята не отказались и он, поднатужившись, выдернул с реала Сашеньку, перенес ее за пределы дубравы и проделал ту же манипуляцию с Алексом. Это оказалось неожиданно тяжело — два подряд вытаскивания и тут же возвращения в полной амуниции потребовали слишком больших усилий за короткий отрезок времени. Но на этом проблемы не кончились. Когда Женька появился с Алексом рядом с Сашенькой, та озабоченно разглядывала свои руки и пыталась вытереть их об одежду.

— Что с тобой? — не менее озабоченно спросил ее Алекс.

— Да вот, не пойму. Руки как будто немного липкими стали. Может от паутины или пауков следы остались?

Алекс озадаченно посмотрел на свои руки и, потрогав одежду на себе, сказал:

— Действительно, словно кожа размякла. Но, кажется, и одежда какая-то мягкая стала. Но я хорошо помню, как этот паук ловко меня от паутины освободил — ничего липкого на мне не осталось.

— А мне кажется, я догадываюсь, что произошло! — нахмурился Женька. — Пауки тут ни при чем. Это я виноват. Вернее, вам противопоказано часто выходить на изнанку.

Ваше тело не выдерживает. Мир теряет контроль над вами, и поэтому ваше воплощение начинает давать сбой. Если вы «затвердеете» в ближайшее время, значит это восстановимо, но если нет, то я боюсь вас больше вытаскивать на изнанку.

Ведь каждый раз я повторно вырываю кодированную и интегрированную в мир информацию и снова насильно туда ее ввожу против всяких правил. Сейчас меня больше всего беспокоит — что с вами делать?