Дженнифер Роберсон - Певец меча

Я нахмурился, глядя вниз, на спящую Дел, потом наклонился, чтобы дотянуться до перевязи и меча…

И хорошо, что я это сделал – по долине пронеслось эхо леденящего кровь крика и шумная группа всадников перевалила через гребень ближайшего холма.

Они приближались, чтобы убить. Вынув из ножен мечи.

Утро начиналось жутковато. Я и Дел (она просыпается быстро, хвала валхайлу, когда на карту ставятся наши жизни) встали спина к спине, мечи наготове, ноги расставлены, острия клинков дразнят воздух, и тщетно пытались понять, что происходит и почему. Мы стояли на земле, противники имели численное преимущество – четверо против двоих – но мы сражались и в худшем соотношении и побеждали. И в худших условиях тоже.

Всадники атаковали нас не сразу. Они приближались, завывая, развевались Южные шелка и сверкали медные украшения. Солнечные лучи играли на стали клинков. Атакующие окружили нас, зажимая в живое кольцо конской плоти, потом придержали лошадей и остановились.

Темные Южные лица. Черные волосы, карие глаза, белые зубы – множество белых зубов. Южане усмехались сверху, сидя на фыркающих лошадях, явно довольные собой.

Борджуни, самые настоящие, без зачатков совести. Почему они направились к Северу от Границы я не знал, но чувствовал, что они нам об этом еще расскажут.

Аиды, сказал я себе, они хотят сначала поиграть с нами.

Дел начала дрожать. Я чувствовал, что это не страх, а переживания гораздо более сильные.

– Это они, – прошептала Дел, – точно они… Я помню их лица.

Мы могли выиграть этот бой только перехватив у них инициативу, а если Дел собралась кинуться на них сломя голову, наши шансы резко падали.

– Баска, подожди, – предупредил я. – Имей терпение. Я обещаю, ты еще отыграешься.

– Тигр…

– Просто подожди, – но я ждать не стал. Дружески улыбаясь, я поднял лицо к Южным падальщикам. – Из Харкихала? – небрежно поинтересовался я. – Охотитесь за кем-то?

Один из них кивнул. У него был приплюснутый нос и шрам через щеку.

– Женщина убила нашего друга.

– В круге или из-за угла?

Он повернул голову и сплюнул.

Я кивнул и спокойно заключил:

– В круге. Застряло у тебя в глотке, не так ли? Не можешь пережить, что женщина справилась с мужчиной? Что женщина победила твоего друга?

– Тигр…

– Подожди, Дел. Сейчас разговаривают мужчины с Юга.

Я почувствовал, как Дел напряглась, но она промолчала. Я улыбнулся оратору с разбитым носом.

– Ну? А вы здесь по делу? Или ищите развлечений?

Четверо мужчин переглянулись.

– Ближе к делу, – предложил я. – Вас послал Аджани?

Вождь борджуни со шрамом снова сплюнул.

– Не стоит Аджани беспокоиться из-за такого козьего отродья как ты. Мы сами позаботимся о тебе.

– Подумайте еще разок, – предложил я. – Поблагодарит ли вас Аджани за то, что вы украли у него бой с Песчаным Тигром?

На это раз они переглядывались подольше и взгляды были испуганные. Все четверо начали хмуриться. Я использовал единственное подходящее оружие

– затронул гордость борджуни.

Я кивнул в направлении Дел.

– Ваш друг и эта женщина красиво танцевали в круге. Он показал себя достойным бойцом и весь Харкихал подтвердит это. Эта женщина – танцор меча, как и я. Наши танцы всегда красивы.

Южанам это пришлось не по вкусу. Темные лица помрачнели. Лошади беспокойно переступали, звеня украшениями.

– Разве Аджани не честный человек? – продолжил я (Дел яростно выдохнула). – Разве он не любит честный бой?

Я знал, что пока мы разговариваем, они не нападут. Я хотел застать их врасплох, чтобы уровнять шансы.

– Я слышал, что Аджани ценит мужество, независимо от того, кто его проявляет.

Южане не могли не согласиться. Люди легко покупаются на лесть.

Они нахмурились сильнее, вождь пробормотал что-то остальным и заставил свою лошадь сделать шаг вперед.

– Аджани честен. Аджани полон мужества. Ничто не доставляет Аджани такого наслаждения, как красивый бой.

– Даже если это бой между мужчиной и женщиной?

Он посмотрел на Дел.

– Аджани не сражается с женщинами.

– Нет… Он только крадет их, – я улыбнулся, старательно наступая Дел на ногу. – Это достойно Аджани.

– Сегодня у Аджани достоинства не больше, чем шесть лет назад, – бросила Дел, – и у вас тоже, – она сделала шаг вперед и посмотрела на Южан поверх клинка. – Не помните девчонку, которая убежала от вас почти шесть лет назад? Невинную Северную баску, которую Аджани взял себе, а потом упустил, потому что стал самонадеян, считая, что запугал ее?

Они ничего не ответили, разглядывая Дел. По их лицам я понял, что они начали вспоминать.

– Вы должны помнить, – ее голос дрожал от ярости. – Вы дрались из-за меня, все вы, когда остальные были уже мертвы, пока Аджани не остановил вас и не взял меня себе, – Дел повернулась, чтобы сплюнуть – на Юге это воспринималось как тяжелое оскорбление. – Я здесь из-за вас. Из-за вас ваш друг мертв. И не вините в его смерти и в вашей никого, кроме себя.

За пять лет девочка становится женщиной, она сильно меняется. Дел тоже изменилась, но не так, как это происходит со всеми, и вынудила ее к этому трагедия. Отчаяние заставило Дел бороться. И еще ярость и ненависть. И нестираемые воспоминания.

Теперь прошлое снова стояло у нее перед глазами, все чувства легко читались на ее лице. Их лица тоже изменились: они вспомнили.

Годы больше не отделяли от них день убийства.

– Где Аджани? – мягко спросила Дел. – Мне нужен только он. Вы для меня – козье дерьмо.

Их лица потемнели, глаза вспыхнули, Южные оскорбления сорвались с их губ. Но они ей ничего не ответили, что меня удивило, и Дел начала петь.

Нежная, мягкая песня, полная смысла. Я слышал ее раньше, во сне и наяву, и знал, что она означала. Песня смерти, песня жизни, обещание начала и конца одновременно для тех, кто стоял перед женщиной.

Дел пела, а они пошли вперед, чего она и дожидалась. Но они двигались медленно. Слишком медленно. Бореал ожила в руках Дел и было уже слишком поздно для мужчин с обычными мечами. Для мужчин с обычной ненавистью. Слишком поздно для мужчин, которые никогда не сталкивались с яватмой.

Слишком поздно даже для меня. Потому что Дел и ее меч зажгли всю долину и разрезали воздух, призывая яростную баньши-бурю из смертоносных Северных высот, где вечно правит зима.

…холод…

– Нет, Дел, – пытался объяснить я, – я не враг.

Но даже если она услышала меня, даже если она узнала меня, она этого не показала. Ее миром стала Бореал.

Моим миром стала боль. Боль и скованность, и огонь в костях, пробегавший через все мои суставы и каждый мускул и даже застывшую плоть. Воздух был раскален, а я дрожал, трясся, зубы стучали так, что прокусили нижнюю губу, но мне было все равно, хотя кровь заливала рот, стекала по подбородку, капала на шею… Она была такой горячей, эта кровь… такой горячей…