Анна Клименко - Тень Арднейра

Подняли бокалы.

– Я предлагаю выпить за Орден, – провозгласил торговец, сопроводив свою короткую речь многозначительным позвякиванием браслетов.

Вейра удивленно моргнула. Происходящее все больше и больше напоминало ей события одного модного романа, писанного исключительно для молодых и романтично настроенных девиц.

– Тоэс, – Жильер выразительно кивнул на нее, – может быть, не стоит?..

В темных глазках иххорца мелькнуло сомнение.

– Отчего же? Юная госпожа выглядит достаточно здравомыслящей молодой женщиной. И, к тому же, ты сам говорил, что она видела жертвоприношение на могильнике.

Жильер отпил из бокала.

– Не женское это дело…

– Это дело всех нас, если мы хотим когда-нибудь освободиться, – сухо заключил Тоэс Мор, – за Орден! За свободу!

Он махом осушил бокал и только после этого соизволил обратиться к Вейре. Куда только делась напускная беззаотность! В темных глазках появился недобрый блеск.

– Я понимаю, душенька, что все сказанное здесь – пока что пустой звук. Но, раз уж Жильер выбрал вас, то считаю своим священным долгом пояснить: Орден был создан для того, чтобы бороться с эргами и одержать победу. Для того, чтобы люди стали свободными, и чтобы никто и никогда больше не погиб под мечом таверса на могильнике. Само собой, имеется и тот, кто ведет нас и наставляет. Наш Учитель, великий человек и пророк… Я же – скромный последователь, ученик, и прибыл в Саквейр с тайной миссией… Избавить жителей этих благословенных Небом земель от лорда Тиорина Элнайра.

Вейра молчала. Задавать вопросы вроде «а как вы это сделаете? Как сможете убить эрга, который вот уже несколько десятилетий не появляется в подвластных ему землях и предпочитает сидеть в недрах Айрун-ха?» казалось глупым.

Тоэс Мор широко улыбнулся, демонстрируя не очень-то белые зубы.

– Вот видишь, Жильер, у тебя умная и понятливая невеста. Она знает, что мы – за правое дело. И наверняка согласится помочь…

– Только если это не будет для нее опасным, – Жильер нервно теребил салфетку, – я не потерплю, чтобы ты впутал Вейру куда не следует.

– Ох, прошу прощения, – подвижный нос торговца сморщился, отчего тот сделался окончательно похожим на ежа. Оскалившегося ежа. – Но разве не для этого ты привел ее сюда?

В тот миг Вейре показалось, что Жильер сейчас встанет, возьмет ее за руку – и они вместе покинут этот странный дом и его не менее странного хозяина. Но ничего подобного не произошло: Жильер внимательно посмотрел на нее.

– Вейра, скажи, ты готова быть с нами? Готова бороться за свободу Саквейра?

Она в замешательстве поковырялась в стынущем плове. Сейчас… нужно было дать ответ, который, быть может, изменит всю ее судьбу…

Заглянув в чистые и холодные глаза Жильера, она увидела мольбу. А еще непонятный страх – не за себя, за нее…

– Похоже, у меня и выбор-то невелик.

– Вот и ладно, – Тоэс Мор расслабленно откинулся на резную спинку стула, – Учитель мудр и ничего не бывает просто так.

Это был донельзя странный ужин. Засиделись до поздней ночи, отчего потом ворчал Мильор Лонс, взывая к рассудительности дочери. Говорили о многом – о том, что было, и о том, что есть, и что могло бы быть, если избавиться от эргов. Вейра не понимала и половины сказанного; это настораживало и пугало ее. Особенно не нравились ей туманные намеки на некоего Учителя, который так мудр и всезнающ, что Вейра даже задумалась – а откуда, простите, он черпает столь восхваляемую мудрость? Но спросить она не решилась, опасаясь гнева Тоэса Мора, который уже был весьма навеселе. Потом, возвращаясь домой, Вейра только и спросила Жильера:

– Зачем тебе все это? Мне не нравится этот человек. Вот увидишь, от него будут только беды.

Жильер пожал плечами.

– Я так не думаю. Просто… надо быть очень осторожными, Вейра.

– Да, но…

Она хотела возразить. Сказать, что ей совершенно не нравится идея вступления в Орден, не нравится то, что отныне им придется так или иначе следовать приказам никогда не виденного Учителя… В конце концов, совершенно не нравится торговец пряностями, окзавшийся вовсе не торговцем на самом деле… Но Жильер опередил ее. Обнял за талию и поцеловал – в первый раз за все время их знакомства.

– Мы разбудим эти земли, – уверенно сказал он в темноту летней ночи, – обязательно. И ты сама поймешь, как было все неправильно.

Лорд Саквейра Тиорин Элнайр наблюдал за тем, как таверсы деловито восстанавливают портик. Последний разлив лавы напрочь смыл и колонны, и высеченных из гранита воительниц. Слава Первородному пламени, отцу всех эргов, возрождающая купель осталась невредима, иначе пришлось бы создавать новую, а на это уходит никак не меньше полувека…

Таверсы, помахивая колючими хвостами, возились среди еще не остывших, дымящихся камней, всем видом своим напоминая обычных ящериц; лава вернулась в прежнее русло, успокаивалась, бралась черной коркой. Тиорин еще раз оглядел купель – кажется, с ней все было в порядке – и отошел от дыры в гранитной стене, которая Бездна ведает сколько лет с успехом выполняла обязанности окна.

В конце концов, разливы случаются часто, да и нет в этом ничего удивительного, если дворец владыки построен на уснувшем вулкане.

– Тиорин.

Эрг раздраженно передернул плечами.

– Плохие времена настают, Тиорин Элнайр. Ты же – глух и слеп, а будущее твое скрыто тенью…

Он обреченно вздохнул. Все дело в том, что Оракул, обитающий в Айрун-ха едва ли не с начала времен и почти всегда хранящий презрительное молчание, пару дней назад забеспокоился – и начал предсказывать. Причем делал он это с таким воодушевлением, что за короткий промежуток времени изрек больше, нежели за все предшествующие столения.

Оракул бормотал, не замолкая ни днем, ни ночью. Его вязкий, тяжелый в восприятии мыслепоток сочился сквозь гранит, окутывая гору Айрун-ха невидимым коконом и тревожа клан таверсов. На все просьбы помолчать – или хотя бы разъяснить туманные изречения он отвечал еще более путаными фразами и странными рисунками на стенах пещеры. И даже когда Тиорин, окончательно потеряв самообладание, пригрозил раз и навсегда избавиться от надоедливого провидца, Оракул не замолчал, продолжая расплескивать по подземной части дворца тревожные мысли о неведомом.

Все это было странно. И неприятно. У Тиорина пару раз мелькнула мысль о том, что, быть может, не так уж и крепок сон старших эргов, или же кто-нибудь осмелился покуситься на целостность могильников… Но он тут же, образно выражаясь, раздавил ее каблуком: жертвы приносились своевременно, а, следовательно, пленники курганов продолжали пребывать в состоянии крепкого сна, так похожего на смерть.