Дэвид Геммел - Вечный ястреб

— Ну-ну, голубка, все хорошо. Я не хотел тебя пугать. Не надо бояться Леннокса, он хоть и большой, да не злой. — Он гладил девочку по голове, а та прятала лицо в козью шерсть у него на груди.

У костра их тут же окружили и начали задавать вопросы.

— Она сильно напугана, — тихо проговорил Леннокс. — Наверное, потеряла в лесу родителей. Или аэниры убили их, — добавил он одними губами.

Гвалчмай, которого все дети любили, попытался разговорить девочку, но та еще глубже зарылась в лохматый кафтан своего спасителя.

— Никогда еще не видел ребенка в таком ужасе, — заметил Агвейн.

— Ты откуда? Расскажи дяде Ленноксу. — Девочка упорно молчала. — Я ее не знаю — а ты, Гвалч?

— Я тоже. Непонятно, чья она — паллидская, хестенская или даже фарленская. А может, и вовсе с хутора какого-нибудь, с окраин.

— С собой мы ее взять не можем, — вмешался Ридан. — Кому-то придется отнести ее на Валлон.

— Утром снесу, — вызвался Леннокс.

Все улеглись спать, девочка тоже заснула. Леннокс сидел спиной к валуну, держа ее на руках. Эта нежданная забота только радовала его. Дети всегда его сторонились — уж очень он был громадный, как объяснял ему Лейн, — а сам он любил маленьких и грустил из-за этого.

Во сне лицо девочки разгладилось, но ручонка все так же крепко цеплялась за козий кафтан. Леннокс откинул с ее глаз светлые прядки. Хорошенькая, как куколка. Он закутал ее в одеяло.

«Может, это и есть самый важный миг моей жизни», — вдруг пришло ему в голову.

Не склонный обычно к отвлеченным размышлениям, он не мог не думать об этом ребенке. Такая крошка — и столько, должно быть, перенесла. Но стоило ему, большому и сильному, взять ее на руки, как ее страх прошел — разве есть в жизни что-то важнее этого?

Если ее родители живы и пробираются на Валлон, они, должно быть, с ума сходят от беспокойства. Но как быть, если они погибли?

Леннокс поразмыслил еще немного и решил, что отдаст девочку Маэри. У нее только один ребенок, она охотно примет малютку и будет ее любить.

Девочка зевнула, открыла карие глазки.

— Ну как, лучше тебе? — улыбнулся ей Леннокс.

— Ты не мой папа.

— Нет, я твой дядя Леннокс.

— Папу волки съели. — Слезы блеснули у нее на глазах. — И Ярику тоже.

— Волки?

— Большие, как ты.

— Тебе приснилось, малютка. Таких волков, как я, не бывает.

— Бывает. Они и за мной гнались, съесть хотели.

— Дядя Леннокс им не позволит. Ты спи, утром поговорим.

— Ты знаешь моего папу?

— Нет. Он, наверное, очень хороший.

— Он с нами играл.

— А где твоя мама?

— Чужие люди с мечами утащили ее. У нее кровь шла.

— Теперь уже все хорошо. Дядя Леннокс самый сильный на свете. Не бойся.

— Сильнее волков?

— Конечно, милая. Клянусь, пока ты со мной, ничего худого с тобой не случится. Веришь? — Девочка улыбнулась, сунула в рот большой палец, задремала опять.

Красные глаза следили из зарослей, как догорает костер.

Талиесен спустился с Касваллоном глубоко в подземелье, в каморку со стенами из золота и серебра. Комнату наполнял мягкий свет, идущий непонятно откуда. Друид, указав Касваллону на стул, обитый белой кожей, сам сел на дубовый стол.

— Это мое святилище. Отсюда я слежу за Фарленом и делаю записи, которые, пока я жив, никто не прочтет. — Талиесен махнул рукой в сторону полок, занимающих стены от пола до потолка — там не было книг, только серебряные цилиндрики. На дальней стене висели листы бумаги с диковинными чертежами и знаками.

— Что здесь изображено? — спросил Касваллон.

— Нити времени. Все мои попытки спасти Сигурни зарисованы здесь.

— А звезды что значат?

— Всякий раз, когда Сигурни умирает, я помечаю место и пробую новую Нить. Это очень сложно, Касваллон, не пытайся это постичь.

— Когда я должен отправиться на поиски королевы?

— Как только будешь готов.

— Я готов.

— Тогда смотри. — Друид открыл потайную нишу у двери. Крышка стола откинулась. На поднявшемся из-под нее экране появилось изображение обнесенного стенами города. — Это Цитадель, где сейчас — говоря относительно — живет королева.

— Как сотворено это чудо?

— Это всего лишь картинка. Там теперь лето. Сигурни выиграла большое сражение, вернулась на север и празднует со своими капитанами победу. Враг временно отброшен назад, но чужеземный король вновь собирает против нее огромное войско. Запомни вот что: когда мы встретимся с тобой по ту сторону Врат, не расспрашивай меня о событиях этого времени. Не упоминай об аэнирском нашествии.

— Я не понимаю тебя.

— Просто доверься мне, — вздохнув, попросил друид. — В других… реальностях наша встреча уже состоялась, и не один раз. Все запуталось, и рассматривать вероятные будущие становится все труднее.

Касваллон заглянул в темные глаза Талиесена.

— В тех других реальностях я уже умер, верно?

— Верно, — признался друид. — Ты не раздумал отправляться туда?

— Можем ли мы победить, если я останусь?

— Нет.

— Тогда отправляемся.

Талиесен погасил изображение города, и они поднялись наверх, к Вратам из черного мрамора.

Мэг, ожидавшая там, со слезами обняла и поцеловала мужа.

— Ты говорил верно: наш мир изменился.

— Мы сделаем его прежним.

— Вряд ли. Даже если ты побьешь аэниров, он все-таки будет не совсем таким, как был раньше.

— Но одно останется неизменным. Я любил тебя, люблю и буду любить.

— Я кое-что приготовила для тебя. — Мэг взяла со спинки стула замшевую рубашку. Грудь украшала искусно сделанная накладка из красной кожи — раскинувший крылья ястреб. — Чтобы при встрече с королевой ты выглядел подобающе.

Касваллон скинул шерстяную рубашку и надел новую. Она сидела на нем как влитая.

К ним приблизились Маггриг и Леофас.

— Уверен ли ты, что поступаешь правильно, Касваллон? — спросил Леофас.

— Нет, — честно признался тот. — Но Талиесен уверен, а я ничего другого придумать не в состоянии.

— Тогда удачи, и да хранят тебя боги. — Они обменялись рукопожатием.

Талиесен вошел под арку, воздел руки, запел. Вид на Фарлен сменился незнакомой холмистой равниной с городом вдалеке.

— Он вернется, — заверил Маггриг, обняв Мэг за плечи.

Касваллон ступил в проем и исчез, а на месте Врат выросла глухая стена. Мэг потрогала серый камень.

Касваллон стоял на лесной поляне. Лучи заходящего солнца пронизывали ветви могучих дубов, на каждом дереве пели птицы — но никакого города вдали не было, а Врата исчезли бесследно.

Он потыкал в воздух мечом, ничего не нашел и сел на узловатый дубовый корень. Он не имел понятия, куда идти и что делать дальше.

Вскоре поблизости раздались какие-то крики. Касваллон запомнил место, где находился сейчас, и пошел туда, где слышались голоса. Быть может, Врата перенесли его слишком далеко, и город теперь в другой стороне. На волшебной картине за Цитаделью вроде бы виднелся какой-то лес.