А. Котенко - Отдел странных явлений: Тайны Черной Земли

— Вам известно о замыслах моего советника, раз вы смеете обвинять его в таких прегрешениях? И вообще, да будет вам известно, у меня еще есть Неб.

— Неб? — повел бровью Иван.

Похоже, это тот самый парень, что свел с ума его сестру. Очень интересно. Фараон ограничился сухой информацией о своем верном слуге: его ровесник и лучший друг, митанниец по происхождению, большую часть времени проводит в городе и узнает о жизни людей. Никому не известно об истинном происхождении этого юноши, и никто в Уасете не в курсе, чем занимается этот богатенький бездельник. Судя по рассказам Неба, правитель сделал вывод, будто люди считают того завсегдатаем веселого дома и бесшабашным молодым человеком, прожигающим наследство обеспеченного отца. Но на самом деле работа Неба заслуживала высочайшей оплаты.

— Шпион, значится, — сделал вывод программист, — агент и соглядатай. А мне нравится этот ваш ход. Наверняка и в случае вашей смерти этот человек женится на царице?

— Да что вы заладили о моей безвременной кончине, — вспылил Тутанхамон, — боги тоже не глухие, услышат еще, а я жить хочу!

— Думаю! — Иван не лгал. — Я только проанализировал сложившуюся ситуацию. Кстати, можете передать вашему Небу один совет от чужеземного агента?

— Пожалуйста, — на лице фараона играла счастливая улыбка, будто его ушами слушал сам Неб.

— Женщина — злейший враг шпиона. Ни в коем случае не допускайте, чтобы ваш золотой паренек влюбился. Разболтает ведь все секреты царского двора какой-нибудь чужестранке!

Даже через слой хны было заметно, что Тутанхамон покраснел. Он вжался спиной в подушки и запричитал, что Неб — человек рассудительный, на женщин не падкий и свое дело знает.

Зато Ваня знал, что делает. Маша, конечно, девушка хорошая, и узнала она от друга много полезного. Но программист понимал, что сестра вряд ли будет счастлива со шпионом, даже если случится невероятное, и судьба дарует им совместную жизнь. Кроме того, если Неб был настолько опытен, как его расхваливал Тутанхамон, вряд ли он способен полюбить девушку всем сердцем. Подобные отношения надо прекращать как можно скорее, чтобы не такой сильной оказалась горечь разочарования. Машу не остановить, она во власти чувств, а фараон на своего слугу способен и повлиять.

— А с какой стати ты делаешь такие советы, чужестранец? — искоса глядя на Ивана поинтересовался правитель.

— Да так, просто, — пожал плечами студент, не выдавая истинных эмоций. — Кстати, а украденные серьги вашей жены, как считаете, чьих рук дело?

— Без понятия, — передернул плечами фараон, — одно могу сказать точно: мне не жалко, если слуги продадут их на рынке или ими будет восхищаться тайный поклонник любимой сестры, но если украшение окажется в руках мага, который колдует над куклами — жди беды.

Ваня немного читал о предметной магии в курсе молодого бойца ОСЯ. Там говорилось, что подобный вид колдовства — подвид инфернальных проклятий, направленных против человека. Для активации чаще всего необходима личная вещь жертвы или капля ее крови. Чтобы усилить действие колдовства, маги иногда лепили кукол, олицетворяющих проклятого.

— Кукла, вещь и кровь девственницы — мгновенная смерть, — рассказал Тутанхамон, — если без крови, то неприятности и боли будут преследовать до тех пор, пока колдун не извлечет из куклы иглы. Если долго не вынимать — тоже жертва умрет, но из-за болезни.

Единственной подозреваемой в краже сережек для программиста была его любимая. Интересно, а какой у нее нашелся мотив для причинения вреда жене фараона.

— Она мстительна, — объяснил сомнения парня Тутанхамон и встал с подушек. — А теперь ступай за мной.

Он взял трость и поковылял к двери, за которой его дожидались телохранители.

— Можно еще один вопрос? — поднимаясь, полюбопытствовал Иван.

— Да?

— Вывихнутое колено — это тоже происки дворцовых интриганов?

— Несчастный случай. Сам виноват.

Головная боль застала Анхесенпаамон врасплох, когда она нежилась в спасительной тени пальм рядом с бассейном в царском саду. Служанка Мерит принесла госпоже полную чашу винограда, и та наслаждалась сладким вкусом сочных ягод. Как вдруг правительнице показалось, будто некто невидимый вогнал ей в голову медный штырь от виска до виска. Девушка ахнула и зажмурилась. На мгновение боль стихла, но вскоре вернулась с удвоенной силой, что царица даже выронила виноградину и схватилась за голову.

Служанка тут же кинулась к Анхесенпаамон, но та лишь отмахнулась:

— Принеси маку, — слабым голосом попросила царица, ложась на спину.

Она смотрела на лазурное небо, чуть видимое из-за широких листьев пальм, и тяжело дышала. А по штырю в голове уже били своими молотами незримые кузнецы. Боль пульсировала и не давала думать ни о чем, кроме нее.

Маковая настойка помогла, но слабо. Немного отпустило, но потом невыносимая боль вернулась, и царице пришлось свернуться клубочком, прижав ноги ко лбу.

— Не беременны ли вы, госпожа? — хлопотала вокруг нее верная Мерит.

Подоспевший на зов служанки дворцовый лекарь просил царицу расслабиться, и лечь на спину, но Анхесенпаамон только стонала и каталась по тюфяку.

Боль прошла так же внезапно, как и появилась. Измученная правительница медленно поднялась на локтях и прохрипела служанке:

— Найди Сенеба, пусть соберет паланкин, я еду в город.

— Госпожа, если вы считаете себя здоровой, то я смею с вами не согласиться, — придворный лекарь придержал за руку служанку, пока не услышал в ответ:

— Это проклятье, мне срочно нужно в храм, чтобы жрица наложила на меня защитные чары.

— Вы уверены? Позвольте мне изучить мету [27] Мету — каналы в человеческом теле, согласно представлениям древнеегипетских целителей задачей врача является не допустить их закупорки во избежание застойных явлений в теле. .

— Господин Синухе [28] Придворный лекарь Синухе — главный персонаж романа Мики Валтари 'Египтянин' — лечил Эхнатона и его преемников, а далее и Эйе, и Хоремхеба. , я уверена, меня прокляли, и пока не поздно позвольте мне защититься.

— Как бы не оказалось поздно потом лечиться, — с укоризной в голосе предупредил доктор.

— Все будет хорошо, мой лекарь, — она крепко обняла его, словно то был не придворный врачеватель, а ее родной отец.

И тут боль снова пронзила виски царицы. Владычица отошла к ближайшей пальме и уткнулась лбом в ствол. Немного помогло.

— Я приготовлю маковую настойку, — не унимался лекарь, понимая, что только он хоть как-то способен помочь госпоже.

— Паланкин, пожалуйста, ради всех богов, — еле шевеля губами, прошептала царица.

Ее просьбу исполнили очень быстро. Когда Анхесенпаамон садилась на подушки в паланкине, боль снова отступила, и она даже нашла в себе силы улыбнуться доктору Синухе, протянувшего чашу с крепкой настойкой.