Генри Олди - Мессия очищает диск

– Вот сегодня под утро, – судья понизил голос до громкого шепота, однако все находившиеся в допросной зале прекрасно его слышали, – Сингэ поведал мне, что нынешней ночью принц Чжоу занимался любовью со своей новой фавориткой – той, у которой на левом бедре родинка, похожая на бабочку! Так вот, поначалу они сыграли в «ласточку в бурю», потом – в «хромого даоса, укрощающего тигра», ну а во время услады принца прервал начальник охраны Лу А-лунь, явившийся к Чжоу-вану со срочным донесением! Вот я и думаю, господин старший дознатчик: откуда бы Сингэ Третьему все это знать?..

Голубой Писец увлеченно шуршал кисточкой в своем углу.

Сингэ Третьего притащили лишь через час после того, как судья снова оказался в камере. Сюцай был избит до полусмерти и жалобно стонал. Несколько раз он порывался что-то сказать своему бывшему начальнику, но, натыкаясь на хмурый взгляд выездного следователя, давился готовыми вырваться изо рта словами и поспешно отворачивался, глядя в пол.

Правильно делал – ибо у судьи чесалась не только исхлестанная батогами спина, но и кулаки!

Выездной следователь долго ворочался на прелой соломе, стараясь не бередить рубцы от ударов, – и сам не заметил, как заснул еще задолго до того, как стемнело.

Впрочем, в камере, которую он делил с сюцаем, царила вечная ночь.

– Приветствую достойного сянъигуна! – Владыка Янь-ван возник в кабинете сразу после появления в Преисподней самого судьи Бао; за спиной Князя Темного Приказа образовался и его коллега – даосский Владыка Восточного Пика, присоединившийся к приветствиям Янь-вана.

Следующие полчаса выездной следователь только и делал, что кланялся, благодарил Владык за заботу о недостойном канцеляристе – и выслушивал ответные благодарности за успешную работу на поприще предотвращения…

Когда обе стороны утомились и начали слушать вполуха, а славословить вполголоса, Владыка Янь-ван неожиданно поинтересовался, как обстоят у судьи дела наверху.

Несмотря на самый что ни на есть дружелюбный тон Князя Преисподней, выездной следователь мгновенно насторожился и бросил испытующий взгляд на стоявших рядом Владык.

Яньло улыбался невиннейшим образом, но невинность эта казалась слегка натянутой, неестественной, словно Князь Темного Приказа ждал от судьи какого-то вполне определенного ответа и был в этом ответе весьма заинтересован.

А Владыка Восточного Пика с отсутствующим видом смотрел в сторону, что было красноречивее любых слов.

Судья Бао не любил врать, а потому еще раз поблагодарил за заботу и умолк.

– Может быть, вам все же нужна помощь? Там, в мире живых? – ткнул пальцем в потолок Яньло. – Вы изрядно услужили Преисподней, так что не стесняйтесь, говорите!

Бао вспомнил о недвусмысленной угрозе старшего дознатчика относительно его, выездного следователя, семьи. Рот открылся сам собой, чтобы попросить Владыку позаботиться… но в последний момент врожденная осторожность взяла верх: в глазах Янь-вана на миг полыхнул торжествующий (как показалось следователю) огонек.

– В бессчетный раз благодарю сиятельного Владыку за безмерную заботу о позднорожденном, но я и сам справляюсь со всеми делами в Срединном мире.

Яньло слегка нахмурился и тут же начал прощаться, а Владыка Восточного Пика едва заметно усмехнулся – и Бао понял, что поступил правильно.

Наконец Владыки исчезли в ближайшей стене, а судья перевел дух, поспешив усесться в кресло.

Уже привычным жестом выездной следователь прошелся мухобойкой по квадратам стола, управлявшим Оком, наскоро просмотрел первые пять канцелярий, потом вторые пять, ничего подозрительного не обнаружил и откинулся на спинку кресла. В последний момент Бао вспомнил о своей пострадавшей от батогов спине, но боли не было. Наскоро ощупав себя и даже задрав для пущей уверенности одежду, судья убедился: все следы побоев исчезли.

«Ну да, я же сплю!» – вспомнил он, хотя происходящее настойчиво убеждало его в обратном.

Потом на ум вновь пришла угроза старшего дознатчика – и судья поспешно вывел в пустом квадрате:

«Дом судьи Бао в Нинго».

Картинка воссияла в секторе, и выездной следователь прикипел к ней взглядом.

Во дворе его дома растерянно топтались трое стражников из личной охраны Чжоу-вана. Они вяло пытались разговорить слугу Паня; из дверей выглядывали перепуганные и одновременно любопытные мордашки служанок. Больше во дворе никого не было, только на самом краю видимости возвышалось некое странное сооружение. Его судья толком рассмотреть не сумел, но готов был поклясться: еще вчера утром этой штуки во дворе не было!

И почти сразу возникли звуки.

– …Сколько можно, господа солдаты?! – услышал Бао ворчание старого слуги.

– Ничего, повторишь заново господину тунлину – язык не отвалится! – Один из солдат почему-то потер грудь и опасливо покосился в сторону загадочного сооружения.

– Ну, где они?! – Рядом со слугой возник грозный тунлин (старый приятель Бао), то и дело опускавший ладонь на рукоять тяжелой сабли.

– Да я вашим подчиненным, господин тунлин, уже сто раз рассказывал! – плаксиво запричитал слуга Пань. – Исчезли, как есть исчезли! А вы мне не верите!

– Что он бормочет? – обратился тунлин к ближайшему солдату.

– Говорит, что исчезли все! – И солдат снова потер грудь. Только теперь судья, к своему удивлению, обнаружил на мундире стражника, как раз на потираемой груди, грязный отпечаток здоровенного копыта – словно солдата недавно лягнула лошадь или осел.

– Изложи по порядку! – строго приказал тунлин слуге.

И Пань стал излагать по порядку.

– Значит, так: заявляется к нам с утреца осел верхом на даосе Лань Даосине…

– Ты что, пьян?! – возмутился тунлин. – Ты, наверное, хотел сказать: «Даос верхом на осле!»

– В рот не брал, господин тунлин! – обиделся слуга. – Как сказал, так и было: входит отшельник Лань, а на спине у него сидит осел и хвостом обмахивается! Сами видите, какая жарища…

Возгласы осмелевших служанок с крыльца подтвердили правоту слуги.

– Да что ж он, силач-богатырь, твой даос, чтоб ослов на себе таскать?! – Тунлин налился дурной кровью.

– Он не мой, а сам по себе! – На этот раз Пань, похоже, обиделся за даоса.

– Ну и?..

– Ну и пришел. Осла сгрузил, и начал он во дворе алтарь строить.

– Кто – осел?!

– Да нет, святой Лань! Камни из-за пазухи достал, потом глину…

– Он что, все это за пазухой принес?! – Тунлин попался просто на редкость недоверчивый.

– Конечно, принес! За пазухой. Все, кроме осла, – как ребенку, объяснил Пань насупившемуся вояке. – Короче, возвел алтарь (осел ему еще помогал, глину копытами месил!), а потом обошел вокруг алтаря и навалил восемь куч навоза на восемь сторон света.