Виктория Абзалова - Безымянный дракон

До Соно не сразу дошел смысл его слов.

— То есть? — он привстал, — Больше драконов нет?!

— Нет.

— А те, о ком ты… — принц не договорил.

Перл кивнул.

— Может драконы просто ушли очень далеко! Откуда ты знаешь?!

— Знаю, — уронил Перл, снова отворачиваясь к луне.

Соно упал обратно на подушки. Да уж, действительно бесценен! Последний дракон! В голосе Перла была такая обреченная спокойная уверенность, что он сразу поверил.

И известий о драконах давно нет…

Последний… Легенды говорят, что драконы могут жить почти вечно — и всю эту бездну лет жить, зная, что ты — последний из рода?! Соно попытался представить каково это и ощутил вдоль хребта легкий морозец. Раб ли, пленник — всегда живет надеждой на будущее… Наверное, только дракон может вынести знание, что надежды нет. Потому что он — один. И всегда будет один.

На дракона он взглянул уже новыми глазами.

— Не верю! Драконы были всегда и будут всегда!

— Всегда… Так не бывает… — снова улыбнулся Перл.

— Почему ты сказал мне?

— А какой смысл скрывать? — совсем по-человечески пожал плечами дракон.

— Ты согласился — по этому?

Дракон долго молчал, прежде чем ответить:

— Не только…

— Перл, послушай, — Соно был смущен говорить о таких вещах с юнцом, который наверняка еще не был с женщиной, — Драконы же умыкали девиц… И что, неужели…

Перл опять пожал плечами:

— Драконом нужно родиться не телом, а сердцем…

Сильно сказано! Соно снова задумался. И даже вздрогнул, когда Перл заговорил снова.

— Меня все равно не приняли бы…

— Потому что ты был… в плену? Служишь мне?

— Нет.

Против воли Соно ощутил облегчение.

— Дракон считается взрослым, принимает имя — когда становится на крыло, становится достойным для схватки…

— Ну уж у тебя-то схваток было достаточно!

— И все из них я проиграл!

Соно почувствовал угрызения совести: мало чести в том, что бы скрутить истощенного голодом и неволей мальчишку — пусть и дракона! А смог бы он сам так же неистово раз за разом бросаться на тех, кто его пленил? Даже зная о бесполезности таких попыток…

— Ни одна из них не была честной! — признал Соно.

— Жизнь не бывает честной. Так что… прости — я не совсем настоящий дракон! Я слишком слаб!

Принц поднялся и подошел к своему дракону. Дракону? Мальчишке, который боится быть драконом, боится летать, и сам себя считает позором для рода… Последнему из этого самого рода… Смутное тяжкое подсердечное чувство, которое он так долго гнал от себя — наконец оформилось.

— Ты хотел умереть… потому что нет большего позора для дракона, чем слабость…

— Мне все равно оставалось не долго… А ты предложил мне свое сердце, как будто я достоин его! — Перл закусил губы, что бы они не дрожали.

Соно развернул его к себе, заставляя смотреть в глаза.

— Достоин! Ты — достоин! Оно твое…

В устремленных на него глазах были растерянность и смятение…

Принц был испуган и смущен тем, на что внезапно обнаружил себя способным. Он прилагал громадные усилия, что бы не признаваться в этом никому — в первую очередь себе. А особенно — Перлу, ибо уже достаточно знал, что бы понимать: его покровительство для дракона было бы тягчайшим оскорблением!

Но к непосредственному и диковатому юноше, он вдруг испытал полностью захватившее его чувство, для которого у него не было названия.

Жалость? Но дракон одновременно восхищал его и вызывал зависть: каким-то образом он умудрялся быть совершенно независим от внешних обстоятельств. Его не интересовали выгоды его нынешнего положения любимца, и не трогала окружающая роскошь, как раньше не смогли сломить лишения. Хотя некоторые преимущества Перл все же ценил — почти полную свободу передвижения и возможность пользоваться купальней в любое время. Пошутивший над этой его склонностью Соно, сравнивший его с одалисками, был осажен спокойным замечанием:

— Запах: чем меньше ты пахнешь — тем ближе подпустит добыча. И потом, это приятно, разве нет?

Дракон мог откровенно зевать, не считая нужным скрывать скуку на церемониалах, в которых был обязан принимать участие Соно, как наместник и принц. Ему не надо было разбираться в чиновничьем крючкотворстве, тем более, что принц знал — они все равно обратят все к собственной выгоде!

А бесконечное преклонение дракона перед совершенством просто поражало. В первый раз, заметив несколько необычную реакцию дракона на танцовщиц, Соно списал это на другое. Когда, повинуясь властному жесту принца и трепеща до самого кончика длинных шелковых рукавов, одна из девушек опустилась перед зачаровано взирающим на их танец Перлом, он спросил:

— Нравится?

— Да… — выдохнул дракон, восторженно следивший за переливами огня на камнях в подвесках к шпилькам в высокой прическе танцовщицы.

— Хочешь, она придет к тебе?

Девушка, едва ли старше самого дракона покачнулась. Наверняка она была бледна, но это скрывали три традиционные краски, положенные женщине: красный для губ, черный для глаз, белый для всего прочего.

— Нет… Она — бабочка… На бабочек — нужно смотреть…

Вздрогнул пристыженный принц. Вздрогнула танцовщица, решившись поднять на дракона удивленный и заинтересованный взгляд…

Точно такое же жадное, слегка удивленное выражение лица Соно увидел, когда мастер фехтования, его собственный учитель, демонстрировал владение саблями — две красавицы порхали и извивались в стремительном танце, подчиняясь направляющим их рукам… Дракон подался вперед всем телом, — только другое, драконье чувство позволяло ему сохранять равновесие… Перл жадно следил за малейшим движение кисти, полуоткрыв рот…

— Сейсиро, — обратился к наставнику принц, взмахивая ненавистным ему веером, лишним в этом климате, — Твое искусство, как и прежде не знает себе равных!

Мастер клинков преклонил колено и опустил голову.

— Научишь его своей науке? — поинтересовался принц, кивая в сторону дракона, сидевшего у его ног.

— ЕГО?!! — холодный режущий взгляд мастера метнулся вслед знаку принца Соно.

Соно не успел даже ощутить гнев, когда жесткая и шершавая ладонь дракона легла на его руку:

— Не надо! Я понял… — поднявшись, Перл поклонился мастеру по воинскому канону.

И ушел, не дождавшись следующего момента, когда лицо мастера станет озадаченным и смятенно-растерянным.

Что бы загладить неловкость, Соно отвел его в оружейную, где Перл совсем потерялся. Но под пристальным взглядом принца, дракон выбрал лишь одно, — кинжал-каму — драгоценный не столько отделкой, сколько качеством стали.

— Он твой… — только и мог сказать Соно, вознагражденный в ответ сияющим взглядом.

Счастливый Перл вертел его в пальцах не менее искусно, чем Сейсиро играл своими саблями.