Виктория Абзалова - Убить дракона

О нет, не уединение тяготило ее. Страх, дракон прав — именно страх разъедал ее душу. Разъедал давно, — с тех пор, как она поняла, что ни люди, ни вещи, к которым ты привязан, не могут быть с тобой всегда и всегда, всегда есть, что терять…

Сейчас — терять ей было уже почти нечего. Только жизнь, честь и последние остатки воли…

В очередной раз провожая взглядом неспешно уходящего дракона, Наир поклялась себе, что по крайней мере страху она себя не отдаст!

И все же не могла отделаться от мысли о судьбе своих предшественниц. Что стало с ними и что ждет ее? Голова раскалывалась от попыток подогнать свои предположения под образ дракона, который по-прежнему вел себя так, как если бы она была не более, чем бродячей прикормленной собакой…

Пытаясь хоть как-то отвлечься, Наир сделала попытку сблизиться со слугами, — то были люди скромные, полностью довольные своей простой жизнью. Однако уже через несколько дней она убедилась, что каждый из них — вещь в себе. Почему стекленеют глаза гиганта Афикла при взгляде на огонь, почему он избегает даже касаться оружия, которое хранилось совершенно открыто в одном их пределов… Откуда взялся здесь, под Миркалем, Шепе с раскосыми угольно-черными глазами… Откуда жуткий шрам на лице Ифины… О нет, они вовсе не были так просты, как казались!

Кто же они и почему пожелали служить дракону? Как бы Наир не презирала праздное людское любопытство, настрадавшись от него в свое время, она не могла держать в узде свое буйно разошедшееся воображение, особенно проявлявшее себя одинокими бессонными ночами в ожидании воли дракона.

Однажды два потока мыслей, все же сошлись друг с другом, и все следующее утро Наир подозрительно вглядывалась в Адду — та выглядела лет на шестьдесят, и вероятнее всего даже в молодости не обладала впечатляющей фигурой, но все же, должно быть была хороша. Не говоря уже о манерах, которые до сих пор выдавали в ней женщину высокого рода.

— Сколько лет ты служишь Хранителю? — поинтересовалась Наир как бы между делом, перенимая узор ее кружева, которое женщина иногда потом продавала в селах и в самом городе.

— Порой кажется, что всю жизнь, — прислужница усмехнулась, — Но на самом деле, я живу здесь тридцать два года.

Больше, чем вся ее жизнь!

— И… почему же ты здесь? — продолжила расспросы Наир.

— Когда-то я задала ему вопрос, ради которого не стоило идти так далеко… — в горькой задумчивости ответила женщина, — И получила ответ, после которого уже некуда было идти.

— Какой? — вырвалось у потрясенной этим тоном Наир.

И поняла, что Адда не скажет…

— Он улыбнулся мне… — все же ответила женщина.

Адда ушла прежде, чем Наир сказала, что ее интересовал вопрос.

Ей было жаль и тем, что своими расспросами она расстроила женщину, относившуюся к ней с искренним теплом, и тем, что подозревала ее невесть в чем. Наир поспешила найти Адду, поскольку никогда не считала нужным откладывать на потом даже самые неприятные дела. На ее сдержанное извинение за бестактность, женщина только ласково похлопала ее по руке.

— Ничего, девочка. В мои годы даже самые скверные воспоминания могут принести радость. Оттого, что ты когда-то жила… И поверь, на свете есть гораздо более худшие вещи, чем принадлежать дракону!

— Да… наверное, — согласилась Наир, подумав о своем.

Торопясь воспользоваться возникшей близостью и доверием, она выпалила следующий вопрос прежде, чем сколько-нибудь подумала. Наир была готова, что ей не ответят вообще. Была готова к жутким историям о растерзанных девицах… Но ответ прислужницы ее поразил:

— Другие? — Адда искренне удивилась, потом понимающе усмехнулась, — Разве лорд Скай похож на содержателя гарема?

Он не на кого не похож, признала Наир.

— Но эти вещи… — настаивала она, — Наряды, украшения, зеркала… даже булавки…

— Лорд Скай приказал нам подготовить все, что может понадобиться его гостье. Мы старались.

— Так это… это… — Наир не могла больше ничего выговорить, — Для меня?!

Гостья… Смысл этого слова ее потряс: гость это тот, кого пригласили, гость это тот, кто может уйти… Гостей не рассматривают голыми… Наир покраснела от смущения и гнева. Как бы не выразил свое распоряжение дракон, она здесь отнюдь не гостья! Приходилось признать, что Наир ощущала себя именно тем, чем и являлась — красивой дорогой вещью, украшавшей это странное логово по случайной прихоти дракона!

Присутствие дракона она начинала чувствовать просто кожей. Он никогда больше не входил в ее спальню. Он никогда не делил трапезу с ней — и тем более со слугами.

Он больше не заговаривал с ней, но пронизывающий взгляд его преследовал неотступно. Даже в минуты уединения, Наир чувствовала, что он следит за ней, знает о ней все и даже больше, чем она сама… Она боролась с этими фантазиями, вызванными мнительностью и расстроенными нервами, но… Как можно выдержать это?!

Наир иногда напоминала себе муху вокруг которой кружит довольный сытый паук, мышь в обмороке, которую перекидывает пухлыми лапами веселый кот…

Это было тем более нелепо, что дракон ни разу не выказал, ни довольства, ни веселья, ни впрочем, чего-либо обратного…

Сделай же что-нибудь!!! — готова была она умолять своего хозяина, — Ты привык распоряжаться всей вечностью, ты привык повелевать всем и вся — так сделай это!!!

Умоляю тебя, сделай это быстрее! Иначе, я сойду с ума…

Уловив краем глаза промельк его светлой туники, она не выдержала:

— Стихора, а где господин Скай спит?

Спустя самую малую из долей секунды, она готова была откусить себе язык за такой вопрос и за смысл, который невольно в него вложила. Прислужница — хрупкая некрасивая девочка лет шестнадцати, — удивленно подняла на нее голову от стряпни.

— Н… не знаю… где хочет…

— Разве он не…

Ее оборвала появившаяся в проеме Адда:

— Накрой на стол, Тихе, — когда девочка вышла, сурово заметила, — Не говори с ней о таком!

— О чем?! — выдавила Наир.

Адда окинула ее, как показалось, немного сожалеющим взглядом.

— Лорд-Хранитель редко приходит сюда… По правде сказать, я и не помню, что бы он каждый день в Храм спускался…

Наир долго переваривала это сообщение, а следующий вопрос показал ей самой, что она вполне спокойно принимает свою участь, не собираясь ее менять:

— Адда, Скай — он добрый господин?

Адда замерла с миской муки, глядя перед собой, и сказала ровно и четко, проговаривая каждое слово:

— Забудь эти слова добрый и злой — ты говоришь о драконе. Он вне всего. Он может убить тебя, а может спасти. Река добрая? Мы пьем из нее. Злая? Ведь в ней можно утонуть…

Похоже, все, кто рядом с ним, заражаются его манерой говорить. И похоже, я уже утонула, усмехнулась Наир про себя.