Михаил Кликин - Малыш и Буйвол

Еще только начинало светать. С реки тянуло свежестью. В тополиных кронах щебетали мелкие шустрые пичуги, на них хрипло прикрикивали вороны. За домами слышалось отдаленное позвякивание и отрывистые команды – ночные патрули сдавали дежурство, на посты заступали новые караульные.

Застоявшийся конь фыркал и бил копытом, пока Буйвол забирался ему на спину.

– Тронулись…

Качнулись дома, поплыли назад. Перестук копыт вырвался вперед, покатился вниз по улице, ударяясь о стены.

Буйвол направлялся за город…

Все ниже становились дома, все беднее и проще. Давно уже кончилась булыжная мостовая. Вдоль дороги с правой стороны тянулась канава, полная нечистот, заросшая какой-то высокой рыжей травой.

Буйвол свернул к реке.

Вскоре жилые кварталы города остались позади, и дорога разбежалась сетью троп. Вокруг зеленели сады и огороды, далеко тянулись поля вызревающей пшеницы. За изгородями прятались в густой зелени сбитые из досок небольшие сарайчики, похожие на собачьи будки. Из одной, заслышав приближающегося всадника, выбрался старик с жердью в руке, встал, опершись на изгородь, с вызовом разглядывая незваного гостя.

Буйвол кивнул суровому сторожу и проехал мимо, затылком чувствуя его пристальный взгляд.

На высоком берегу Великой Реки Буйвол остановился, спрыгнул с коня. Подошел к самому обрыву, сел, спустив ноги вниз.

Воды не было видно. Плотный туман струился в русле Великой Реки, завивался седыми локонами, закручивался медлительными вихрями, вспучивался и опадал.

Буйвол долго смотрел в бездну, полную живой мглы, и у него кружилась голова.

– Попробуйте, возьмите, – пробормотал он и поднялся. В кулаке он держал синий камень, похожий на сапфир.

Снова вернулись мысли, мучившие его всю ночь. Опять сомнения и вопросы закружились метелью в голове.

Как узнать, что должен ты делать?

Как сделать то, что делать ты не должен?

Ему стало казаться, что сейчас кто-то другой стоит на краю обрыва, не он сам. Кто-то, чьи действия известны заранее. Кто-то, подчиненный богам, лишенный собственной воли.

Кукла.

И он испугался.

А испугавшись, разозлился. И со злостью вернулась решительность.

Он на несколько шагов отступил от обрыва, покачал камень в руке, сжал крепко. Помедлив, занес руку. И бросился вперед.

Как всегда бросался на врагов.

Яростно, безоглядно, уверенно…

Буйвол рванул руку так, что хрустнуло плечо.

Камень, словно пущенный из пращи, взмыл в небо. Буйвол проводил его взглядом.

– Попробуйте, возьмите, – повторил он и усмехнулся.

Он поймал себя на мысли, что до самого последнего мгновения краешком сознания ждал какого-нибудь подвоха – то ли поскользнется на траве и выронит камень, потеряет его, то ли кто-то вымахнет из кустов на лошадях, налетит, собьет с ног, то ли еще что случится…

Но камень ушел на дно, утонул в иле. И никакой монах, никакой бог не сможет отыскать его под глубокими водами никогда не мелеющей Великой Реки.

На душе стало легко и спокойно.

Он сделал то, что должен был сделать.

Точнее то, чего не должен был…

Буйвол тряхнул головой, посмотрел вниз.

Там, под ногами, укрытая туманом, ползла к океану Великая Река. Великая неприступная сокровищница.

На воде было зябко.

Сим кутался в старый плащ и ругал себя за то, что не оделся теплей.

Густой туман глушил все звуки. Волны шлепали по плоскому дну его лодчонки, плескались в борта. Срывающиеся с поднятых весел капли бились о воду.

Сим был невезучим рыбаком. Его сети быстрей гнили и легче рвались. Его лодка постоянно текла, весла часто ломались. Весь улов приходилось отдавать перекупщикам в счет старых долгов за мизерную цену.

Над ним смеялись соседи. Собственные дети стыдились его. Жена старалась его не замечать.

Никто не звал его по имени. Только по прозвищу. Из-за длинных усов и рыбьих глаз его называли Налимом.

Во всей жизни ему повезло один-единственный раз.

Вчера…

Сим медленно греб, высматривая поплавки сетей.

Чужих сетей.

Он знал – они где-то рядом…

Вчера к нему пришел монах. Все рыбаки в это время были на реке, ставили сети, а Симу ставить было нечего. Только он один был дома, и поэтому монах пришел к нему.

– Мне нужна свежая рыба, – сказал монах. – Завтра утром. Как можно больше.

Сим хотел было сказать, что последняя его сеть сейчас сохнет на берегу, а потом ее придется основательно залатать. Но промолчал.

– Здесь неподалеку строится новый храм братства Локайоха, – сказал монах. – Сейчас мы готовим припасы.

Сим кивнул.

– Купим все, что будет, – сказал монах. – По хорошей цене…

Сим встал ночью, тихо стащил с берега свою лодку и, осторожно двигая веслами, поплыл проверять чужие сети.

Ему продолжало везти, и он удивлялся этому, – рыбы было много, а густой туман надежно скрывал его от случайных свидетелей.

Вытягивая чужие сети и выбирая рыбу, Сим благодарил Локайоха и его слуг. Он верил, что теперь расплатится с долгами, а быть может даже купит новую сеть.

Груда живого серебра шевелилась на дне лодки, Сим смотрел на нее и впервые за много лет радостно улыбался.

А потом случилось невероятное.

Когда Сим, приметив у левого борта цепочку поплавков, отпустил весла и приподнялся, что-то тяжелое больно ударило его в плечо. Он охнул, схватился за ушибленное место. Пригрозил кулаком небу, скрытому за непроглядной мглой, – он думал это чайка выронила что-нибудь из клюва.

А затем посмотрел под ноги.

На груде рыбы лежал синий камень, размером с кулак ребенка. Он поблескивал гранями, и Сим сразу понял, что камень этот не простой.

За этот камень, наверняка, можно купить новую лодку. Большую, широкую. Может быть даже с парусом.

У Сима перехватило дыхание. Он взял камень, сунул его в карман и огляделся, словно боялся, что сейчас появится кто-то и потребует вернуть драгоценность.

«Надо будет обязательно показать его монаху», – пришла мысль.

Симу вдруг показалось, что в тумане вокруг него плавает какая-то серая тень. Невнятно бормочет что-то.

Надо будет обязательно показать его монаху.

Это просто ветер треплет мглу, и плещет вода.

Сим поежился. И, оставив чужую непроверенную сеть, сел за весла.

В начале Огненной Декады все четыре кристалла были на месте.

Ночью, в Час Огня, Суайох вышел к богу, держа камни на вытянутых руках. Опустившись перед алтарем на колени, монах склонил голову и провозгласил:

– Они твои, Локайох.

Огненные глаза жадно глянули в подставленные руки. Золотая статуя содрогнулась, и низкий гул поплыл под сводами пещеры.

Суайох положил камни на край алтаря, выровнял их в линию. Двумя пальцами взял первый – прозрачный, похожий на алмаз. Другую руку ладонью положил на диск-основание. Почувствовал, как вибрируют части Артефакта, как они тянутся друг к другу.