Олаф Бьорн Локнит - Голос крови

Крепость Арнейд, граница Немедии и Аквилонии.

28 день Третьей весенней луны.

Девятый послеполуночный колокол.

За делами и хлопотами королей совершенно позабылось, что в наши края пришла вполне обычная новая весна. Дожди и распутица сменились солнечными днями, дороги высохли, черные леса подернулись свежей, пронзительно-зеленой листвой, и над нашими головами пронзительно орали какие-то птицы. Дженна сказала, это дрозды спорят из-за мест под будущие гнезда, и мы в ответ согласно покивали – ей виднее. В конце концов, девица из Пограничья наверняка знает бегающих, летающих и плавающих обитателей лесов назубок, а нам, городским жителям, какая разница? Дрозды и дрозды.

Мы прибыли сюда прошлым вечером. «Мы» – Его величество король Аквилонии Конан Канах, десяток человек свиты во главе с герцогом Просперо, да полусотня Черных Драконов («Вполне хватит и этого, – отмахнулся Конан в ответ на предложение увеличить число военной охраны до трех сотен мечей. – Не на войну собираемся»).

Форт Арнейд оказался сущим захолустьем: нуждающаяся в починке деревянная крепость с крохотным гарнизоном лигах в шести к Полуночи от Дороги Королей. Основное занятие местных вояк – ловля шныряющих между Немедией и Аквилонией контрабандистов, с которым они справляются из рук вон плохо. Пока мы ехали к крепости, вспугнули в лесу какую-то шайку, мгновенно вскинувшуюся в седла и рысью дунувшую в сторону Заката.

Немедийцы не рискнули расположиться в собственной крепости (видимо, опасались, что ночью бревна обрушатся им на головы) и разбили лагерь в десяток шатров и палаток у подножия занятого фортом холма. Тараск привел чуть больше людей, чем мы – утром я насчитал приблизительно сотню гвардейцев в зеленой с красным форме королевской страже – и выполнил данное им в письме обещание: зловещий ксальтоун отсутствовал. В этом нас заверил все-таки решивший присоединиться к отряду Райан Монброн. После чего маг ядовито осведомился, должен ли он также покинуть пределы аквилонского лагеря, заслужил от короля прозвище «склочника» и с достоинством удалился, не забыв прихватить свою подружку.

Ушли они недалеко. Сели на стволе поваленного дуба, откуда открывался вид на крепость и серо-желтые палатки немедийцев. Вскоре к ним присоединилась Дженна, и, поскольку для господина королевского летописца до начала переговоров никаких дел не предвиделось, я решил узнать, не возражает ли компания против моего общества. Никто не возражал, но настроение у всех троих почему-то было подавленным.

– Эта затея перестала мне нравится, – высказалась Зенобия, меланхолично крутившая в ладони маленький стилет. – Все идет как-то слишком…

– Благопристойно, – подсказала рабирийка.

– Угу. Тишь да гладь. Неужто Тараск так повздорил с любезным его сердцу ксальтоуном, что решился действовать самостоятельно? Райан, знаю, что лезу не в свое дело, но ты уверен, что Менхотепа здесь нет? Я наведалась к немедийцам и глянула по сторонам. Аррас и Ораст Сарваш точно не приехали. Если только не прячутся в палатках или не выкопали себе берлогу в окрестном лесу.

– Не уверен, – после некоторого молчания откликнулся Монброн-старший.

– Что значит «не уверен»? – вскинулся я. – В каком смысле?

– В прямом. Как всякий человек, я способен ошибиться. На первый взгляд ксальтоуна вроде бы тут нет, но клясться в этом на алтаре Митры я бы не рискнул. Сейчас его нет, а спустя миг он появится.

– Тогда нужно предупредить короля, – я начал подниматься с бревна, и замер в нелепом полусогнутом положении, услышав пронесенные высоким и твердым девичьим голоском слова:

– Доброе утро, месьор Хальк. Ты получил мое письмо?

Я оглядывался так медленно, словно мне стукнуло полторы сотни лет и мои суставы грозили вот-вот рассыпаться в прах. Райан, Меланталь и Дженна управились куда быстрее господина летописца, но выражение их лиц стало на редкость одинаковым: растерянным и недоверчивым. Зенобия аж выронила свой стилет, воткнувшийся глубоко в землю.

Увлекшись разговорами, мы не заметили, как со стороны немедийского лагеря к нам подошла невысокого роста девушка – молоденькая, темноволосая, в зеленовато-серебряном, под цвет глаз бархатном платье, волочившемся по мокрой траве.

Первой дар речи обрела Дженна, хрипловато спросившая:

– Долиана Эрде?

– Она самая, – невозмутимо кивнула девушка и перевела взгляд на меня: – Так мое послание дошло?

– Д-да, – почему-то заикнувшись, ответил я. – Но как?.. Почему ты здесь? Тебя заставили? Тараск держит тебя в плену?

– С какой стати? – искренне удивилась Дана. – Его люди отыскали меня… нас в Заморе и передали нижайшую просьбу приехать в Арнейд. К сожалению, я не знаю последних новостей, но могу сказать одно: расстановка сил в Бельверусском замке изрядно переменилась.

– Где Камень? – шелестящим, еле различимым шепотом проговорила Меланталь. Я заметил, что рабирийка изо всех сил пытается не задирать верхнюю губу, чтобы не показывать клыков, и одновременно пятится прочь от Даны, словно боится ее. – Где Эллар? Ты бежала с ним, я знаю, но где он сейчас? Где?

– Неподалеку, – почти по слогам отчеканила Долиана Эрде. – Они неподалеку… Вы их обязательно увидите. Попозже. Чуть попозже, – она громко, принужденно рассмеялась.

Девица-гуль шарахнулась к Райану и съежилась, будто от холода. Дженна обеспокоено хмурилась, и, признаться, я разделял ее тревогу. Конечно, я видел Дану Эрде всего два раза, но в моей памяти ее облик сохранился несколько иным. Наследница Мораддина походила на ослепительно яркий огонек, принявший облик девушки, и у нее не имелось привычки изъясняться недомолвками. Куда она подевала свой драгоценный Талисман и своего приятеля?

– Госпожа! Госпожа Долиана! – отчаянный вопль мертвого бы поднял из могилы и принадлежал Ньоро Висмарту, спозаранку решившему прокатиться верхом вокруг крепости и теперь возвращавшемуся в лагерь. Молодой немедиец не выпрыгнул, вывалился из седла и побежал к оглянувшейся на крик Дане. Шагах в трех остановился, как вкопанный. Девушка приветливо смотрела на него, ожидая шумных и не слишком вразумительных расспросов, однако Ньоро просто глядел на нее, медленно отступая назад, пока не споткнулся о корень и не пошатнулся. Дана протянула ему руку, но молодой человек дернулся в сторону, будто увидел ядовитую змею. Эрде-младшая недоуменно пожала плечами, повернулась и скрылась среди деревьев, держа путь к стоянке Тараска.

– Да что с вами стряслось? – раздраженно осведомился я. – Это ведь Долиана Эрде! Она нашлась, она жива и вроде бы в безопасности!

– Эта женщина выглядит как Долиана Эрде, – удрученно произнесла рабирийка, понуро жавшаяся к своему приятелю. – Только… У нас в лесах такое называется – «ослепшая душа».