Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

– И зачем им это было нужно? – поднял брови Шамсудин.

– Пока не знаю, – задумчиво произнесла девушка-гуль. – Зависит от того, кем нанят маг. Хотя то, что он из Аквилонии, уже говорит о многом… – Ирина прервала свою фразу и махнула рукой. – Это потом. У нас и так много дел. Но ясно одно – человек на троне полностью подчинен Вику и этому сукиному магу.

– Вик мертв, – напомнил Шамсудин.

– Что ж, он сам покарал себя за предательство, – пожала плечами Ирина и поморщилась. Ингода вновь окунула полотенце в воду. – Действительно, лет семь назад была какая-то история с его дочерью. Правда, считалось, что она умерла во время родов. А то, что отец ребенка – Нимед, никого не удивляло. Наш король до женитьбы удержу в этом деле не знал, – рабирийка досадливо скривила губы. – Как же я могла забыть об этом? Тогда я поостереглась бы доверять Вику. Неужели старею? – Ирина бросила взгляд в стоящее на прикроватном столике зеркало и едва заметно улыбнулась.

– Э, но этот барон сказал, что Нимед-то мертв! – вдруг вспомнил Серкл.

– А вот Аррас утверждал обратное, – пробормотал Шамсудин. – Кому же верить?

– Конечно, ничто не мешало им убить тело, в которое они пересадили личность короля, – вздохнула Ирина. – Тогда я не представляю, что делать. Кроме его сына, законных претендентов на трон нет, а где мальчик – мы не знаем.

– Дернул же вас демон красть принца у графа Корнелиуса и тащить его к барону, – недовольно произнес Ревенд, машинально потирая перевязанную Ингодой руку. Вообще, с тех пор, как он героически убил пса, племянник философа обрел уверенность в себе и заметно обнаглел, на взгляд сибиряка.

– Постойте, – взволнованно заговорил мэтр Бебедор. – Может быть, вы сочтете меня сумасшедшим, но я тут подумал… то есть вспомнил… мне, знаете ли, кажется…

– Да говори ты толком! – рявкнул Сварог.

– Нищий! – горячо воскликнул философ. – Который булку украл!

Сварог и Шамсудин медленно посмотрели друг на друга, а Ревенд открыл рот, изумляясь находчивости всегда рассеянного дядюшки.

– Точно, – Сварог взглянул на довольного своей проницательностью Бебедора. – Это наверняка он!

– Надо его найти! – Ревенд порывисто вскочил на ноги, точно собираясь немедля бежать неизвестно куда.

– Да кто – он?! – раздраженно спросила Ирина, которую всегда бесило, если она чего-то не понимала.

– Мы видели нищего, который говорил о себе, будто он Нимед, – быстро пояснил Ревенд. – Это и есть тот человек, в теле которого находится душа нашего короля!

– Конечно, не исключено, что он просто помешанный, – рассудительно заметил Шамсудин. – Но найти и расспросить его стоит.

– Найти нищего в Берлине? – покачала головой Ирина. – Мы барона Вольденского с трудом нашли, а тут – какой-то бродяга.

Сварог с заметным торжеством поглядел на девушку-гуля.

– Есть тут у меня один знакомый, – небрежно сказал сибиряк. – Он вашего бродягу вмиг отыщет. Вонючка Пфундс.

Шамсудин невольно поморщился, вспомнив своего новоиспеченного покровителя.

– Ну так поезжай, найди этого Пфундса! – нетерпеливо воскликнула рабирийка, сбрасывая со лба влажное полотенце. – Что ты тут расселся, как на свадьбе?

– Может, надо было позволить колдуну довести свое дело до конца? – задумчиво протянул Сварог. – К такому телу, как у тебя, да еще и норов покладистый…

Сибиряк нашел Пфундса на своем рабочем месте – в «Королевском Плоту». Вонючка гнусавил что-то насчет своих заслуг в битве при Эль-Касаре, где он, по его словам, потерял руку, и приставал к посетителям с просьбой помочь увечному герою и его несчастному сыночку. За полу хламиды Пфундса держался мальчик лет десяти с неподвижными глазами слепого. Увидев Сварога, Вонючка прекратил свои заунывные жалобы и радостно замахал славянину здоровой рукой. Сибиряк коротко изложил бывшему соратнику свое дело, и Пфундс важно кивнул.

– Это мы быстро, – произнес он. – Невысокий, чернявый, худой, Нимедом себя кличет? Найдем!

Вонючка что-то сказал мальчику, и мгновенно прозревший юный оборвыш исчез за дверью гостиницы.

– Сын? – кивнул ему вслед Сварог.

– А кто его знает! – пожал плечами Пфундс.

…Нищего привели в “Королевский Плот” под вечер, когда Сварог уже начал беспокойно поглядывать вокруг, опасаясь городской стражи, все еще, по утверждению Пфундса, безуспешно разыскивающей беглецов из Каземата. Оборванец боязливо посмотрел на сибиряка, но, узнав одного из своих недавних спасителей, робко заулыбался. Выглядел он еще более худым, жалким и оборванным, чем при их последней встрече. Сварог с сомнением оглядел бродягу, уже не веря, что это и есть могущественный король Немедии. Ничего не объясняя, сибиряк махнул рукой, давая нищему знак следовать за собой. Тот покорно пошел за славянином. Терять ему явно было нечего.

До прихода Сварога Ирина, мигом обретя былую энергию и живость, в нетерпении металась по дому. Услышав стук в дверь, девушка-гуль легко сбежала по ступеням лестницы и отодвинула засов. За ее спиной сгрудились остальные, снедаемые священным чувством любопытства.

Сибиряк вошел и, выразительно указав на своего растерявшегося спутника, отодвинулся, давая возможность рассмотреть нищего. Все разочарованно начали переглядываться, не находя в этом человеке ничего общего с королем. Бебедор смущенно кашлянул, чувствуя, что его догадка не подтвердилась. Одна Ирина продолжала настойчиво смотреть в лицо бродяге, и тот, наконец, отважился взглянуть в глаза девушки-гуля.

– Ирина… – неуверенно произнес оборванец.

– Ваше Величество?.. – рабирийка сделала шаг вперед.

Грязное и заросшее лицо бродяги внезапно искривилось, и он судорожно, по-мужски зарыдал. Девушка гуль растерянно замерла, не зная, что делать. Тогда к нищему по обыкновению спокойно подошла Ингода и потянула его за руку.

– Сперва тебе надо помыться и поесть, – рассудительно сказала дочь тюремщика. – А потом вы обо всем поговорите.

Вскоре чистый, переодетый в платье умершего мужа Сезии и побрившийся Нимед сидел за столом, поедая кушанья и стараясь делать это не очень жадно. Время от времени он обводил взглядом обитателей дома Сезии, словно опасаясь, что они исчезнут. Наконец, Нимед насытился и вежливо рыгнул. Теперь взглядом и осанкой он гораздо больше походил на монарха, хотя его теперешняя внешность не имела ничего общего с привычным всем обликом немедийского короля.

– Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность, – торжественно произнес Нимед, в последний раз обводя взглядом стол и явно жалея, что в него больше ничего не влезет. – За последнюю луну я перенес столько злоключений, что встретить друзей для меня – просто благословение богов. О, Ирина! – король порывисто обернулся к рабирийке. – Если бы ты знала, что мне довелось пережить! Мне негде было укрыться от дождя, меня травили собаками, избивали лавочники, надо мной издевались мальчишки, меня прогоняли нищие, просящие милостыню у храмов Митры. Никто не верил, что я король, никто не хотел помочь мне. А самое главное – этот вечный голод, грызущий твои внутренности днем и ночью!