Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости

– У тебя все равно нет другого выхода, Васисуалий. К тому же, я тебя знаю, ты и сам наверняка пришел к выводу, что их нужно убрать.

– Черт побери! – выругался я. Бес видел меня насквозь. Даже без умения читать мысли, он отлично представлял, чего от меня ждать. – У тебя что, есть какие-нибудь идеи, как мне добраться до них?

– Помнишь здание, где они тебя держали?

Я покопался в воспоминаниях, и вдруг обнаружил, что совершенно не помню, куда именно экзорцисты доставили меня после захвата. Как в кино. «Вот здесь помню, здесь тоже помню, а здесь нет».

– Смутно, – ответил я.

– Так я и думал, – кивнул бес. – Ну, ничего. Я тебя провожу. Мы его, наконец, нашли. Там такая эманация светлой энергии, что не ошибешься. Тебе там, должно быть туго пришлось – в смысле ощущений. Ты же наш, падший.

От этих слов я поежился. Никак не мог свыкнуться с мыслью, что моя душа черна, и я помогаю самому Сатане. Как же сильны в нас моральные установки, обретенные еще в детстве. Моя мать была религиозной женщиной. Однажды она даже пригласила к нам домой священника, когда увидела, что я приладил на стену плакат с перевернутой звездой. Всего-то и делов – патриотичный советский плакат, повешенный вверх ногами, а ее этот знак по-настоящему напугал. Пузатый батюшка походил, побрызгал святой водой на стены, велел мне плакат повесить «как следует», а матери заявил, что поводов для беспокойства нет. Он ошибался.

– Тебе об их убежище помнить не полагается, – продолжал тем временем Кухериал. – Это самое место – и есть штаб экзорцистов. Там у них все оборудование. Там они собираются на совет. Взять их сложно, но для таких, как мы, нет ничего невозможного. Последнюю их точку мы, во всяком случае, пробили. Совсем недавно. Сложность заключается в том, что пройти через периметр тебе может помочь только один из них.

Я молчал, ожидая продолжения, но его не последовало.

– И что ты хочешь сказать? Что мне надо взять одного из экзорцистов в заложники?

– Самого экзорциста ни к чему. На редкость упертые товарищи. Скорее язык себе откусят, чем решатся сотрудничать. Лучше всего семью, родных. У тех, что помоложе, послабее духом. Я бы взял детей. Они же не ортодоксальные служители церкви, семьи у них есть. Детей обычно у них несколько. Я бы поставил на того, у кого один ребенок. Один всегда дороже. Когда детей несколько, родительская любовь обычно рассеивается, хоть и распределяется иногда неравномерно, особенно если есть и мальчик, и девочка…

– Ты на что меня толкаешь?! – рассердился я.

– А в чем дело?

– Детей я брать в заложники не стану.

– Васисуалий, не кипятись. Подумай только, речь идет о самых обычных людях. Простых и для истории ничего не значащих. К тому же, они служители церкви. Тебя же никто не просит убивать эту девочку… Просто укради ее, и попроси папашу кое-что сделать для нас. Что в этом такого?

– Та-ак, значит, уже и объект наметили?

– Само собой. Мы времени не теряем. Да ты не волнуйся. Все под контролем. Всего один шаг, и ты в дамках. Только нужно убрать этих, которые все время мешают. И все будет шито-крыто.

Я задумался. С одной стороны, нет ничего хуже, чем брать ребенка в заложники и шантажировать родителей. С другой, ее папаша меня порядком достал, и если выдастся возможность избавиться всем скопом от экзорцистов…

– Постой-ка, – насторожился я, – а дальше-то что?

– Дальше ничего. Тебе даже ничего делать не придется. Просто подойти, и запереть дверь на специальный засов. Доска будет лежать за периметром. Ее подготовит накануне одна из ведьм. Ты накинешь эту доску на петли. И все.

– А что будет с ними?

– С этими-то? А тебе не все равно? По крайней мере, они больше не будут мешаться под ногами.

– Снова все пройдет не так, как задумано, – проворчал я.

– Все пройдет именно так, не сомневайся. Ну же, действуй, они снова взяли твой след. Ребенок ничем не прикрыт, поэтому я могу дать тебе любую информацию. Девочке четыре года. Зовут Галя. Фамилия Сахнова. Галя Сахнова. Сидит дома с мамашей. Иногда они ходят гулять во двор или на ближайшую набережную. Полагаю, тебе не составит труда ее взять. Записывай адресок и мобильный телефон папаши, Васисуалий.

Я вздохнул, размышляя о том, что если ступил на путь зла, свернуть уже не получится. Ты только будешь все глубже и глубже погружаться в его темные воды, совершая все более тяжкие преступления.

Но так, как сейчас, продолжаться не может. С тех пор как я взялся за это дело, моя жизнь напоминала бесконечный марафон по пересеченной местности. Порой выбегаешь на ровное шоссе – наслаждаешься твердой поверхностью под ногами, иногда приходится ломиться через бурелом – ветки так хлещут по лицу и рукам, порой к тебе присоединяется некто – но обязательно сходит с дистанции. Стоять на месте нельзя – позади лавина из тьмы, сметающая реальность, перемалывающая ее в ничто. Там уже нет ничего – один только тихий, покойный сумрак. Кому-то он покажется избавлением от всех проблем, но только не мне. Я бегу. Мне некогда думать о мелочах…

Я задействовал дар Асмодея, и через некоторое время уже ехал в машине с уверенной в себе и властной дамой. Всю дорогу она ругала слабохарактерных мужчин, я соглашался с ней, что в наше время это большая проблема. Дама довезла меня до небольшого квартала, где была сильна эманация зла, и я мог не опасаться экзорцистов – карта Кухериала почти не намокла. Возле подъезда я отловил случайную девушку, охмурил ее и напросился в гости. Горячая ванна, рюмка водки и сытный обед после купания в ледяной воде – эти удовольствия, как выяснилось, доступны не только убежденным моржам, но и профессиональным киллерам.

Прежде чем совершить похищение, я тщательно обдумал все детали. По здравому размышлению, следовало применить новые способности. Зачем выдумывать что-то оригинальное, готовить план похищения и потом реализовывать его с риском попасть в переплет? Не проще ли, задействовать дар Асмодея? Соблазню мамашу, заберу девчонку, и смоюсь. Только вопрос, где бы ее спрятать. Может, отвезти Владику, прямо в убежище? Плохая идея. После перестрелки он сам не свой. Наверное, пьет, не просыхая. К тому же, похищение детей – для него это слишком. Придется нанимать кого-нибудь третьего. Больше всего на свете я не любил вмешивать в свои дела посторонних. Но связи имелись.

С Иваном Зиминым мы встретились за «Пушкинским». Зимин – бывший вор в законе. Урла его не уважала. Он нарушил все человеческие законы, и продолжал нарушать. Об изъянах в своей блатной биографии Зимин говорил: «Бес попутал! Братва не простила!» Я сразу понял, он именно тот, кто мне нужен.

– Изменился, – сказал Зимин, когда я присел рядом с ним на ту самую лавочку, где получил последний заказ.