Людмила Астахова - Честь взаймы

Нет, лорд Джевидж совершенно не помнил о своем участии в той войне, но однажды в трактире он подслушал болтовню пьяного отставного рейнджера и взял на заметку, записав для верности на бумажку и заучив наизусть. Действовало безотказно.

– Вольно, сержант, – скомандовал раздосадованный полицейский.

По его глазам было видно – страж озабочен насущной проблемой поскорее отделаться от полоумного вояки, пока тот не начал делиться воспоминаниями о «славных старых временах».

– Что вы делаете в Бриу?

– Иду к своей жене, господин офицер! – невпопад прокричал Росс.

– Так поторопитесь, сержант, а то еще потеряется женушка, – скривился тот.

– Так точно! Рад стараться!

– Идите куда шли.

Строевой шаг давался лорд-канцлеру с большим трудом, но сценку следовало доиграть до конца.

«Браво, лорд Джевидж! Браво! – поздравил он себя. – Только бы не вызвали на бис, правда?»

Лалил всегда все делала планомерно. После отъезда Грифа Деврая она подождала ровно сутки, потом тщательно уложила свои немногочисленные личные вещи в дорожный ридикюль, сделав акцент на деньгах и украшениях, оделась и отправилась на вокзал, чтобы сесть на столичный экспресс. И никто из фагохильцев не узнал бы в молодой даме в строгом темно-сером пальто и шляпке с вуалью бесстыжую и вульгарную проститутку из «Золотой клетки». Потому что Лалил Мартри Лур никогда ею не была. К счастью или к сожалению, это уж как посмотреть, но ее таланты простирались гораздо дальше умения ловко раздвигать ноги. Неудивительно, что столь талантливая барышня давно и успешно трудилась в рядах Тайной Службы. Там всегда умели ценить редкие и нестандартные дарования. И красивых умных девушек тоже.

Дом стоял прямо в центре кладбища: старинного, заросшего деревьями и безлюдного. Крыша прохудилась, местами осыпалась черепица, и стропила торчали, словно ребра полуистлевшего трупа. В окнах не осталось ни единого целого стекла, на чердаке зимовала стая летучих мышей, в каминной трубе гудел ветер, а единственной мебелью служили два простых сосновых гроба. Было отчего впасть в черную меланхолию. И это не считая затянутых паутиной углов, огрызков оплавленных свечей и забрызганных чем-то бурым каменных плит пола.

По большому счету, все до отвращения символично, решила Фэйм, едва увидав свое столичное пристанище. А почему нет, сударыня? Полоумный подменыш и женщина-призрак идеально подходят в качестве поселенцев. Хотя идея столь эксцентричного постоя на самом деле принадлежала Кайру, но она не встретила возражений у его спутников. Кладбище Эль-Эглод как нельзя лучше подходило для взрослых пряток от крупных неприятностей. Во-первых, тут уже лет сто никого не хоронили, во-вторых – принадлежало оно Университету, стало быть, покоились здесь люди приличные и высокообразованные. Каждый склеп ни дать ни взять произведение зодческого искусства, ну как минимум – небольшой дворец, ограды – кованые с завитушками и когда-то даже позолоченные, статуи мраморные, барельефы, все как один, резали знаменитые мастера. Настоящий музей, а не град скорбей, как любили выражаться в старину. Странно другое, странно, что заросший старыми вязами и кленами, местами непроходимый из-за густого подлеска некрополь не облюбовали рисковые влюбленные парочки, бездомные студенты и тихие сумасшедшие или на худой конец бродяги и бандиты.

Во всяком случае, вопрос Росса о причине такого положения дел был закономерен и вполне уместен.

– Эль-Эглод пользуется дурной славой места, где с человеком могут случиться ужасные вещи, – туманно ответствовал юноша, отводя взгляд.

– Замечательно! – всплеснула руками мистрис Эрмаад. – Мне только этого не хватало.

А лорд-канцлер уточнил:

– Насколько ужасные?

– Никто не знает точно… даже мэтр Кориней и тот предупреждал об опасностях…

– Полагаете, после всего, что с нами приключилось за последние дни, здесь нам будет спокойнее? – ядовито фыркнула Фэйм.

Молодой человек сарказма не понял и принялся многословно оправдываться: дескать, все не так просто, главное, не покидать пределов дома после заката солнца, а днем тут совершенно безопасно и можно гулять, где душа пожелает. Мол, давно уже ходят слухи про древнее заклятие, наложенное последним из жрецов ТайноБога, чье святилище было на этой земле задолго до того, как появился университет и кладбище при нем. Пока некрополь не забросили, а в маленьком храме ВсеТворца не перестали проводить служб и жертвовать за упокой мертвых, тут было спокойно и мирно, как и полагается на приличном кладбище. Ныне же только этот дом и устоял против неведомого зла, властвующего в ночи.

– Зато более потаенного убежища во всем Эарфирене не сыскать. Везде же глаза и уши. Обязательно кто-то донесет о подозрительных личностях, – убеждал женщину Кайр. – В гостиницу вас не пустят, в ночлежку лучше самим не соваться. К тому же вас, сударыня, ищут маги.

Аргумент существенный, что ни говори. Старых добрых постоялых дворов в столице Империи уже не осталось. Либо приличные и дорогие гостиницы, либо совсем уж сомнительные заведения – нечто среднее между домом терпимости и притоном.

Откровенно говоря, кого-то, возможно, и напугала бы перспектива очутиться в столь зловещей обстановке, но только не Фэймрил Эрмаад. Уж она-то знала, что бояться нужно не столетних скелетов, давным-давно обглоданных крысами и оплетенных слоями пыльной паутины, а свеженьких покойников, с которыми так любят поэкспериментировать любознательные волшебники. Оживленные магией и электрическими разрядами, пронизанные тонкими серебряными проволоками и беспрекословно подчиняющиеся своим «творцам», превращенные в монстров мертвые люди время от времени снились Фэйм в кошмарных снах. Даетжина Махавир, так та вообще специализировалась на изготовлении големов. Что, собственно, и не удивительно, зная нрав и повадки магички.

– Бу! – внезапно рыкнул лорд Джевидж и резко схватил женщину за локоть.

От неожиданности она тихо пискнула, но по-настоящему пугаться не стала и быстро взяла себя в руки.

– У вас весьма самобытное чувство юмора, милорд, – сказала она, догадавшись, что Росс таким спорным образом решил разрядить мрачную обстановку.

– Что, совсем не страшно? – расстроился он, картинно заламывая руки. – А я так надеялся, что вы потеряете сознание и падете в мои объятия. Я бы почел за честь внести вас на руках в нашу новую обитель.

– Не слишком ли вы большого мнения о своих физических возможностях? – хмуро поинтересовалась Фэйм, намекая на то, что лорд-канцлер сам при ходьбе опирался на плечо Кайра.

Накануне с Джевиджем случился очередной припадок, и теперь он выглядел точь-в-точь как голодный упырь. Оптимистично настроенный и даже игривый упырь, если старательно не замечать синюшных кругов вокруг глаз и обескровленных губ. Откуда у него только силы брались балагурить?