Виктория Шавина - Научи меня летать

Он остановился в трёх шагах от глыбы, всмотрелся в синюю тьму, холодную и недвижную, что древняя кладка крепости. Неожиданно у самой земли затеплились два оранжевых огонька и тут же пропали. С их подсказки Гебье различил чёрный силуэт: уан, точно змея, свернулся в клубок и прижался к гладкому боку камня.

Ведун неуверенно попятился.

— Я ничего тебе не сделаю, — тихо сказал Келеф. — Я слышал твои шаги, и мог уйти — если бы хотел.

Гебье вернулся и спросил, неловко выговаривая слова на морите.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет, не думаю, — ответил Сил'ан.

— Тогда почему ты не ушёл?

— Кровь остыла.

Ведун не понял ответа, но голос собеседника звучал приятно, и весен не стал злить того, переспрашивая.

— Давно ты здесь? — Гебье продолжил разговор.

— Всю ночь.

— Лятхи наверняка волнуются.

— Не хочу срываться на них.

— Вот как, — ведун помолчал. — А разве тебе стало легче?

— Нет.

— Завтра тоже пролежишь здесь?

— Нет.

— Я могу уйти или замолкнуть, — уныло предложил человек.

— Если хочешь, — равнодушно отозвалось чудовище.

Гебье опустился на холодный песок.

— Келеф, — устало сказал он после долгого молчания, — я приношу извинения за то, что не сохранил тайну.

— Зачем их приносить? — прозвучало от подножия глыбы. — Они не отменят содеянного.

Ведун не нашёлся с ответом.

— Не беспокойся, — неожиданно добавил Сил'ан, — люди бы всё равно меня возненавидели. Можешь представить, что ты сохранил тайну — я не сообщил в Весну о твоём проступке.

Человек тихо вздохнул и вновь предложил:

— Может быть, я всё-таки смогу помочь?

— Я не ранен, не болен и эмоционально повлияю на тебя, а не наоборот, — терпеливо разъяснило существо.

— Тогда почему ты здесь?

Келеф не ответил.

— Никто не ждал большего от ополчения, — снова попытался ведун. — А война ещё не проиграна.

— Теперь ты меня раздражаешь, — признался выразительный голос.

— Ты предубеждён против людей, — заметил Гебье.

Существо сдалось.

— Всё, что я делаю, или усугубляет ситуацию, или оказывается бесполезным, — мерно заговорило оно. — Я хороший воин и на редкость плохой уан. Дети Океана и Лун живут дольше, чем люди; в то же время темп вашей жизни куда быстрее. Когда речь о секундах, я легко могу обогнать вас. Если требуется выдержать неделю — могу идти с вами наравне. Но неделя давно позади, а мыслить и действовать нужно всё быстрей и быстрей — я проигрываю эту гонку. У меня нет больше сил.

Гебье медленно опустил голову.

— Ты прав — я не знаю, как помочь.

— Это не твоё дело, — спокойно сказал Келеф.

— Но как быть?

— И у высоких гор есть проходы, и у земли — дороги, и у зелёных вод — броды, а у тёмного леса — тропинки, — напевно поделилось существо. — Нужно только услышать заветную мелодию.

Ведун поднял голову. Вокруг, в глухом предрассветном сумраке, шелестели обрывки ткани на слабом ветру, шуршал песок, храпели люди, и порою что-то тихо постукивало или щёлкало — так всегда бывало в крепости: едва он закрывал глаза, как тишина распадалась на сотни бесплотных духов, прежде гнездившихся в щелях между камнями. Они гладили стены, удивлённо ощупывали незнакомые им предметы, приподнимали занавеси, изображая ветер. И за миг до того, как человек проваливался в сон, начинали шептать голосами водяных струй, а Луны милостиво внимали их откровениям.

На рассвете Тадонга разбудил громкий стук в дверь. Выругавшись, мужчина сел на лежанке, пошарил вокруг в поисках одежды. Стучали настойчиво и всё чаще, человек болезненно поморщился, сорвал с окна занавесь, обернул её вокруг себя и поплёлся отворять.

— Какого… — начал было он, и подавился заготовленной фразой.

На пороге стояла Надани, полностью одетая как для торжественного выхода.

«Я что-то проспал? Мы куда-то собирались?» — закрутилось в голове у мужчины.

— Собирайся немедленно! — велела госпожа Одезри, врываясь в комнату.

— Д-да. С-сейчас, — выпалил Тадонг, бросаясь к шкафу.

Захлопнув дверцу, он прищемил занавесь, и некоторое время Надани пришлось наблюдать за борьбой мужчины с непокорной мебелью. Женщина с удовольствием обошлась бы без этого впечатления в своей жизни: пухлое тело летня, розовое как у младенца, вызвало на её лице гримасу отвращения. В сердцах, Тадонг пнул дверцу и та, наконец, поддалась. Мужчина спешно натянул на себя занавесь и робко предложил Надани:

— Может быть… эмм…

— Да, я выйду, — сказала та и раздражённым шагом покинула комнату.

Летень с облегчением выдохнул, сбросил занавесь на пол и принялся, кряхтя, влезать в одежду. Запоздало вспомнив, что не успел умыться, он подбежал к кувшину, выплеснул из него на ладонь остатки воды и протёр лицо, а потом наспех пригладил волосы и выскочил в коридор.

— Что случилось? — обратился он к женщине со всем вниманием, которое только способен был изобразить.

— Что случилось?! — неожиданно истерично переспросила Надани. — Ты! Спрашиваешь у меня: что случилось?

Тадонг часто заморгал, не понимая, чем не угодил на этот раз. На всякий случай, быстро оправил одежду.

— Кто все эти люди во дворе?! — на весь коридор завопила женщина. — Кого ты притащил?! Это же ты их привёл! Отвечай!

Летень мог бы ответить и раньше, если бы она дала ему вставить слово.

— Ополчение, — он даже улыбнулся.

Надани уставилась на него безумными глазами, и Тадонг на всякий случай попятился.

— Ополчение? — нехорошим голосом тихо повторила женщина. — Ополчение, значит.

— Д-да, — пробормотал летень и оглянулся, ища предлог для побега.

— Ополчение! — возопила Надани, усвоив слово. — А ну-ка иди за мной.

Мужчина, обычно послушный, сделал шаг в сторону, и тогда госпожа Одезри со злым выдохом вцепилась в его руку и потащила за собой. Очень скоро Тадонг перестал упираться.

К его удивлению, они остановились перед ближайшей бойницей, в которую можно было видеть двор. Женщина заглянула в неё, а потом грубо пихнула его вперёд.

— Смотри! Смотри! — велела она.

Тадонг сглотнул и повиновался. Во дворе не меньше десятка людей избивали друг друга, кто кулаками, кто подобранным с земли хламом. Стража мудро не вмешивалась и была готова, в случае чего оборонять стены.

— О Боги! — потрясённо выдохнул мужчина.

— Боги?! — заорала Надани ему в ухо. — Это всё что ты можешь сказать?! Боги тебе не помогут! Прогони этот сброд немедленно!

Тадонг отпрянул от разъярённой женщины и торопливо пробормотал:

— Я… Я не могу.

— Мог привести — и увести сможешь! — рассудила Надани и принялась наступать на него, тесня к лестнице.

— Я не сам. Мне приказал уан, — оправдывался мужчина.

— А, — протянула женщина, останавливаясь.

— В-война будет, вот и… и…