Ким Харрисон - За пригоршню чар

— Я не работаю на Трента, — сказала я, чувствуя, что к щекам приливает жар. — Я сама расторгла контракт с ОВ, он к этому отношения не имел, если не считать, что за свободу я расплатилась, почти прищучив его за торговлю бионаркотиками.

Уолтер улыбнулся, сверкнув мелкими белыми зубами.

— А говорят, в декабре ты с ним позавтракала после проведенной совместно ночи.

Жар от гнева сменился жаром от смущения.

— Я чуть не умерла от переохлаждения, а он не хотел везти меня в больницу или ко мне в контору.

В одном случае пришлось бы объясняться с законом, а во втором — с моей соседкой, чего стоит избегать, если тебя зовут Каламак.

— Вот-вот. — Уолтер наклонился вперед, уставившись мне в глаза. — Ты спасла ему жизнь.

Потерев лоб, я сказала:

— Это был краткосрочный контракт. Может, я бы оставила его тонуть, если б успела подумать, но с другой стороны, мне бы тогда пришлось вернуть десять тысяч баксов.

Уолтер с довольным видом откинулся на спинку кресла, солнце блестело на его белых волосах.

— Я хочу ответа на вопрос, откуда Каламак вообще узнал о существовании артефакта, не то, что о том, что его кто-то нашел, и где этот человек теперь.

Я медленно опустилась на край дивана, чувствуя тошноту. Дженкс перешел к другому краю стола и сел так, чтобы прикрывать мне спину и одновременно следить за Уолтером и за дверью. Вервольфы мужского пола обычно многое прощают женщинам любой расы и вида, потому что у них сначала гормоны, а разум потом, но кажется, логика сейчас победила, и дело оборачивалось плохо. Я покосилась на двоих у двери, потом на толстое стекло окна. Что одно, что другое было неутешительно. Выхода не было.

— К тебе я претензий не имею, — сказал Уолтер, прерывая мою мысль насчет того, не кинуть ли кого из охранников в окно, решив сразу две проблемы. — Я готов отпустить и тебя, и твоего напарника.

От изумления я как дура не двинулась с места, когда этот коротышка молниеносно выпрыгнул из кресла. Двое вооруженных уже мчались к нам. Я только ахнуть успела, как вервольф оказался рядом со мной.

— Рэйч! — крикнул Дженкс, и я услышала щелчки предохранителей, потом возню, завершившуюся криком боли, но я его не видела. Обзор заслоняло лицо Уолтера, спокойное, расчетливое, а пальцы его, не сжимая, обхватили мне шею как раз под подбородком. От избытка адреналина у меня сердце прихватило. Я еще не осознала толком, что происходит, а вервольф уже прижал меня к дивану.

С бешено колотящимся сердцем я подавила первый инстинкт сопротивления, хоть это было трудно — ужасно трудно. Я взглянула в спокойные карие глаза, и сердце пронзил страх. Он был так спокоен, так уверен в своем превосходстве! Я ощущала запах лосьона после бритья и усиливающийся запах мускуса, а касались меня только его маленькие, но сильные ладони. Пульс у него стучал быстро, и дыхание было учащенное, но вот глаза — глаза были спокойны.

Я не двигалась, зная, что сопротивление только хуже сделает. Плохо придется Дженксу, а потом мне. Но Уолтер тоже не двигался. Это вервольфья психологическая игра была, и хоть все мои инстинкты восставали, я в нее тоже играть умею. Надо сказать, правда, что пальцы я выпрямила и руки напрягла, готовая влепить ему в солнечное сплетение, даже если меня за это застрелят.

— Я готов вас отпустить, — тихо повторил он; полные губы у него едва шевелились, изо рта пахло коричной зубной пастой. — Вернешься к Каламаку и скажешь, что вещь моя. Он ее не получит. Она мне принадлежит. Чертов эльф думает, что весь мир его, — прошептал он так, что слышно было мне одной. — Но теперь наша очередь. Свой шанс они упустили.

Сердце у меня чуть не выпрыгнула, я чувствовала, как бьется мой пульс под его толстыми пальцами.

— Сдается мне, что она принадлежит Нику, — нагло сказала я.

Откуда он знает, что Трент эльф?

Я коротко вдохнула и вздрогнула — Уолтер вдруг поднялся и отпрыгнул метра на два. Я глянула на Дженкса: его отволокли на середину комнаты, и стоял он сейчас на одной правой ноге. Он ответил мне виноватым взглядом, хотя извиняться ему было не в чем, Уолтер слегка махнул рукой, и двое державших разжали руки. Запекшаяся в волосах Дженкса кровь стала подозрительно липкой на вид, и я с трудом перевела взгляд с него на Уолтера.

Взбудораженная, я не стала все же трогать свою несчастную шею, а вместо этого раскинула руки по спинке дивана. Хоть внешне не показывая, но я вся тряслась. Не люблю вервольфов. Ну, стукни меня, попробуй, или уйди на фиг, а все эти позы-угрозы по мне — фигня полная.

Излучая уверенность и самодовольство, Уолтер сел на другой диван, почти точно повторив мою позу. Он явно не собирался нарушать молчание, так что придется мне. Я на этом потеряю определенные баллы в ихдурацкой игре, но хочется же, чтобы все кончилось до того, как Солнце превратится в сверхновую.

— Плевать мне на ваши артефакты, — сказала я негромко, чтобы голос не так дрожал, как вот-вот задрожат мои руки. — Насколько я знаю, Тренту тоже. Я на него не работаю. — Опять же, насколько знаю. — Я здесь ради Ника. Так что… — Я сделала долгий вздох. — Отдадите его мне, или мне надо кого-то сперва побить?

Вместо того чтобы расхохотаться, Уолтер нахмурился и цокнул языком.

— Каламак не в курсе, — ровным тоном сказал он: не как вопрос, а как утверждение. — А зачем ты здесь? Что тебе за дело до того, что случится со Спарагмосом?

Я сняла руки с дивана, одной уперлась в бок, а другой безнадежно махнула.

— Знаешь, как раз сегодня утром я задала себе тот же вопрос.

Вервольф невольно улыбнулся и глянул в декоративное зеркало, скорее всего — одностороннее стекло.

— Спасаешь любимого? — спросил он; от издевательско-го тона я вспыхнула. — Ты его любишь, а он думает, что ты мертва. Классика жанра. Впрочем, достаточно глупо, чтобы быть правдой.

Я промолчала, стиснув зубы. Дженкс придвинулся ближе, охранники перехватили пистолеты.

— Пэм? — позвал Уолтер, и я не удивилась, когда в гостиную, энергично размахивая руками, в одной из которых болтался амулет, вошла миниатюрная женщина. Одета она была в капри из облегченного хлопка и соответствующую блузку, длинные черные волосы доходили до пояса. Четко очерченные брови, пухлые губы, нежный овал лица создавали впечатление фарфоровой куклы. Очень спортивной фарфоровой куклы, поправила я себя, когда она обвиняющим жестом прицельно бросила амулет на стол.

Амулет правды, поняла я по насечкам на ободке и отвела взгляд от пляшущего на столе кругляша. Вервольфы нашей магией чаще пользуются, чем вампиры. Я даже задумывалась: не потому ли, что им надо было набирать силу, или просто вампиры настолько уверены в своем превосходстве, в том, что и без чужой магии могут противостоять всем прочим внутриземельцам.