Дмитрий Воронин - Трон Торна

— Вот видишь!

— Потому, что им никогда не пользовались! И потом, все наши планы построены на том, что Серый Паладин пал. А кто это видел? Кто знает, где это произошло?

Они оставили Вечный лес еще утром. Впереди лежал путь в неизвестность — и дело не в том, что им, как в прошлый раз, необходимо было идти давно нехожеными тропами. Напротив, вокруг расстилалась Империя — знакомая и в чем-то даже родная, только это помогало мало. Они все равно не знали, куда идти.

Многого они ожидали от встречи с Этуаль, но на самом встреча эта почти не принесла пользы. Все слова были сказаны, все выводы сделаны — и все же знали они сейчас ничуть не больше, чем два или три дня назад. Кроме Айрин разве что.

— Ну почему, почему мы не могли остаться там еще на день-другой? — в очередной, пожалуй, десятый по счету раз вздохнула она. — В кои-то веки эльфы готовы делиться знаниями — и на тебе, у нас, видите ли, времени нет.

— Времени действительно нет, — буркнул Рон.

Айрин прожгла его взглядом, и рыцарь тихо порадовался, что не в прямом смысле этого слова.

— Мы по-прежнему ни в чем не уверены. Ну хорошо, допустим, некромант скинет Императора и займет его трон. Или посадит на трон кого-нибудь, это не суть важно. Я не говорю о том, что сделать это не так уж и просто, имперская гвардия и маги школы Сан — это не провинциальная дружина какого-нибудь графа или барона, это куда серьезнее. Я вообще сомневаюсь, что кто-то или что-то сумеет противостоять совокупной силе всех магов школы — а Сандор приведет всех, даже учеников. Ну, допустим, некромант все-таки победит. И что? Это не отвлечет его от поисков…

— Тогда за ним будет стоять армия.

— Она и сейчас за ним стоит. И ты же понимаешь, на поле боя мы не полезем. Да и если верить предсказанию, наша с некромантом встреча — не среди толпы воинов. Только он и мы, больше никого. Кстати, Гранит молчит?

— Молчит.

— Жаль. Может быть, он подсказал бы что-нибудь. Если хочешь, можно попробовать вызвать его. Это не так сложно, просто…

— Подожди, Айрин. Но Гранит сказал, что сил у него немного и расходовать их по пустякам — бессмысленно и вредно. Пусть все идет своим чередом.

Рон отстегнул с седла объемистую флягу и, смакуя каждую каплю, сделал несколько небольших глотков. В бытность свою наемником он бы много отдал за такую флягу… даже и без содержимого. Изделие эльфов позволяло сохранять воду холодной и свежей сколь угодно долго, но стоили такие вещи немыслимо дорого, да и желающих находилось достаточно. К тому же в этот раз фляга была наполнена не обычной ключевой водой, а тонким зеленым эльфийским вином, что еще более повышало ее ценность. Он протянул флягу спутнице, та, благодарно кивнув, приняла сосуд и тоже освежила пересохшее горло. Солнце припекало, и придорожная пыль так и норовила попасть в рот, скрипнуть на зубах, заставить мечтать о глотке живительной влаги.

— Я вообще не понимаю, что и куда должно идти, — фыркнула Айрин, больше из желания поворчать, чем из стремления принять какое-нибудь решение. Все уже было давно решено. — Мы едем неизвестно куда, без всякой ясной цели. Этуаль считает, что когда мы найдем четвертого, в смысле Серого, то дальнейший наш путь откроется сам собой. Но что-то мне в это мало верится…

— Пророчество же.

— Не слишком-то я в это верю… ну, в то, что все сложится само собой. Допустим, нам и впрямь суждено встретиться с некромантом. Хорошо. Но если полностью доверять Владычице, получается, что мы просто можем сесть… хотя бы вон под тем дубом, и никуда не ехать. Раз встрече суждено состояться, то некромант никуда от нас не денется. Так, что ли?

Рон молча пожал плечами. Волшебница, безусловно, была кое в чем права — они и впрямь не имели ни малейшего представления о том, что делать дальше, после того как разыщут и вернут к его странной жизни Серого Паладина. Этуаль уверяла, что путь, начертанный в Книге Судеб (ох, полистать бы ее как-нибудь на досуге, да вот Гранит в свое время намекал, что ничего хорошего от знания грядущего не будет), все равно придется пройти. Оставалось только надеяться.

— Не думаю, что стоит сейчас строить какие-то планы,сказал он примирительно. — Давай найдем Серого, а там уже будем думать. Вдруг и впрямь решение само придет… или некромант объявится прямо возле нас, да еще без своей армии.

Ильтар не встревал в их беседу. Он неторопливо ехал чуть позади, предпочитая заниматься лошадьми.

С самого начала он чувствовал, что поручение Владычицы далеко не так просто, как кажется. А в тот момент, когда нашел Рона Сейшела — не после месячных мытарств, а прямо-таки с ходу — он понял, что увяз в этом деле по самые заостренные уши. Ильтар верил в судьбу, в предзнаменования, может быть, не так истово, как некоторые, но все же верил. А в этом деле было слишком много предзнаменований.

Он смотрел, как беседуют Рон и Айрин, вырвавшиеся на пару сотен локтей вперед. Отсюда он не слышал слов, но чувствовал — независимо от того, что эти двое говорят друг другу, та нить, что связывает их, уже не порвется. Обсуждают ли они предстоящую работу, спорят ли о погоде или видах на урожай, а может быть, перемывают косточки ему, Ильтару, и всем эльфам вообще — все это не важно. Они связаны друг с другом, их судьбы — едины. Он видел это так же ясно, как облака на голубом небе, как лес вдалеке, как зеленые всходы на полях вдоль дороги. Эльф чуть грустно улыбнулся — что ж, эти двое нашли друг друга, нашли, может быть, в чем-то и благодаря ему. И это было прекрасно.

Он закрыл глаза, вспоминая…

— Зачем, Эт, зачем? Что хорошего может это принести?

Она молчала, и лишь тонкие пальцы с длинными узкими ногтями теребили свитый из золотых нитей пояс простой туники. В уголках ее прекрасных глаз сияли бриллианты слез. Как бы он хотел сейчас услышать от нее что-нибудь обнадеживающее.

Он положил руки ей на плечи и привлек к себе. Она не сопротивлялась, она с готовностью прильнула к нему, прижалась всем телом… но он чувствовал, что это — лишь жест. Жест прощания, жест прощения… или мольбы о пощаде. Но решения своего она не изменит — когда-то он полюбил ее за это, не только за красоту и грацию, но и за твердость характера, за умение видеть цель и идти к ней. Увы, сам он часто предпочитал плыть по течению, может быть, именно поэтому она теперь и избрала в своей жизни цель, заставляющую болезненно сжиматься его сердце. Может быть, сумей он навязать подруге свою волю — и она сломается, уступит и пойдет за ним… но это будет уже не Эт. И сердце его разрывалось от жестокой необходимости сделать выбор.

Его пальцы запутались в волосах юной красавицы, золотисто-зеленые пряди, еще недавно уложенные в строгую, немного чопорную прическу, теперь водопадом рассыпались по плечам. Она запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя, и он долго не мог оторваться от этих пухлых, волнующе-сладких губ.