Сергей Фомичев - Конвой

Волошек скучал. Запах с жаровни настойчиво будил аппетит, но тот никак не желал пробуждаться. Раньше селяне подавали посетителям нехитрую пищу, к какой привыкли сами. Обычную для трактиров жареную на вертеле дичь они считали переводом продуктов и даже яичницу полагали городской блажью. Но мало-помалу поднаторели в деле. Соорудили жаровню, отправили ходоков в город и, накупив всякой всячины, экспериментировали с пряностями, соусами, сложными гарнирами. Короче говоря, запахи в корчме поселились соблазнительные, но брюхо точно заснуло.

Неожиданно на дворе послышалась ругань. Голоса показались знакомыми. Кажется, адъютант генерала пытался настоять на своём, а его собеседник довольно грубо отбивался. Именно из-за грубости Волошек и не узнал второй голос, пока в корчму не ввалился Висмут. Колдун пришёл с огромным заплечным мешком и чемоданчиком в руке. При виде товарищей злость исчезла с его лица.

— С вами пойду, — сказал он без предисловий и приветствий.

Усевшись напротив Волошека, колдун запихнул вещи под соседнюю лавку, так, чтобы всё время держать их под присмотром. Объяснять что-либо он, похоже, не собирался.

Волошек вздохнул. Висмуту он был рад, но то, как появлялись в отряде новые персонажи, несколько выводило его из себя. По сути, среди будущих спутников не было ни одного, которого бы подобрал он сам. Отряд сколачивался стихийно, и Волошек вдруг ощутил себя подхваченным горным потоком, в который легко войти, но трудно выбраться, где не выбирают попутчиков и не влияют на скорость или направление.

— Гарчи отказался отпускать со мной колдунов, — заметил он.

— Его никто и не спрашивает, — буркнул Висмут. — Пусть деревенщиной своей командует. Надо мной начальников нет! Я как услышал, что вы берёте ссобой остроухого, так сразу свернул изыскания на передовой и примчался.

— Я ещё не дал ответа эльфу.

— Так дайте. Будет просто чудесно, если он пойдёт с нами.

Себя Висмут, кажется, уже утвердил в составе отряда.

— Чудесно? — Волошек разозлился. — А не сочтёте ли за труд объяснить, чем именно чудесно? Может, его семейное дело каким-то боком касается вас? Вы не родственники часом?

— Семейное дело? — Висмут едва не расхохотался. — Это он так сказал? Совсем от долгожительства фантазия иссякла…

Колдун нагнулся к самому уху Волошека и прошептал:

— За этим докторишкой глаз да глаз нужен. Отправься он под Покров в одиночку, его трудно было бы выследить. А так при отряде будет, всегда под присмотром.

— Кого бы мне совсем не хотелось видеть в отряде, так это человека, который не признаёт над собой начальников.

— Бросьте, — улыбнулся Висмут. — Про Гарчи это я так, к слову. К красному словцу, в смысле. Присмотр за эльфом не помешает мне выполнять обязанности. Вы же не собираетесь ворожить сами?

— Колдун нам нужен, — согласился Волошек. — Соваться под Покров без вашего брата рискованно. Да и карта Дастина далека от совершенства, а распутать тамошние тропинки без чар непростая задача.

— Карта Дастина? — Висмут улыбнулся. — Позвольте взглянуть?

— Рыжий! — позвал Волошек. — Сворачивай черчение, давай обедать, наконец.

Он подозвал девушку:

— Что это за блюдо, запах коего донимает меня последние два часа?

— Жаркое в горшочках, — улыбнулась девушка. — Принести на троих?

Волошек взглянул на колдуна.

— Я не голоден, — отмахнулся тот и схватил протянутую Жирмятой карту.

— На двоих, — подытожил Волошек.

— Так-так, — пробурчал Висмут, разглядывая карту. — Так-так… Кстати, Дастин ушёл в Альмагард за три дня до вторжения. Тург, как чувствовал, отправил лучших своих людей… Но они не успели или не смогли ничего предпринять.

— Угу, я знаю.

— Знаешь? — вмешался Жирмята. — Ты же говорил, что не смог связаться с Киевом.

— Я говорил, что Ксюши с Дастином нет в Киеве, — поправил Волошек.

Рыжий задумался.

— Ты думаешь, этот Дайарн случайно оказался с нами в дилижансе? Ох, не верится мне в такие случайности…

— Брось. Как он мог знать, что я собираюсь идти под Покров?

— А ты собирался? Уже тогда?

Волошек смутился, словно его поймали на чём-то постыдном, затем признался:

— Тург сообщил мне. Прислал письмо.

Он вытащил комок шёлка и протянул товарищу. Тот, развернув, быстро пробежался глазами по тексту.

Девушка привычно поставила горшочки на край стола, предоставив посетителям самим разбираться, где чей заказ. Обычно Рыжий грабастал блюдо первым, не оставляя товарищу выбора, но сейчас он так крепко задумался, что Волошек неожиданно встал перед дилеммой, какой из одинаковых горшочков предпочесть. Совершеннейшая глупость и нелепость подобного выбора только мешала сосредоточиться. Наконец, тряхнув головой, он придвинул тот, что стоял чуть ближе. Рыжий рассеянно вернул письмо.

— Так вон оно в чём дело, — произнёс он. — Ты идешь туда из-за Ксюши? Я-то думал…

— Что это меняет? — пожал товарищ плечами.

— Что меняет? — переспросил Жирмята. — Это авантюра! Вот что. Причём твоя личная авантюра. Но ведь ты тащишь на дело других. Якобы в рейд, якобы против чернильников…

— Не якобы! — возмутился Волошек. — Я не прикрываюсь рейдом. Мы действительно сможем остановить нашествие, если пробьёмся в зону и отыщем уязвимое место.

— Я отправлялся с тобой на войну, — упрекнул Рыжий.

— Мы уже на войне.

— Не увиливай. Ты прекрасно знаешь, что я бы шёл с тобой и по личному делу, но ведь ты и словом не обмолвился о Ксюше, когда позвал меня с собой. Так друзья не поступают.

— Ещё не поздно отказаться.

Зря он это сказал. Рыжий тут же надулся. Замолчал. Прежде они никогда не ругались настолько серьёзно, чтобы вредило делу. Скрывать от товарища письмо Турга было ошибкой, но исправлять её поздно. Лучше всего сейчас было бы нагрузить Жирмяту работой.

— Вот тебе список, — сказал Волошек, словно ничего не случилось. — Доедай цыплёнка, бери Чабреца отправляйтесь к армейскому интенданту. Выбейте из него всё. Бейтесь за каждую позицию, а если заартачится, идите к Гарчи. Угрожайте, умоляйте, но чтобы припасы были.

Волошек нашёл верное средство против крамольных мыслей Рыжего. Тот так набегался за прошедший день, что утром едва смог подняться.

Генерал, прижимистый в том, что касалось людей, припасов, однако, не пожалел. Вьючных лошадей выделил по две на брата, считая и тех «братьев», что прибились к отряду со стороны.

Их, собственно, и оставалось дождаться.

Первым объявился Тимьян.

— Уф! Упарился, — репортёр уселся на узкой лавке и оглядел убогую комнатушку. — Вещуна, к сожалению, не оказалось. Редактор готов был выложить на бочку любые деньги, но увы. Весь Киев облазил, нет ничего. Зато нанял на Бессарабке по дешёвке Кощуна с полным комплектом слухачей. И тачанку к нему.