Джим Батчер - Фурии Кальдерона

— Заткни хлебало!

Биттан, слегка оглушенный, замотал головой. Поднявшись, он не сказал отцу ни слова и не смотрел на него.

— Пошли потолкуем, — сказал Бернард. — Уверен, мы сможем все уладить.

Корд не ответил. Он махнул сыновьям рукой и двинулся прочь по дороге. Они потянулись за ним, только Биттан бросил на Тави полный ненависти взгляд.

— Урод, — шепнул он, проходя мимо.

Тави стиснул кулаки, но промолчал. Бернард одобрительно кивнул, и они подождали, пока Корд с сыновьями не скроются за поворотом дороги, ведущей к Бернардгольду.

— Они ведь собирались напасть на Уорнера, да, дядя?

— Возможно, — кивнул Бернард. — Потому-то твоя тетка и пригласила Уорнера приехать еще вчера, заранее. Корд способен на все.

— Но почему? Это же Биттана обвиняют, не его.

— Изнасилование бросает тень на все поместье, — ответил Бернард. — Корд — глава семьи, и он несет свою долю ответственности за то, что делают другие ее члены. Если дознание покажет, что необходим суд, и Биттана признают виновным, граф Грэм может лишить Корда прав на Кордгольд.

— Думаешь, он пойдет на убийство, чтобы защитить их? — спросил Тави.

— Я думаю, человек, снедаемый жаждой власти, пойдет почти на все. — Он покачал головой. — Для Корда власть — средство удовлетворения своих желаний, а не защиты и помощи людям, которые от него зависят. Поведение глупее некуда, и рано или поздно оно сведет его в могилу — но до тех пор это делает его опасным.

— Он меня пугает, — признался Тави.

— Он пугает всякого обладающего здравым смыслом.

Бернард отдал лук Тави и развязал поясную сумку. Он достал из нее маленькую стеклянную пуговку и бросил ее через перила в ручей.

— Рилл, — твердо произнес он, — мне нужно поговорить с Исаной. Пожалуйста.

Они прождали на мосту несколько секунд, прежде чем шум воды начал меняться. Из ручья вырос водяной столб, постепенно принимавший очертания человека, пока не превратился в жидкое изваяние Тавиной тетки, Исаны, сочетавшей фигуру юной девушки, умелой заклинательницы воды, с голосом зрелой женщины. Изваяние огляделось по сторонам и повернулось к Бернарду и Тави.

— Доброе утро, Бернард, Тави. — В голосе ее прозвучали металлические нотки, словно он доносился с другого конца длинной трубы.

— Тетя Исана. — Тави вежливо склонил голову.

— Сис, — буркнул Бернард. — Мы тут напоролись на Корда с сыновьями. Они ждали в кустах у северного моста.

Исана покачала головой.

— Вряд ли этот болван задумал что-то серьезное.

— Боюсь, ты ошибаешься, — возразил Бернард. — Мне кажется, он понимает, что натворил Биттан, и что Грэм больше не будет с ним церемониться.

Губы Исаны сложились в ехидную улыбку.

— Сомневаюсь также, чтобы ему понравилась и женщина, которую назначили дознавательницей по этому делу.

Бернард кивнул.

— Возможно, тебе захочется, чтобы в доме с тобой находился кто-нибудь из наших — так, на всякий случай. Они сейчас идут по дороге к тебе.

Водяной образ Исаны нахмурился.

— Ты скоро вернешься?

— Если повезет, до полудня. Если нет — к обеду.

— Постарайся быстрее. Я по возможности буду держать его в рамках приличий, но не уверена, чтобы кому-либо удалось утихомирить Корда, не пролив при этом крови.

— Я смогу. Ты только осторожнее.

Исана кивнула.

— Ты тоже. Старая Битте говорит, Гарадос с женой готовят нам грозу — самое позднее, нынче ночью.

Тави тревожно оглянулся на северо-запад, где высилась громада Гарадоса, глядя на обитателей долины Кальдерона сверху вниз. Верхняя часть его склонов белела ледяной шапкой, а сами вершины прятались в тучах — это злобная фурия горы сговаривалась с Лилвией, фурией холодных ветров, задувавших с Ледового моря на севере. Вот ужо они сгонят тучи, как овец в отару, напитают их ненавистью к дневному свету и погонят с закатом вниз, на жителей долины…

— Мы вернемся раньше, — заверил ее Бернард.

— Вот и хорошо. Да, Тави…

— Что, тетя Исана?

— Ты не знаешь случайно, откуда у Беритты свежий венок из бубенцов?

Тави виновато покосился на дядьку и покраснел.

— Ну, наверное, нашла где-нибудь…

— Ясно. Она еще не доросла до брачного возраста, она слишком безответственна, чтобы растить ребенка, и уж наверняка слишком молода, чтобы носить бубенцы. Как ты думаешь, найдет она их еще раз?

— Нет, мэм.

— Вот и отлично, — немного резко произнесла Исана. — Мы обсудим этот вопрос, когда ты вернешься.

Тави поежился.

Бернард сдерживал улыбку до тех пор, пока водяное изваяние не растворилось в ручье.

— Значит, не было девушек, да? А мне казалось, это Фред гуляет с Бериттой.

— Он и гуляет, — вздохнул Тави. — Возможно, для него она и носит венок. Но она попросила меня набрать ей бубенцов, и… ну, тогда казалось, что это очень важно.

Бернард кивнул.

— Совершать ошибку не стыдно, Тави, — если ты извлек из нее надлежащий урок. Мне кажется, ты достаточно умен, чтобы это стало для тебя уроком: нужно делать то, что важнее. И что?

Тави нахмурился.

— Что — «что»?

Бернард продолжал улыбаться.

— Что ты усвоил этим утром?

Тави уперся взглядом в землю.

— Что с женщинами одни неприятности, сэр.

Бернард открыл рот и вдруг оглушительно захохотал. Тави осторожно покосился на дядю и позволил себе слабо улыбнуться. Глаза Бернарда сияли весельем.

— Ох, парень! Это всего лишь половина истины.

— А другая половина?

— Другая? То, что тебя все равно к ним тянет. — Он покачал головой, и улыбка его сделалась мечтательной. — В твои годы я тоже отчебучил пару глупостей, чтобы произвести впечатление на девиц.

— А стоило?

Улыбка исчезла с лица Бернарда, но мечтательное выражение осталось. Просто улыбка ушла вглубь, словно он дарил ее тому, что существовало только в его памяти. Бернард никогда не говорил ни о своей покойной жене, ни о детях, тоже давно уже умерших.

— Да. До последнего синяка, до последней ссадины.

Тави вдруг очнулся.

— Как думаешь, Биттан виновен?

— Скорее всего, — ответил Бернард. — Но я могу ошибаться. До тех пор пока мы не выслушали все стороны, нам стоит воздержаться от окончательных суждений. Солгать твоей тетке ему не удастся.

— Мне удается.

Бернард рассмеялся.

— Ты все-таки поумнее Биттана. И потом, у тебя богатый опыт.

Тави улыбнулся в ответ.

— Сэр, я и правда могу отыскать отару. Нет, честно.

Мгновение Бернард молча смотрел на Тави. Потом кивнул.

— Вот и докажи, парень. Докажи мне.

Недовольно хмурясь, Исана подняла взгляд от кастрюли с водой. Когда-нибудь этот парень вляпается в неприятность, из которой выкрутится лишь благодаря хорошо подвешенному языку… Неяркое осеннее солнце светило в окна главной кухни Бернардгольда. В помещении пахло пекущимся хлебом и жареным мясом, которое шипело на вертеле над углями. Спина у Исаны уже болела от утренних хлопот, ведь они начались задолго до восхода солнца, и ни малейшего шанса отдохнуть в обозримом будущем у нее не было.