Андрей Стерхов - Быть драконом

Свет погас, я вновь оказался в кресле, Ольга спросила:

— Егор, вам часто снятся сны?

— Часто, — ответил я.

— А с вами случается такое: просыпаетесь, и кажется, всё вокруг — сон. А тот сон, который вам только что снился, — то была реальность. Бывает?

Я, наученный горьким опытом, на голубом глазу соврал:

— Чуть ли ни ежедневно.

— Правда?

— Правда.

Тест был успешно пройден, Оля улыбнулась и, глядя куда-то мимо меня, стала рассказывать:

— Однажды — было мне тогда лет семь, наверное, — я проснулась с ощущением, что жизнь — это некая волшебная мистерия, в которой мне отведена своя, особая роль. Потрясенная, я кинулась в мамину спальню: «Мамочка, мамочка, тебе не кажется, что мир вокруг не такой, каким мы его видим?» Мама потрогала мой лоб, заглянула в глаза и с тревогой сказала: «Не думай об этом девочка, береги себя». Отправила меня умываться, а сама ушла на кухню варить кашу. В то утро я решила, что постараюсь не становиться взрослой до тех пор, пока не пойму, какую роль мне суждено сыграть.

— И как, поняла? — спросил я.

— Долго, очень долго, не понимала. Но год… да, год назад, случилось.

— И что же за роль вам выпала?

Она погрозила мне пальцем.

— А это, Егор, тайна.

«Какая загадочная и удивительная женщина, — подумал я. — Она должна стать ведьмой».

Подумал так и пересел на диван. Она поняла всё неправильно и, отстраняясь, попросила:

— Не надо, Егор.

Я не послушался, потянулся с поцелуем и в тот же миг слетел на ковер.

Что удивительно — Ольга меня даже пальцем не коснулась. Силой шваркнула. Самой настоящей Силой — самородной и необузданной.

Я поначалу даже и не понял ничего, до того обалдел от такого яростного отпора.

И наличием Силы она меня ошеломила, и тем, что ударила, можно сказать, ни за что. Только поцеловать же хотел, и мысли не было вот так вот сразу вести её по адовым кругам инициации.

Только поцеловать.

А она.

— Ты что — колдунья? — спросил я, поднимая кресло, которое зацепил при падении.

Ольга так звонко засмеялась, что стало понятно, какую глупость сморозил. Никакая не колдунья. Просто молодая красивая женщина, которая про свою Силу знает, но не понимает Её природы и толком не знает, как Ею пользоваться. Потому что непосвящённая. Быть может, оттого и столько в ней романтики, что непосвящённая. Позволено было бы заглянуть за пыльные кулисы реальности, не светились бы у неё так жизнерадостно глаза.

— Просто я не такая, как все, — отсмеявшись, сказала она.

«Да, ты особенная, — подумалось мне. — Силу таить умеешь, а сдерживать — нет».

Вслух же спросил:

— Я тебя обидел?

— Ничуть.

— Знаешь, Оля, — помолчав, сказал я, — мне нужно тебе кое-что про тебя рассказать. — Подумал и исправился: — Неправильно сказал. Не кое-что, а многое.

— Мне про меня? — удивилась девушка.

Я кивнул.

— Да, тебе про тебя. Нужно. Только пока не определился, в праве ли.

— А ты, Егор, не торопись, — улыбнувшись, посоветовала она.

«Правда, чего торопиться? — подумал я, соглашаясь с её по-женски мудрым советом. — Никуда она теперь от меня не денется. Никуда. Забудет, напомню. Убежит, догоню. Спрячут за забором, выкраду вместе с забором».

Ушёл я не сразу, развлекал её ещё где-то час. И был в ударе. Сыпал анекдотами, показывал фокусы, читал стихи и даже демонстрировал стойку на голове. Это было что-то с чем-то. Как пишут на афишах: «Весь вечер на манеже ковёрный Егор Тугарин».

А потом Оля вспомнила про свой доклад на научно-практической конференции, из-за которой, собственно, и приехала в наш город. Извинилась и сказала, что, к сожалению, ей завтра рано вставать.

Два раза мне намекать не надо, врубаюсь сходу. Мы обменялись телефонами, и я свалил.

Пока ехал домой, душа пела.

Я, как умел, подпевал.

Кабак «У жонглёра», расположенный в одном ничем не примечательном дворике по улице Чехова, принадлежит старому (настолько старому, что уже и не понять, чёрную магию практикует или белую) чародею Руслану «Жонглёру» Непейвода и с незапамятных времён является излюбленном местом отдыха городских посвящённых.

Виктор Цой пел: «Мы в месте, только не все знают, в каком». Я знаю, в каком. В кабаке «У жонглёра».

Хитрюга Непейвода намеренно устроил своё заведение в такой точке Пределов, где невозможно — если бы даже какой-нибудь проныра этого и очень захотел — использовать чары во вред другим. Неудивительно, что на этом свободном от насилия пяточке можно встретить кого угодно: чудодеев всех мастей и категорий, лярв, эгрегоров, вампиров, истребителей вампиров, пожирателей теней, дюжих из Дюжины, оборотней в законе, странников неприкаянных, полукровок, молотобойцев и даже одного дракона — меня.

Именно в этом заколдованном подвале, порядки в котором схожи с теми, что царят на зверином водопое во время великой засухи, и назначил мне встречу через Ашгарра Афанасий Воронцов, по жизни — вампир, в миру — следователь городской прокуратуры.

Когда я, не выспавшийся и оттого злой, подъехал на место, было уже двенадцать тридцать шесть. Не люблю опаздывать (дракон я и всё человеческое мне чуждо), поэтому в кабак не вошёл, ворвался.

Но спешил напрасно, моего вампира не было и в помине. Посетителей вообще было мало, в тусклом свете, исходящим от нескольких электрических канделябров, я насчитал троих. За столиком у входа щебетали о чём-то своём девичьем две недавно инициированные и чертовски симпатичные ведьмы, а в дальнем углу топил в вине какой-то очередной свой облом угрюмого вида бабр-оборотень по прозвищу Битый.

Сбежав в зал по крутым и стёртым ступеням, я первым делом направился к стойке. Хлопнул, не отходя, одну «Окровавленную Машку» (отличается от «Кровавой Мэри» обратной пропорцией основных ингредиентов), прихватил с собой ещё одну порцию и, заказав бармену Кеше Крепышу отбивную в две его неслабых ладони, направился за столик, что стоит у стены под гравюрой, где весьма искусно изображена обезьяна, жонглирующая стеклянными шарами.

Вторую порцию фирменного коктейля я уничтожил столь же быстро, как и предыдущую, после чего закурил первую за день сигарету и, выудив из кармана телефон, позвонил Кике.

— Внимательно, — своеобычно отозвался эгрегор.

— Привет, дружище, — сказал я.

— Егор-Егорище?

— Он самый.

— Здорово, старичок. Что на этот раз нужно гордому дракону от продажного представителя жёлтой прессы?

— Хочу должок вернуть. Можешь подкатить?

— Прямо сейчас?

— Угу.

— А где ты?

— У Жонглёра.

— Так-с, так-с, так-с… — начал прикидывать эгрегор вслух. — А ещё долго там будешь?

— Не знаю, — ответил я. — Но если соберёшься, дождусь. Не люблю быть должником.

— Лады, старичок. Сейчас закончу кое-что кое-как для кое-кого и сразу прискочу.