Джулия Смит - Мудрец острова Саре

— Насколько я знаю, у нее уже нет никакого титула, — хитро отметил Брандегарт. Улыбаясь, маг гладил Дриану по волосам, словно любимого спаниеля. — Я горжусь тобой. Но скажи, как тебе удалось исчезнуть, не вызвав ненужных вопросов?

— Я уверила всех, что еду искать брата.

Брандегарт отвел хмурый взгляд.

— Его легко найти. Он уже восемь лет на одном и том же кладбище.

— Девин, — произнесла она, печально качая головой. — Как глупо было с его стороны надеяться стать Мудрецом.

Дриана хотела устроиться поближе к возлюбленному, но задела ногой бокал с вином, и его липкое содержимое вылилось перед камином. Заметив кусок черной тряпки на столе, она схватила его и стала вытирать пол.

— Нет, моя дорогая, это не салфетка. — Брандегарт взял у нее лоскут и стряхнул жидкость. — Ты не видишь, но она шита ярко-красными рунами. Называется…

— Рунная ткань, — изумленно произнесла Дриана. — Откуда она у тебя?

— От нового лорд-маршала. Мне есть что рассказать. Кажется, не только мы занимаемся шпионажем.

Мудрец вкратце рассказал ей о новой должности Николаса и об их недавней встрече, забавляясь, как с каждым словом у Дрианы расширяются зрачки.

— Она знала, — проговорила Дриана. — Атайя знала, что ее брат едет на остров, и ничего мне не сказала.

— Друзья в Совете, очевидно, предупредили принцессу не доверять сарцам, — отметил Брандегарт.

Дриана взяла ткань и пощупала ее, словно пытаясь почувствовать руны.

— С принцем случайно не было сарского слуги? Крупный мужчина с рыжей бородой, колдун, который раньше был солдатом?

— Не заметил, — пожал плечами Мудрец. — Спроси караульного, он должен знать.

— Обязательно спрошу. Мне кажется, Николас привез из Кайта одного из друзей Атайи, который не очень нас жалует. Он вечно присматривал за мной, словно боялся, будто я что-нибудь украду. — Дриана сложила рунную ткань и отложила ее в сторону. — А что касается принца Николаса… что будем с ним делать?

— Не знаю. Я был уверен, что он приехал просить у меня помощи от имени сестры. Как ни странно, он этого не сделал… прямо в точности с пророчеством Дамерона. — Брандегарт постучал пальцем по подбородку, и в его глазах мелькнуло злое озорство. — Он выглядит довольно безобидно, но его присутствие на острове дает нам возможность, да такую, что мы не можем упустить. У меня много времени для раздумий. Николас придет играть в кости только после Нового года. У меня пока есть дела важнее, — нежно сказал он, и глаза наполнились страстью. — Холодная зима так медленно тянулась.

Мудрец обнял Дриану и заскользил руками по изгибам ее тела, припав к лицу жадными губами.

— Иногда я рада, что ты не женился на мне, Бранд, — сказала Дриана, обнажая плечо. — Иначе ты бы не сохранил свое желание за столько лет.

— Я же обещал тебе, Дриана… если у тебя есть магический дар, ты непременно станешь моей женой. Однако Мудрец не может жениться на женщине ниже него, ты же знаешь. Не грусти, — сказал он, поднимая ее подбородок. — Мекан иногда приходит чуть ли не в тридцать, а тебе всего двадцать четыре. Еще несколько лет в запасе. Молись, чтобы Бог послал тебе дар, — заключил он, погрузив лицо в ее роскошные волосы, — а тем временем позволь мне наслаждаться тобой, какая ты есть.

Атайя заворочалась под одеялом, дрейфуя по мутному проливу между сном и бодрствованием. Пока тело отдыхало, ум рисовал яркие виды лесного лагеря, и в своих снах она перемещалась от одного колдуна к другому, показывая новое заклинание или передавая частичку той мудрости, которой с ней некогда поделился Хедрик.

Картинка резко сменилась, и там, где был мир, появилось ужасное зрелище. Лес горел, верхушки деревьев пылали оранжевым пламенем, словно огромные свечи, палатки и шалаши лорнгельдов тоже охватил огонь, ветки и парусина хрустели, даже камни дымились едким черным дымом. Каждый колдун стоял рядом с личным демоном в черном плаще с изображением кроваво-красного потира. Слева от Атайи лежал мужчина без рук и ног, он извивался по земле, крича от боли, еще живой. Конечности снова отрастали, и их тотчас безжалостно отрубал судья, нависавший над ним с топором в руках. Женщину справа приковали к столбу, ее лизали языки пламени, но кожа не чернела, волосы не становились пеплом. Она стонала, моля о смерти, а судья смотрел и наслаждался ее муками.

Атайя стояла одна посреди этого безумия, невидимая, неслышимая и нетронутая, но невыносимо мучилась, потому что страдали люди, которые ей доверились, на которых она навлекла злой рок.

Принцесса резко открыла глаза, вырвавшись из ада, сотворенного собственным сознанием. Ей не первый раз снились подобные кошмары и не последний. Однако, натягивая тяжелое одеяло на плечи, она поняла, что эти образы возникли не случайно, они переплетались с реальностью: паленый запах остался, как и стоны людей.

Нет, только не люди епископа, — с ужасом подумала она, — они не могли здесь нас найти!

Выскочив из постели, она рванулась к окну, чтобы вдохнуть январского воздуха, и открыла ставни. Легкие наполнил едкий дым с примесью запаха паленого хлеба. У принцессы застучало в висках в предвестии головной боли. Внизу палатки и шалаши раскинулись по поляне, словно город, обозримый с башни замка… но этот город погрузился в хаос. В центре суматохи бесцельно бродили брошенные дети, плача от страха. Справа, у дверей часовни, толпился народ, внутри отражался свет фонарей. Слева выкрикивали приказы, сражаясь с колоннами пламени, захватившими одно из отдаленных зданий.

И запах паленого хлеба?

Все факты выстроились у принцессы в мозгу, и она ахнула, сразу закашлявшись. Это не набег, но это катастрофа.

— Боже, помоги нам, хранилище…

Атайя захлопнула ставни и толкнула храпящий комок одеял.

— Джейрен, просыпайся!

Она затрясла его сильней, но получила в ответ лишь недовольное ворчание. Затем Атайя сорвала одеяла, чтобы Джейрена окутал ледяной ночной воздух. Застонав, он проснулся и уставился на нее сонными глазами, не понимая, чем заслужил подобное обращение.

— У нас беда, — кратко бросила Атайя, схватила с крючка накидку и надела сапоги на меху, затем собрала в охапку одежду Джейрена и швырнула ему на колени. — Быстро!

Все еще шатаясь, Джейрен кивнул и стал нащупывать рубашку, а Атайя уже сбежала по лестнице дортуара и понеслась в гущу событий. Казалось, что, кроме супругов, все давно проснулись: даже те, кто непосредственно не занимался тушением пожара, высунули носы из палаток и глазели. Принцесса пробиралась к хранилищу, расталкивая зевак. Кто-то из новичков сделал отважную попытку вызвать дождь, но ему помешал мороз, превративший дождь в снежок, под которым огонь беспрепятственно продолжал бушевать.