Виталий Каплан - Зачёт

— Ну, я не знаю, — честно признался Хенг. — Уж отсюда бы я ее вывел, а дальше… Нашел бы какое-нибудь укрытие.

— Да, — вздохнул старец, — зелен ты. В пределах Империи никакое укрытие ненадежно. Рано или поздно людская жадность и страх сделают свое дело. А вне Империи… Там, конечно, нет Священного Ведомства, но там она — чужеземка, ее тут же обратили бы в рабство, если не что похуже. Там, в дальних пределах — люди дикие, а жители Империи для них — враги. С собой ты ее взять не можешь? Впрочем, что я спрашиваю, знаю же — не пустят. А потом, не забудь про тетушку ее, Конинте-Ра. Не знаю, забрали бы ее при обычном течении дела, но после побега Алосты — это уж точно. А ее как спасать? Да и тем мальчиком, которого Алоста лечила, тоже могут заинтересоваться. Еще, чего доброго, решат наши господа инквизиторы, что она часть ведовской силы ему передала при лечении. Между прочим, такое бывает. А где мальчик, там и его мать. И все прочие родственники, и соседи, и пошла веревочка крутиться. Побег ведьмы — это же дело неслыханное, им сам Генеральный инквизитор, Хмеон га-Олв занялся бы. А о его художествах, думаю, ты наслышан. Это тебе не Авмен, который разбираться любит, чтобы все по канону было, поэтому, кстати, за тридцать лет выше четвертого ранга не поднялся. Видишь, как все непросто?

— Что же теперь делать? — упавшим голосом протянул Хенг.

— Что-нибудь придумаем. Я помолюсь Господу, он не оставит. А сейчас попробую найти Алосту.

— Как вы ее найдете?

— Точно так же, как и мысли твои читал. Попытаюсь отыскать ее след. Но это сложнее, чем в твоей голове копаться. Поэтому будь добр, помолчи пару минут.

Старец затих, закрыл глаза. Тело его вдруг напряглось, а потом как-то неуловимо обмякло, и если бы не стальные обручи, Алам обрушился бы на холодный каменный пол.

Прошло несколько минут, показавшихся Хенгу часами. Потом старец пришел в себя.

— Все это более чем странно, — сказал он, часто и прерывисто дыша. — Я искал след ее всюду, но не нашел. Нигде в мире ее нет. Чтобы найти человека по следу, расстояние не помеха. Но ее нигде нет в мире. Однако и в обители мертвых ее тоже не оказалось. Я искал и там, а там найти след даже проще. Видно, Господь устроил нечто выше моего понимания. Прости уж меня. Взялся помогать, а ничего не получилось.

Они помолчали. Потом Алам нехотя произнес:

— Но и с тобой надо что-то решать. Торчать в Священном Ведомстве тебе бессмысленно — тут никаких концов не найдешь. Да и вообще мне кажется, Ведомство тут ни при чем. Похоже, пора тебе возвращаться. Возвращаться домой. Совсем домой, понимаешь меня?

Хенг кивнул.

— Погоди, не торопись, — продолжал старец. — Я чувствую, на обратную дорогу сквозь камень сил у тебя не хватит. Ладно, хоть тут смогу тебе помочь. Где бы ты хотел сейчас оказаться?

— Я даже не знаю, — растерянно ответил Хенг. — У меня все равно не получится. Для телепортации у нас такой аппарат используется, но у меня же его нет.

— Не надо никакого аппарата, — устало улыбнулся Алам. — Просто закрой глаза и представь то место, куда хочешь попасть. А потом открой. Вот и вся премудрость.

Хенг машинально подчинившись, зажмурился. Мир на мгновение дернулся, перекосился — и тут же все стало как всегда. Он открыл глаза и огляделся вокруг.

Не было холодной камеры в подземельях Ведомства, да и само Ведомство исчезло. Был жаркий полдень, был старый лес и теплые, рыжеватые стволы сосен. В траве трещали тысячеголосые кузнечики. Знойный воздух переливался волнами, и оттого синие холмы у горизонта казались нарисованными.

«А я даже не попрощался со старцем!» — резанула его запоздалая мысль. Но что поделаешь? Слишком уж неожиданно все случилось.

К удивлению Хенга, Наставник был немногословен. Нудных моралей он читать не стал, в душу не лез. И только возле двери транслятора, прощаясь, сказал:

— В общем-то, у меня особых претензий нет. Сорвался, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Если бы ты раньше со мной связался, может, что и придумали бы вместе. Да ладно, чего теперь говорить. Зачет, само собой, пересдать придется. Жаль, у тебя до последнего момента хорошо все шло.

— Так значит, я останусь? — едва сдерживая радость, спросил Хенг.

— В Центре останешься, а зачет пересдавать придется не здесь. Миров много, уж подыщем тебе что-нибудь подходящее. А по поводу твоей откровенности с епископом… Ты все равно бы не удержался. Это же Алам, не кто-нибудь. Такие люди появляются раз в тысячу лет. Хотелось бы мне с ним поговорить, жаль, не придется.

— А почему?

— Потому, — хмуро ответил Наставник, отводя глаза. — Казнили его. Сегодня, на заходе солнца. Пленка, конечно, есть, дома можешь взять в библиотеке.

— Ладно, — сказал Хенг, понимая, что пленку смотреть не будет. Просто не сможет. Не получится у него.

— А что с его ребятами? — спросил он немного погодя. — С учениками, из-за которых он…

Наставник как-то вдруг дернулся, устало махнул рукой.

— Честно говоря, не знаю. Там вообще странная какая-то история случилась. Мы же наблюдали за этим делом. Но пока ничего не понять. Ладно, не переживай, все в свое время узнаешь.

— А как же Алоста? С ней-то что?

— И об этом узнаешь, я ведь сказал. Ну все, прощание наше затянулось. Приветы там всем передавай.

Он повернулся и быстро пошел прочь. Хенг долго смотрел ему вслед, пока сгорбленная, придавленная какой-то невидимой тяжестью фигура Наставника не скрылась за изгибом коридора. Потом распахнул дверь транслятора и шагнул вперед.

Дома была такая же стальная дверь транслятора, такой же, покрытый зеркальной пленкой коридор, что и на Базе. Точно и не переходил на другую грань. Все как всегда.

Ему никто не встретился по пути. Это и понятно — вечер, в Центре остались только дежурные операторы.

Он шел длинными пустыми коридорами, поднимался по широким лестницам. Можно было, конечно, вызвать лифт, но не хотелось. Хотелось пройтись пешком. Странно как-то все получилось. Вроде бы радоваться надо — из Центра не погнали, зачет он уж как-нибудь да пересдаст, и вообще — домой вернулся. А на душе гадко. Алосты нет, растаяла в черной неизвестности, старца Алама нет — костер, как говорил незабвенной памяти Старик, пожирает тело, но спасает душу. Да и сам Старик — жалко его, и, если уж честно, жалко, что никогда больше с ним не встретиться. Ни с кем из них — ни с Митраной, ни с тетушкой Конинте-ра (Как она там? Не схватила ли ее Священная стража?). Все, отрезано. Будет новая жизнь, новые люди, а Оллар останется лишь в его памяти.

Он, наконец, добрался до входной двери, распахнул ее. Да, на улице уже сумерки. Холодный мартовский ветер взлохматил ему волосы. Вдали мерцали городские огни. А здесь, на территории Центра, темно. Естественная природная среда, как и всюду принято.