Александр Дихнов - Три луны Кертории

Прошла поездка совершенно бессобытийно, и описать ее вполне можно несколькими короткими фразами: погода прекрасная, дорога ровная, карта правильная, пантера послушная, самочувствие… отвратительное, но все-таки без головокружений и попыток вывалиться из седла. Собственно, если сравнивать с последней верховой «прогулкой» по этой прекрасной планете, то на сей раз я даже не так уж плохо себя и чувствовала. Единственное, на что я все-таки обратила внимание, была странная безлюдность и без того не перегруженных дорог Кертории. Нет, всадники, повозки, селения на пути, как и положено, встречались, но значительно реже, чем обычно, и ближе к вечеру я начала гадать — может ли и это быть как-то связано со мной или мы имеем откровенный плод мании преследования, помноженной на крайнюю степень эгоцентризма? А вот о предстоящей встрече я, несмотря на море времени, думать себе запретила строго-настрого, ибо общая картина заболевания была и так ясна, а остальное, как говорится, вскрытие покажет…

Что ж, предварительная часть замечательно оправдала мои пессимистические прогнозы. Развалины замка, показавшиеся на горизонте в лучах заходящего солнца, выглядели откровенно угрюмо, вблизи оказались ничуть не лучше и, главное, были совершенно пустынны. Парада с оркестром никто и не требовал, но вот Крата во дворе я бы застать не отказалась, но там не было ни его, ни вообще следа кого-то живого. Это озадачивало, а по прошествии времени, посвященного разминанию конечностей после долгой поездки, начало также нервировать. Впрочем, потом я вспомнила, что в письме вообще-то говорилось «в», а не «у» замка, и решила зайти внутрь руин, хотя решительно не понимала, к чему такие сложности. И в холле, где, естественно, никто и не подумал начать разбирать завалы, Крата тоже не обнаружилось, но, прежде чем вновь выйти на свежий воздух, я в сгущающихся сумерках заметила в одном из углов какой-то отсвет. А, ну да, как раз там, где находились дверь и лестница, ведущие в приснопамятные подвалы. Разумеется, я скорым шагом двинулась в выбранном направлении, почему-то не вспомнив о мотыльках и прочих милых созданиях, любящих летать на свет…

Я еще успела неприятно удивиться, что и в широком коридоре, куда пару дней назад мне довелось так лихо ворваться, сжимая в каждой руке по бластеру, по-прежнему никого нет, и даже сделать пару шагов к куче обломков, которые, по всей вероятности, и стали причиной моих… э-э… неприятностей с головой, как тут-то мой верный кавалер и появился. Не могу сказать, будто я что-то услышала, просто почувствовала чье-то присутствие, начала оборачиваться и увидела стоящего в дверном проеме лорда Танварта.

Надо заметить, что я так и застыла в полуобороте, параллельно подумав, что подобную реакцию трудно назвать нормальной, когда встречаешь доброго друга, но и Крат не поспешил заключить меня в объятия, а так и остался стоять в дверях в позе «вольно». Выглядел он, как всегда, абсолютно невозмутимым, и голос его звучал по обыкновению ровно:

— Добрый вечер, Гаэль.

Я наконец вышла из ступора, то бишь встала по-человечески и, не в силах побороть раздражения, выдала:

— Добрый вечер? Всего лишь добрый вечер? Я ожидала, что за этим непременно последует: «Нам надо поговорить».

— Это правда, — спокойно признал он, но почему-то умолк, не то чтобы сверля меня взглядом, но очень пристально изучая. Все это моего настроения отнюдь не улучшило.

— В чем же причина паузы? Вам полагается сейчас разразиться длинным, заранее отрепетированным монологом. Вы забыли текст или пренебрегли подготовкой?

— Настроены вы недружелюбно. Это плохой знак, — флегматично констатировал он, но все же потом слегка улыбнулся. — Но вы, я вижу, отдаете себе отчет в ситуации, и это знак хороший.

Иногда полезно побыть совершенно искренней, тем более что долгие хождения вокруг да около мне совсем не улыбались.

— На самом деле нет, я не отдаю себе отчета в ситуации. Я отдаю себе отчет лишь в том, что ситуация оказалась куда сложнее, чем… хм… долгое время казалось. И еще мне представляется более чем вероятным, что вы намереваетесь изложить мне свое видение происходящего, поскольку самое время открывать карты. Если так, смело приступайте!

— Что ж, извольте, — живо откликнулся он, даром что не поклонился. — Но вначале несколько слов общего характера, если можно. Наш многоуважаемый Ректор, считающийся великим стратегом, любит поразглагольствовать о том, что подлинный мастер ведения боевых действий или плетения интриг, что, по сути, одно и то же, должен на всех этапах, кроме финального, создавать ситуации, в которых его устроит любой исход — в большей или меньшей степени, но любой. Например, одной рукой подослать Девейна-младшего вас убить, а другой — отправить меня вас защищать. То есть окажемся слабоваты, убьют нас, да и ладно, головной болью меньше, не убьют — найдется миллион способов обратить это себе на пользу…

— Секундочку, — перебила я, — а покушение на переправе как вписывается в нарисованную вами картину?

— Никак. — Он покачал головой и даже нахмурился. — Очень темный эпизод. Ректор заявлял моему брату, что к этому непричастен, и в свете его любимой концепции его словам можно верить, поскольку то покушение видится мне попыткой уничтожить вас без всяких запасных вариантов.

Я сочла обсуждение подробностей несвоевременным, и после маленькой паузы Крат продолжил:

— Теоретически подход Ректора выглядит весьма мудрым, и я, решив влезть в эту историю, попытался действовать тем же методом, дабы держаться уровня оппонентов. И знаете, теперь я готов с этим тезисом поспорить. До поры до времени, конечно, кажется, будто все идет по плану, что само по себе неудивительно, ибо любой поворот событий можно истолковать как одну из ветвей вашего гениального стратегического древа, но в определенный момент выясняется: а дело-то на грани краха. По крайней мере для меня все сложилось именно так, и очень хочется надеяться, что для Ректора тоже. Но это все, конечно, пустые умствования, поскольку на данный момент от них уже нет никакого проку.

— Да, очень хорошая прелюдия, — согласилась я без тени насмешки. — Но, может, перейдем к реальности? Только хотелось бы увидеть комплексный подход, нежели разбор отдельно взятых эпизодов.

— Практически уже перешли, просто такое вступление сделает мои последующие слова более понятными. — Он снова улыбнулся, довольно мило и, надо признать, обаятельно. — В сущности, я ведь вам не соврал — началось все с того, что Ректор через моего брата передал просьбу вначале познакомиться с вами, а затем сопроводить в столицу. Это правда. Чего я вам не сказал, так это того, что Дин сразу же предложил мне изучить перспективы нашего с ним участия в игре, но не на стороне Ректора, а на своей собственной. Изучив, — еще одна улыбка, — я нашел идею брата очень привлекательной практически во всех отношениях. И дальше события развивались в генеральном русле великого стратегического плана. Вы отправляетесь в столицу и не без приключений туда попадаете. Прекрасно, все довольны. Затем Ректор предлагает вам публично отречься от претензий на престол, а вы поступаете наоборот. Его устраивают оба варианта, и нас с Дином устраивают оба варианта…