Карен Миллер - Невинный маг

Глубоко вздохнув, Эшер постарался расслабиться перед стартом. Шум на трибунах постепенно стих. В наступившей тишине слышалось лишь позвякивание конской сбруи. Норовистая лошадь под Джарралтом нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Всадник натянул поводья, пытаясь удержать ее на месте, и она скосила на него налитый кровью глаз.

— Ваше величество, дамы и господа! — продолжал судья. — Остался последний тур, в котором наконец станет известно имя победителя! Господину Джарралту и мастеру Эшеру предстоит поразить по шесть мишеней!

Раздались бурные аплодисменты. Эшер повернулся в сторону королевского павильона, поклонился в седле, подняв сжатый кулак над головой, а потом послал Дафне воздушный поцелуй. Она сделала вид, что не заметила этого. Дафна была крепким орешком.

— Господа, вы готовы? — спросил судья.

Эшер и Джарралт подняли копья. Их взгляды встретились. Заметив в глазах доранца выражение лютой ненависти, Эшер улыбнулся. Какой же глупец этот Джарралт! Зачем зря растрачивать эмоции? Ведь этот поединок всего лишь игра, и победитель награждается оловянным горшком.

Музыканты заиграли мелодию в быстром темпе, и судья поднял над головой яркий пурпурный флажок.

— К началу, господа! — скомандовал он.

Эшер сжал ногами бока Сигнета, направляя коня к колышку, обозначавшему исходный рубеж. Джарралт сделал то же самое.

— Начинаете на счет три, господа! — напомнил судья и, сделав паузу, подал команду: — Раз… два… три!

Рубен бросил флажок, и тот упал на землю, как подстреленная птица. Толпа взревела. Лошади, сорвавшись с места, помчались вперед, стуча копытами по поросшей зеленой травой земле.

Эшер забыл обо всем на свете: о Джарралте, Дафне, глупости и тщетности игры, в которой участвовал. Он забыл о том, что за ним наблюдают король, королева, принц, друзья, принцесса, Главный Маг, враги… Он слышал лишь топот копыт и полностью сосредоточился на одной цели: на полном скаку вонзить копье в середину колышка. И выиграть Кубок.

— Конец первой попытки! — возвестил судья. — Мастер Эшер поразил цель, у господина Джарралта промах!

С трибун неслись радостные крики и бурные рукоплескания. Эшер опустил копье, ожидая, когда лакеи уберут поврежденный колышек. Джарралт тем временем ругал свою лошадь. Эшер считал, что его соперник поступает неразумно. Отец Эшера часто говаривал: «Плох тот работник, что в своих неудачах обвиняет инструмент. Запомните это, ребята, и никогда не поступайте так!» Эшер хорошо усвоил тот урок.

Он считал Джарралта никчемным работником и удивлялся, что король назначил этого человека членом Тайного Совета и прислушивается к его словам.

Настало время второй попытки. Эшер уже предвкушал тот момент, когда станет победителем и вместе с Дафной и другими друзьями отправится праздновать успех в «Зеленого гуся».

Однако удача на этот раз улыбнулась Джарралту, а Эшера обошла стороной. Он промахнулся.

Соперники вернулись на исходные позиции. Впереди у них была последняя, решающая попытка.

— … три! — скомандовал мясник.

— Три! — отозвались эхом трибуны.

Красный флажок снова упал на землю. Джарралт вонзил золотые шпоры в бока коня, поранив его до крови. Сигнет сам бросился вперед, его погонять не требовалось.

В голове остались только обрывки мыслей. Поразив копьем свою мишень, Эшер увидел краем глаза, что Джарралт промахнулся, и возликовал. Отец гордился бы им в эту минуту!

Музыканты заиграли веселую мелодию, зрители восторженно взревели. С гордо поднятой головой, держа копье наперевес, Эшер медленно поехал вдоль трибун. Розовощекие олкские девицы бросали ему цветы. Беллидон и другие конюхи делали вид, что ничуть не удивлены его победой и не придают ей значения. Мэтт, наоборот, орал как сумасшедший, приветствуя победителя. Дафна пронзила сердце героя улыбкой, когда он проезжал мимо.

Сидевшие на отдельно огороженной площадке новые приятели Эшера, с которыми он служил во дворце, прыгали от восторга, вскочив на сиденья стульев. Эшер поднялся в стременах и помахал им рукой. Увидев кислые лица Даррана и Уиллера, юноша едва не расхохотался. Какие они жалкие и нелепые.

Подъехав к королевскому павильону, Эшер перешел с рыси на шаг. Потрясая в воздухе копьем, он приветствовал короля, сидевшего со своими родными и приближенными на высоком помосте. Борн с улыбкой аплодировал ему. Стоявший рядом с ним Дурм не стал изображать фальшивую радость и безучастно смотрел на победителя. Зато Гар широко улыбался своему другу, искренне радуясь за него. Они подмигнули друг другу. Эшер учтиво поклонился ее величеству и ее высочеству принцессе Задире.

Миновав королевский павильон, Эшер спешился и передал поводья мальчику-конюху. Впереди церемония награждения. Для получения завоеванного Кубка юноша направился в центр арены, куда уже вышли король, судья турнира и раздосадованный Конройд Джарралт.

Борн пожал Эшеру руку так, словно они были ровней или старыми друзьями.

— Убедительная победа, прими мои поздравления!

Эшер поклонился.

— Благодарю вас, ваше величество. Для меня это большая честь.

— Возьми, этот Кубок по праву принадлежит тебе, — промолвил Борн и вручил Эшеру награду.

Золотой Кубок, украшенный несколькими небрежно обработанными драгоценными камнями, годился разве что для того, чтобы налить в него воду и поставить пару сорванных на клумбе нарциссов. Публика снова зааплодировала, и Джарралт, выслушав слова сочувствия, произнесенные королем, быстро удалился. На поле выбежали гимнасты, клоуны и акробаты.

— Пойдем со мной, — сказал Борн Эшеру. — Мой сын хочет лично поздравить тебя, а потом мы тебя отпустим, чтобы ты мог отпраздновать победу с друзьями.

Мэтт и Дафна уже ждали его в условленном месте, чтобы отправиться в «Зеленого гуся», но служба превыше всего, и Эшер вежливо согласился пройти в королевский павильон.

Они пошли через поле. Рука Борна лежала на плече Эшера. Внезапно король пошатнулся, всем телом навалился на спутника, и юноше пришлось несколько шагов почти тащить монарха на себе. Впрочем, охватившая Борна слабость быстро отступила, хотя лицо его и осталось белым как мел, а на лбу выступили капельки пота.

— Со мной все в порядке, — сказал он. — Наверное, выпил за обедом слишком много вина. Праздничные тосты могут пошатнуть чье угодно здоровье. Никому не говори об этом приступе, хорошо?

Эшер хотел что-то сказать, но лицо Борна вдруг посерело, глаза заволокло туманом, и он лихорадочно вцепился в плечо своего спутника.

— Ваше величество…

Король, нахмурившись, убрал руки.

— Со мной все в порядке.

Эшер кивнул, потупив взор. Он не имел права возражать королю, если не хотел, чтобы его бросили за решетку, но решил рассказать о недомогании Борна Гару, как только увидит его. Принцу бояться ареста не приходилось.